Сиплый крик вырвался изо рта — это Кейнекен требовал своей жертвы. Магия никогда не дается просто так.
— Подожди, прошу, — молил я меч. Он все равно бы не понял. Его рукоять разгоралась потусторонним синим свечением, и чем больше света проклятый клинок приносил в этот мир, тем быстрее меня затягивало в тот.
Вдруг рядом проползла какая-то горбатая тень.
Со стоном я перевернулся на живот, чтобы разглядеть безобразную фигуру болотной кикиморы, медленно заползающей в дом. Девочка!
— Стой, сука!
Пальцы утопали в грязи, ноги не слушались. Я полз вперед, пытался добраться хотя бы до порога, чтобы перехватить тварь в дверях. Понял, что не смогу. Да и зачем? Я итак уже ходячий труп.
Я едва преодолел три полных шага, когда бородавочная мразь уже выбиралась из избы, и в ее руках был большой мешок, чем-то напоминающий одеяло, которым я укрыл девочку.
— Пошла вон! Убирайся!
Бесполезно. Тварь посмотрела на меня зелеными глазами из-под своих пропахших тиной патл, и ее лягушачьи губы расплылись в отвратной победной ухмылке.
Перехватив покрепче мешок, кикимора закинула его на плечо и вприпрыжку побежала в лес, и я еще долго слышал шлепанье ее перепончатых пальцев по свежим лужам.
— Черт!
Перевалиться на бок стоило мне титанических усилий.
— Должен же ты взять его с собой, — я ткнул труп Охотника сапогом, чтобы он лег на спину. — Ты просто не мог не подстраховаться…
Я потянул латную перчатку на его левой руке на себя. Та не поддалась.
— Черт!
Я взял в руки светящийся Кейнекен и отрубил ему кисть. Теперь перчатка соскользнула легко, но перстня там не оказалось. Я заполз на него и тоже самое проделал с левой, и Амнел выкатился прямо на ладонь.
Магия против магии, только так.
Я подтянулся, поднялся на локтях и перехватил Кейнекен за лезвие, направляя рукоять на свое лицо. Сработает?
Одев перстень на указательный палец, я обхватил полумертвыми пальцами рукоять. В грудь толкнул порыв горячего воздуха. Я перевернулся на спину и с облегчением выдохнул: получилось, проклятый меч возвращает мне мою жизнь обратно!
— Так просто я не сдохну, — похлопал я обезглавленный труп по плечу, закованному в латы.
Я оглядел свою рану и застонал. Пусть Амнел избавил меня от влияния Кейнекена, а физическое увечье все равно осталось.
Я сконцентрировался. Пришлось всю плоть на груди превратить в волчью, чтобы рана зарубцевалась быстрее, и как я не хотел сразу же пуститься в погоню за кикиморой, но не мог. Надо подождать хотя бы четверть часа, чтобы регенерация завершила свое дело.
— Проклятые боги! Проклятые люди! Проклятый я!
Я перевернулся на живот. Кейнекен отдался в руке резкой болью: он все еще пытался добраться до моей жизни, но Амнел упрямо огрызался, блокируя магию некромантии своей тьмой.
Одни шрамы. Мое тело скорее напоминало вывернутый наизнанку высохший анус свиньи, чем обычную человеческую кожу.
Я поднялся на ноги. Те еще едва ли двигались. Я покрепче стиснул горящий Кейнекен и заставил себя идти вперед, погружаясь по лодыжку в склизкую вязкую грязь. Я шел на болота.
Кикимора. Без сомнений, это была именно она.
Низкая, похожая на сгорбленного низкого бородавочного карлика, она всегда незаметно крадется в ночи, и выдает себя только едва слышимым хлюпаньем приплюснутых перепончатых ступней.
Люди всегда недооценивали кикимор. Те часто крали у них детей, и отцы бросались в погоню в одиночестве. Они ошибочно считали, что легко справятся с безобразной старушкой в лохмотьях. Все они ошибались.
В их маленьком неказистом тельце крылась настоящая сила болот. Длинный горбатый нос чуял лучше хорошего волчьего, а ядовито-зеленые глаза легко могли загипнотизировать даже самого волевого человека и заставить его по собственному желанию утопиться в болоте. Собственно, так они и успокаивали краденных детей.
Я достаточно отдалился от избы и скрылся в тени деревьев. Человеческие глаза перестали видеть еще три минуты назад, и я шел наощупь, чтобы не привлечь лишнего внимания блеском глаза.
Оступился, едва не сломал ногу. Пришлось ослабить сопротивление плоти, и во мраке болот зажглись два желтых огонька.
Я думал. Нет, о своих сопливых проблемах я старался не вспоминать. В этом мне помогло дело. Пусть мне не заплатят, а поубивать парочку злобных болотников всегда приветствуется.
Кикиморы, как я говорил, — опасные существа. В основном они развлекаются поеданием людей, поэтому жалости им нет никакой. Размножаются они тоже весьма своеобразным способом.
Они крадут детей — девочек от года и до возраста полового взросления — и затаскивают их в свои болотные норы неглубоко под землей. Три взрослые кикиморы собираются вокруг загипнотизированной жертвы и отхаркивают ей в рот переваренную в их желудках еду. Если девочка приспосабливается, то она в течение года обращается в одну из них. Либо погибает, тогда становится едой.
Ветка справа вдруг хрустнула.
Я рванулся вбок, уходя от камня, пущенного из пращи, и в ответ запустил Кейнекен в полет. Жадный до крови меч рассек воздух и застрял в грудной клетке торфяного водяника в тот момент, когда последний раскручивал второй камень. Тяжелый валун прихлопнул его сверху, размозжив толстый череп.
Я подошел ближе, вытянул Кейнекен из смердящего отходами трупа и пошел по запаху девочки дальше, желая, чтобы как можно больше этих тварей оказались на моем пути.
Болотная пучина передо мной дрогнула. Я вонзил меч в землю перед собой и ощутил сопротивление чешуйчатой плоти.
— А-а-а!
Призрачный Кейнекен Рассек тьму, прекращая существование болотного лешего. Тяжелое низенькое тельце поросшего мхом существа свалилось в топь у моих ног.
Я ощутил вкус битвы, но разум требовал свое. Слишком уж много тварей вылезло из своих нор. С какой целью? Амнел никогда не привлекал существ, тогда что? Или… кто? Был ли выбор кикиморы случайным?
— Черт. Давай!
Никогда не думал, что в таких местах водятся водяные. Но вот он, рассеченный надвое в трех шагах от меня.
Что-то больно резануло по ушам. Я поднял голову и услышал низкий гул, шедший из того же места, что и запах. Что это? На месте разберемся.
— Проклятье!
Какая-то зеленая змея цапнула меня за голень и впрыснула в кровь яд.
Я отсек ей голову, та застряла клыками в ноге. Вынимать не было времени: справа и слева хлынули потоки вонючей грязи. Та с каждым шагом приобретала все более четкие формы низших созданий болот.
Я сплюнул песок изо рта. Развернулся, отскочил назад от еще одного летящего в меня снаряда и вытянул Кейнекен перед собой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
