в Москву, у него заканчивался отпуск. А мы с Дашей получили еще одно неожиданное предложение погостить в Вашингтоне.
Американский дневник
Когда закончилась колорадская феерия и мы выезжали в аэропорт, наша дочь внезапно захотела купить солнечные очки. Как у американцев. Тогда американские подростки носили черные очки а-ля Джон Леннон. Маленькие, кругленькие, с тоненькими дужками.
— У тебя же одни уже есть. — Мне не хотелось терять время.
— Это были очки Криса. Он мне их дал поносить.
— Что же ты раньше не купила?
— Мам, ну это по пути. Прямо у трассы. Вон магазин, видишь?
Мы как раз спускались с холма вниз к главной магистрали, и прямо по пути нашего следования в трехстах метрах от хайвея действительно стоял одноэтажный супермаркет. Со всех сторон он был окружен рекламными щитами, крутящимися кубиками с картинками, а около входа топтались переодетые Микки-Маусом и котом Томом рекламные агенты. Они приветливо махали руками и зазывали прохожих. В июле был самый пик распродаж.
Алексей запротестовал:
— Какие очки, девочки? Мы опоздаем на самолет.
Но я очень хорошо понимала дочь и очень хорошо знала, что в Москве продают и по каким ценам.
— Алеш, на секундочку. Мы быстро. Ты даже не успеешь заметить.
— Пап, это прям при входе. Ну пожалуйста! — Мы выступили тандемом.
Поскольку мы были в большинстве, Алексей уступил. Мы, как нам показалось, быстро нашли нужные очки, вернулись в машину, но Дашиного папу это не успокоило.
— Вас не было пятнадцать минут! Зачем ты их покупала? Ты в них похожа на слепого Пью, — выговаривал он дочери. — Мы можем из-за тебя опоздать.
— Да ладно, Алеш, никуда мы не опоздаем. Здесь быстро. Ты же помнишь, как мы быстро сюда доехали и с какой скоростью?
Не успела я это произнести, как водитель начал тормозить. Более того, я увидела то, что в Москве является нормой, а в Америке я впервые с этим столкнулась, — пробка! На много-много километров. Сердце мое екнуло. А вдруг и вправду опоздаем?
Продвигались мы медленно, иногда в минуту на полкорпуса машины. Водитель сделал предположение, что это авария. Сколько времени мы потеряем, мы не представляли. Я видела, как нервничает Алексей. Даша засовывала поглубже в сумку свои новые очки с расстроенным видом. Даже я, несмотря на весь свой оптимизм, крепко задергалась и начала поддавливать на водителя.
— Давайте перестроимся, — дружелюбно советовала я. — Мне кажется, что правый ряд движется быстрее.
Недалеко от нас раздался вой сирены. Все машины начали прижиматься друг к другу, уступая место приближающейся скорой.
— Поезжайте, поезжайте сразу же за скорой, — советовала я водителю.
— Нет, мэм, я не имею права. Началась выделенная полоса, — было мне ответом.
Мы потеряли в пробке двадцать пять минут. Авария, мимо которой мы проезжали, была не слишком серьезная. Два слегка примятых автомобиля уже были оттащены в сторону. Тем не менее, мигая проблесковыми огнями, стояли пожарные машины, полиция и непонадобившаяся скорая.
В Техасе без шляпы никак нельзя, а то неизвестно, что с неба посыплется
Рядом стояли, похоже, не слишком расстроенные пассажиры обеих машин. Все непринужденно общались друг с другом.
Поток, в котором мы ехали, прибавил скорости. Но у меня сложилось впечатление, что, кроме нас, никто никуда не торопился.
Я все еще надеялась на водителя, как участливые зрители надеются на Брюса Уиллиса. Но он меня все больше разочаровывал и, несмотря на то что был лысым, все меньше становился похож на «крепкого орешка».
На своем несовершенном английском я еще раз сделала попытку убедить его добавить скорости.
— Нет, мэм, здесь ограничение по знакам, — проговорил наш драйвер.
— Что он сказал? — спросила я у мрачного мужа.
— Это тебе не Россия, — сардонически проронил Алексей и посмотрел на меня так красноречиво, что даже ни слова не понимавший по-русски водитель все сообразил.
Но мне все еще верилось, что ничего плохого не может случиться, ведь мы только что общались с Фордом! Совсем недавно был рядом Валери Жискар д’Эстен! Премьеры, министры… И что? Мы опоздаем и не улетим?..
— Будьте добры, позвоните и скажите, чтобы самолет немного задержали, — предложила я водителю. От волнения я стала слишком разговорчивой и пыталась как-то разрядить обстановку в машине.
— Нет, нет. Я не могу никуда позвонить. Все, что я могу сделать, это дотащить ваши вещи до стойки.
Наконец показался аэропорт.
Когда мы подошли к регистрационной стойке и поставили вещи на весы, служащая аэропорта начала впечатывать в компьютер наши имена, фамилии и наклеивать чемоданные бирки. «Слава богу, — подумала я, — успели». Напряжение стало ослабевать.
Вот уже наш багаж по транспортерной ленте поплыл в недра аэропорта. Нам вернули паспорта и чемоданные бирки. Но когда через несколько минут мы подошли к выходу на посадку, служащая аэропорта, проверяющая посадочные талоны, нас огорошила:
— Господа, вы опоздали. Ваши места уже отданы другим пассажирам.
Мне показалось, что я ослышалась.
— Это вы нам?
— Да, мэм. Вы опоздали, и мы были вынуждены отдать ваши места ожидающим.
— Как это — отдать? Разве так
