– Кто еще может заиметь на вас зуб, доктор?
– Я, право, теряюсь… кто угодно… Люди не любят, когда их опережают в гонке за жизненным успехом. А я довольно удачлив… был. Теперь все изменилось.
– Представьте своего врага, мысленно, – предложила ему Глория. – Что первое пришло вам в голову?
– Он… левша… – неуверенно произнес доктор. – Впрочем, это полная чушь…
Начальник охраны подумал, что одного врага господина Оленина он знает – это Мохов, жених погибшей Марины Стешко. Уж тот выразился предельно точно, оставив доктору записку в дверях.
– Как насчет бывших любовниц? – спросил он. – Отвергнутая женщина способна на жестокую месть.
– Да, – без колебаний согласился Оленин. – Причислите их к сонму моих потенциальных недругов.
– Жизни не хватит перебирать ваших конкурентов, соседей, пациенток, бывших возлюбленных и иже с ними… – проворчал начальник охраны. – Вы это отлично понимаете.
Глория сидела с таким видом, будто потеряла интерес к разговору. Лавров злился.
– Остается вам уволить Симу и посмотреть, сколько она проживет после этого, – предложил он.
– Господи! – простонал доктор, проводя рукой по лицу. – У меня же совершенно вылетело из головы… Пациенты! Сима! Она в панике по поводу моего исчезновения. Что она объясняла людям, которые пришли на сеанс? Дайте мне телефон! Я должен предупредить ее…
– Здесь нет связи, – просто сказала Глория.
– Который час? – Оленин обвел глазами каминный зал и наткнулся на часы с бронзовыми амурами. – Как поздно! Уже одиннадцать…
– Вот именно. А вы все еще морочите нас, любезный, – рассердился Лавров. – Нам давно пора разводить костер. Готовить вертел!
Пленник истерически захохотал. Шутки дурного тона того и гляди обернутся жуткой реальностью. Бредовый кошмар продолжается. Он боялся тюрьмы, а вместо этого может угодить в огонь. Они поджарят его… С них станется.
– Вам больше нечего добавить? – гневно спросил Лавров.
– Пощадите…
– Санта! – громко позвала слугу Глория. – Санта! Проводи нашего гостя в чулан и запри покуда. Гляди, чтобы не убежал.
– От меня не убежит…
– Нужно было дожимать его, – проворчал начальник охраны, когда слуга увел Оленина. – Он вот-вот расколется.
– Оставь полицейский жаргон, Рома. Мы узнали почти все, что могли. Мне надо подумать…
Глава 29
Глория молча сидела в своем любимом кресле с высокой спинкой, похожем на трон. Лавров попросил великана принести чего-нибудь перекусить и в ожидании еды прохаживался по залу.
– Что нам делать с этим господином? – не выдержал он. – Отпускать? Он так и не признался. Улик против него, в сущности, никаких. Айгюль где-то прячется. Не женщина, а неуловимая тень. Что у нас есть? Обрывок шали? Адвокат Оленина заявит, что его клиент по чистой случайности оказался в том подвале. А мне придется объясняться, почему я связал невинного человека и издевался над ним. Еще похищение пришьют…
– Помолчи, – отозвалась Глория. – Мешаешь думать.
– Можно узнать, о чем?
– Нет…
– Ну, где уж нам, недотепам, до вас, великих! – разозлился он. – Вы в высших сферах обращаетесь, а мы, червяки ничтожные, по земле ползаем.
Словом «вы» он словно объединял Глорию с кем-то невидимым и могущественным, подсознательно подразумевая карлика.
Глория оставила без внимания его выпад, что еще больше разозлило начальника охраны. Она продолжала «медитировать», а он – наматывать круги по залу.
– Доктор не убивал, – наконец изрекла она.
– Это тебе там подсказали? – насмешливо показал он на потолок.
– И граф Оленин не убивал…
– Ясно. Ты попала под гипнотическое влияние этого проходимца. Он внушил тебе, что…
– Граф душил горничную руками, собственными пальцами. Вот так, – для вящей убедительности Глория сделала характерный жест. – А обе служанки, насколько я поняла, были задушены веревкой. То же касается и убитых ассистенток Оленина.
Лавров остановился в позе мыслителя, скрестив руки на груди.
– Марину Стешко задушили веревкой, – подтвердил он. – Насчет Ларисы Серковой я не уверен. Экспертиза покажет.
– Вряд ли синтетическая веревка истлела. Готова поспорить, ее уже обнаружили рядом с трупом.
Лавров не усомнился в ее правоте. Он сам до конца не верил в виновность Оленина. Но так как других подозреваемых не было… он поддался соблазну свалить вину на доктора.
