что касалось ведения хозяйства, Джейн приписывала Маргарет почти сверхъестественные способности. Однако даже ей не под силу вывести такое пятно.
Тут кто-то постучал в наружную дверь.
– Никого не впускай, – процедила Кэтрин сквозь стиснутые зубы. – Кто бы это ни был.
Служанка поспешила в коридор.
– Твоя хозяйка дома?
Этот голос Кэт узнала бы из тысячи. Вот только Марвуда сейчас не хватало! Принесли же его черти! Хоть бы у Джейн хватило ума ответить, что ее госпожа больна!
Но для уловок было слишком поздно: посетитель уже прошел в гостиную, а Джейн, глядя на него снизу вверх, беспомощно лепетала что-то невнятное. Марвуд заметил Кэт через открытую дверь спальни. Должно быть, разглядел он и ворох одежды на кровати, и гору обуви на полу. Марвуд поклонился. Кэтрин закрыла за собой дверь и вышла ему навстречу.
– Боюсь, у меня мало времени, сэр, – промолвила она. – Сегодня я не смогу вас принять.
– Полагаю, вы готовитесь к отъезду во Францию? Маргарет мне говорила. Надеюсь, ваше путешествие пройдет благополучно и чаяния, которые вы на него возлагаете, оправдаются.
Весьма любезное пожелание, однако Кэтрин могла дать Марвуду только один ответ:
– Там будет видно. Но, как я уже сказала, у меня нет ни минуты…
Он перебил ее:
– Мне нужно поговорить с вами наедине, мадам.
Кэт поняла, что отделаться от него, не дав при этом пищи для пересудов, будет затруднительно.
– Иди наверх, в чертежное бюро, – велела она Джейн. – Помой там окна. Только не мешай господину Бреннану.
Когда они с Марвудом остались одни, Кэт отбросила даже видимость хороших манер.
– Вы совсем не вовремя, сэр. У меня очень много дел, и, на мой взгляд, сейчас нам с вами разговаривать не о чем.
– Я вас надолго не задержу. Это касается ван Рибика.
– Что именно вас интересует?
– Насколько мне известно, он приходил сюда в воскресенье, во второй половине дня.
– Фибс не умеет держать язык за зубами. От привратника, болтающего о хозяйских делах с каждым встречным-поперечным, никакой пользы, зато много вреда. Если это повторится, придется поискать на его место кого-нибудь другого.
– Ван Рибик пробыл у вас несколько часов и…
– Вас не касается, кто бывает у меня в гостях. Всего доброго, сэр.
Кэт хотела было укрыться в спальне – последовать за ней туда Марвуд не посмеет, а выход он найдет и сам. Однако не успела женщина и шагу ступить, как незваный гость схватил ее за руку.
Потрясенная и негодующая, Кэтрин утратила способность рассуждать здраво: ею овладела слепая ярость. Развернувшись, она влепила Марвуду самую крепкую оплеуху, на какую только была способна.
Он выпустил ее локоть и вместо этого схватился за собственную левую щеку. На коже проступало красное пятно, на фоне которого белые шрамы стали особенно заметны.
– Не смейте до меня дотрагиваться, сэр, – сердито выпалила Кэт и нащупала в кармане нож. – Вам ли не знать, что я этого не выношу.
– Простите, – произнес Марвуд, опуская руку. – Но дело и впрямь очень важное. Я спрашиваю о ван Рибике не из личных интересов. Выдан ордер на его арест.
– И что с того? – отмахнулась Кэт. – Влезть в долги может кто угодно. Пусть его кредиторы подождут.
– Ордер никак не связан с долгами. Его выдал лорд Арлингтон, и на нем стоит подпись короля.
– Не понимаю… – Кэтрин была явно обескуражена.
– Против этого человека выдвинуты серьезные обвинения. У нас есть доказательства. Он должен дать соответствующие разъяснения.
Что, если ван Рибик обманывал ее? Как ни странно, это подозрение заставило Кэт с новой силой обрушить гнев на Марвуда.
– Кажется, у вас на него имеется зуб. Похоже, вас просто одолела ревность. – Перед мысленным взором Кэт помимо ее воли возникла пышнотелая жеманная Мег Даунт. – Хотя Господь свидетель, вы не имеете права меня ревновать.
– Мои чувства здесь ни при чем, – с такой же враждебностью ответил ей Марвуд. – Ван Рибик пробыл у вас примерно до семи часов вечера. Затем переоделся слугой. Выходит, он знал, что его преследуют, и вы тоже об этом знали. Вы сели вместе с ним в наемный экипаж. Куда вы ездили?
– Почему я должна перед вами отчитываться?
– Потому что в противном случае вы не оставляете мне выбора. Я буду вынужден доложить его светлости, что вы укрываете беглеца и оказываете ему содействие.
– А вы и впрямь ревнуете, – выпалила Кэт: она повторила свой выпад, чтобы еще раз задеть Марвуда – сейчас она испытывала от этого удовольствие. – Уж от вас я такого не ожидала!
– Куда вы ездили, мадам?
– Раз уж вам так любопытно, мы высадились у Сомерсет-хауса. Ван Рибик пересел в другой наемный экипаж возле Майского шеста.
– И куда он поехал дальше?
– Бог знает. Сэр, мы с вами сказали друг другу все, что можно, а вы – даже то, что нельзя. А теперь оставьте меня.
Некоторое время они молча глядели друг на друга. На щеке Марвуда все еще пылал красный след от пощечины. Кэт ощущала, как негодование волнами исходит от него, будто жар от огня, да и сама она испытывала те же чувства. Отвесив формальный поклон, Марвуд, не произнеся ни слова, вышел из гостиной.
С лестницы донеслись его удаляющиеся шаги. На секунду Кэтрин захотелось выбежать на лестничную площадку и окликнуть Марвуда. Но вместо этого она с громким хлопком закрыла дверь. И только в этот момент заметила, что до сих пор держит в левой руке забрызганную воском туфлю. Кэт отшвырнула ее. Отскочив от стены, туфля упала в совок для угля.
Кэтрин сказала себе, что поступила разумно и сделала все совершенно правильно. Марвуду просто затуманила голову ревность. Что, если никакого ордера на самом деле нет и в помине? В любом случае Марвуд не имеет никакого права ее допрашивать, да и ревновать тоже. Что за абсурд!
А стыдиться Кэт нечего. Она вела себя именно так, как и следовало в подобной ситуации. Кэт ведь даже не солгала Марвуду, когда тот поинтересовался, куда отправился ван Рибик, высадившись из первого наемного экипажа у Майского шеста. «Бог знает», – сказала она. И это чистая правда. Марвуд ведь не спрашивал, известно ли об этом кому-нибудь еще, кроме Бога, – к примеру, самой Кэт, – а значит, она не погрешила против истины. Просто не упомянула о некоторых обстоятельствах, а это совсем другое дело.
И вот теперь она не только рассержена, но и несчастна, а виноват в этом, разумеется, Марвуд.
* * *
Я вышел из квартиры Кэтрин и стал спускаться по лестнице. Внизу меня ждал Фибс. Интересно, остался ли у меня на щеке след от руки
