хозяйки?
– Сэр, – обратился ко мне привратник, – мальчик, который состоит у меня на побегушках…
Я остановился на последнем пролете и прорычал:
– Что вам нужно?
– Джош! – позвал мальчика Фибс. – Иди-ка сюда.
Этот мальчишка иногда попадался мне на глаза, однако я не обращал на него особого внимания. За те несколько лет, что я знал этого худосочного, явно недоедающего паренька, он, казалось, не вырос ни на дюйм. Возможно, он сын Фибса, а может быть, привратник подобрал его на улице и разрешил мальчишке спать на полу, если взамен тот будет бегать по его поручениям и выполнять грязную работу.
– Ну, в чем дело?
– Он в тот вечер тоже видел иностранца.
Тут я, возможно в первый раз, посмотрел Джошуа прямо в лицо. И заметил у него над верхней губой легкий темный пушок. А парень-то старше, чем я думал.
– Встань как полагается, Джошуа, и расскажи все джентльмену, – велел Фибс.
Мальчишка так пристально глядел на пол, будто я лежал там.
– Госпожа уехала в одном экипаже. – Голос его звучал то выше, то ниже. – А приехала в другом. Я знаю извозчика.
– Откуда?
– Моя тетя живет у ворот Бишопсгейт, я частенько его там видел. Он, кажется, живет неподалеку от Брод-стрит. Сэр, в экипаже сидел кто-то еще. Я заметил руку этого человека, когда он отодвинул занавеску. Но выходить он не стал, даже госпоже высадиться не помог.
– Он?
– Да, сэр. Я разглядел только руку, но она уж точно была мужская.
– Во сколько это было? – спросил я.
Парень нахмурился:
– Госпожа Хэксби быстро вернулась. Наверное, через полчаса.
– Знаешь, как зовут извозчика? А номер экипажа помнишь?
– Нет, господин. Но он человек приметный – у него на шее огромный зоб. Он обычно ждет пассажиров возле Майского шеста.
Фибс толкнул мальчишку локтем:
– Давай договаривай.
– И тот же самый извозчик привез госпожу домой в прошлый раз.
– В прошлый раз? Это когда же?
– Неделю назад. Она тогда еще приехала с чужеземным джентльменом. Вы сами их видели, господин, когда уходили. Помните?
– Ах да, – произнес я. Отдельные факты и предположения крутились у меня в голове, постепенно выстраиваясь в единую картину. Ван Рибик покинул первый наемный экипаж, чтобы запутать следы. У Майского шеста он сел в другой и поехал туда, куда ему было нужно на самом деле, по дороге высадив Кэт у дома. – Припоминаю.
Глава 31
В пятницу утром две девочки стояли за летним павильоном, укрываясь от дождя под свесом крыши.
Мышьяк оказался крупным белым порошком – не белоснежным, а с примесью грязно-серого: такой цвет приобретает заношенное белье, которое давно нуждается в стирке, но отмыть его добела уже невозможно.
– Где ты его достала? – спросила Мария.
Ханна не ответила. Она снова завернула мышьяк в бумагу, торопясь спрятать яд. Служанка наклонилась к Марии: от Ханны пахло потом и прогорклым салом. Она протянула девочке крошечный бумажный сверток.
– Держи. Что делать, ты знаешь.
– Нет, не знаю, – покачала головой Мария.
– Бери, дуреха мелкая!
Мария схватила мышьяк и сунула его в карман.
– Подмешаешь льву в еду, – продолжила Ханна. – Он так жадно кидается на мясо, что ничего не почует.
– Почему я должна его травить? – жалобно спросила Мария.
– Потому что я так сказала, – отрезала Ханна.
Служанка устремила на собеседницу осуждающий взгляд, и проблесков чувств в ее глазах было не больше, чем просветов в пасмурном небе. Они обе знали причину: Ханна уже дала понять, что она задумала. Лев будет первым, следующая жертва – господин Фэншоу. Вот к чему она готовит Марию.
Да и самой Ханне тоже нужно готовиться. Привычка к власти – как мышца: чем больше упражняешься, тем сильнее она становится.
* * *
Значит, Бишопсгейт и Брод-стрит. Именно в этой части города располагается жмущийся к Лондонской стене Остин-Фрайерс. Более подходящего убежища для ван Рибика и придумать нельзя.
В этом районе находится голландская церковь, и многие члены диаспоры живут именно здесь. Лондонцы терпеть не могут чужеземцев, поэтому те стараются держаться вместе. По мнению большинства жителей моего родного города, голландцы лучше французов. Тем не менее они иностранцы, а значит, чистокровные англичане просто не способны симпатизировать или доверять им. Фэншоу – исключение из правил. Его благосостояние зависит от голландцев. В прошлое воскресенье на Слотер-стрит лакей Фэншоу принял меня за джентльмена из Остин-Фрайерс, желающего понаблюдать за кормлением льва.
Я быстрым шагом направился в Савой, а затем мы вместе со Стивеном пошли к Майскому шесту на Стрэнде. С одним возницей на стоянке я был знаком.
– Знаете извозчика с большим зобом на шее? – спросил я у него. – Насколько мне известно, он живет рядом с воротами Бишопсгейт.
– Вы говорите про Реттигана, сэр? Здоровенный такой детина, ходит в старой бобровой шляпе с наполовину оторванными полями?
– Вполне возможно, что про него. Одна моя знакомая на днях возвращалась в его экипаже из Остин-Фрайерс и оставила внутри перчатку. Этот Реттиган сегодня здесь?
– Я его не видел. Когда он ждет пассажиров на стоянке у Бишопсгейт, то обычно заходит перекусить в «Лисицу» на Брод-стрит. Знаете, где эта таверна, сэр?
– Отвезете – узнаю, – ответил я.
Мы со Стивеном сели в карету и покатили в Сити. Солнце выбрало именно этот момент, чтобы выглянуть из-за туч. Я расценил это как доброе предзнаменование. Наш путь пролегал через Сити, мимо закопченного остова собора Святого Павла, а затем мы выехали на Чипсайд. Приподняв кожаную занавеску, я выглянул наружу. Удивительно, сколько лавок и заведений выросло среди руин за четыре года, прошедшие после разрушительного пожара. Хотя главные улицы процветали, на них было не так многолюдно, как пять лет назад, а стоило отойти лишь чуть-чуть в сторону, как прохожий оказывался среди заросших сорняками пепелищ и нищеты, порожденной великим бедствием. Многие горожане, которых пламя вынудило покинуть Сити, не спешили возвращаться, и их отсутствие бросалось в глаза.
Мы свернули на Поултри-стрит, а оттуда – на Брод-стрит, ведущую на север, к воротам Бишопсгейт. Дома здесь были постарше, ведь эту часть города огонь чудом обошел стороной. «Лисица» оказалась старой пивной, расположенной по соседству с платной конюшней. Оба здания явно построили еще в те времена, когда львиную долю этой части Лондона занимали монастырские земли. Предчувствуя особенно крупные чаевые, извозчик не только любезно проводил нас в пивную, но и побеседовал там от моего имени с хозяином. Нам повезло – Реттиган как раз сидел там.
Стоило лишь его разыскать, и дело пошло как по маслу: за несколько монет извозчик с радостью согласился ответить на все вопросы. Да, он помнит высокого джентльмена, которого привозил сюда