– Граф… вернее, доктор мог солгать насчет горничной… На самом деле никому не известно, как именно он ее душил – веревкой или руками?
– Граф – руками, – безапелляционным тоном завила Глория. – А убийца – веревкой.
– Откуда ты знаешь?
– Я видела…
– Мне бы твои острые глаза! – усмехнулся Лавров.
– Это внутреннее зрение…
– Может, ты и убийцу видела?
– Я видела только отдельные фрагменты. Почему так – не могу объяснить…
Глория заметила, что ее видения носят отрывочный характер, их еще надо сложить в целостную картину.
Санта принес холодное мясо, чай и печенье.
– От напряженных раздумий я теряю энергию, – пробормотал начальник охраны, принимаясь за еду. – Нужно ее пополнить.
Он ел с завидным аппетитом, как будто и не ужинал пару часов назад. Глория с улыбкой наблюдала за ним. Ей бы сейчас кусок в горло не полез. А Лаврову хоть бы что – уписывает за двоих.
– Скоро Павлинов приедет, – обронила она, взглянув на часы. – С минуты на минуту.
– П-павлинов? – поперхнулся он. – Откуда? Зачем? – Из Галилеи… я просила его выяснить кое-что.
– Он бандит! Вор! Ты не поняла? Он промышляет угоном машин!
Лаврова охватило такое возмущение, что он пропустил мимо ушей слово «Галилея».
– Ты забыла об осторожности! Забыла, что здесь хранится…
Он хотел напомнить ей о золотом диске, но вовремя спохватился и сжал губы. Глория все поняла.
– Павлинову нет дела до этого, – уверенно заявила она. – Он просто маскируется. Навешал тебе лапши… а ты и уши развесила.
В минуты эмоционального всплеска Лавров пренебрегал субординацией и вежливостью.
– Это знакомый Агафона, – сказала Глория, как будто подобной рекомендации было достаточно.
– Проклятый колдун! – вырвалось у начальника охраны. – Даже мертвый, он продолжает влиять на тебя…
Его тираду прервал оглушительный грохот. От неожиданности Лавров подскочил, не сразу сообразив, что упали с подставки кованые принадлежности для камина – щипцы и совок. Звук падения многократно усилила акустика зала.
– Ему не понравились твои слова, – усмехнулась Глория.
– Скажи Санте, пусть получше вешает эти штуки на подставку. Не то плитка побьется. Убыток!
В запальчивости молодой человек не обратил внимания на холодок страха, ползущий к сердцу. Он не верил в призраков, но, как большинство людей, боялся их.
– Агафон – не колдун, – возразила Глория. – Он знает больше других… и умеет видеть сквозь время. Он пытается постичь жизнь до самой сути.
– Знал! Умел! Пытался! – злобно поправил ее Лавров. – И то не факт. Он был обыкновенным фокусником. Мастером иллюзий! Как ему удалось втянуть тебя в свои игры?
Вопреки его ожиданиям Глория рассмеялась. Удар не достиг цели. Она не пошла в атаку, а увернулась. У нее появилась мудрость, которой не было раньше.
– К вам гость пожаловал! – с порога возвестил Санта, наслаждаясь ролью дворецкого. – Господин Павлинов! Просить?
– Проси…
Лавров не поленился подскочить к окну и раздвинуть шторы. Во дворе, в свете лампочки над гаражом, виднелись очертания большого авто.
– На чем же дорогой гость пожаловал? – обернулся он к Санте.
– На том, что и в прошлый раз…
Слуга удалился, а начальник охраны подошел к Глории, наклонился и зашептал, поглядывая на дверь:
– «Ниссан-Армада» Павлинова в розыске… ты понимаешь, чем это пахнет?
– Агафон – не колдун, – повторила она. – А Павлинов – не вор.
– Кто же он тогда, если разъезжает на угнанной машине?
– Джинн…
– Ну, с меня хватит! – вспыхнул Лавров. – Не надоело дурака валять?
Глория не успела ответить, потому что дверь распахнулась, и в зал важной поступью вошел «угонщик». От его разноцветного наряда пестрило в глазах, а каждый шаг сопровождался позвякиванием ожерелья из сотен перстней.
«Чучело!» – с неприязнью подумал начальник охраны, вежливо кивая гостю.
Что еще ему оставалось делать? Дом не его, гость тоже. Глория заварила кашу, ей и расхлебывать.
– Привет честной компании, – развязно произнес Павлинов, усаживаясь за стол и потягивая длинным, как птичий клюв, носом. – Я голоден! В этом доме всех кормят мясом?
Не дожидаясь приглашения, он придвинул к себе тарелку с нарезанными ломтями буженины, недоеденной Лавровым, и принялся жевать. Буженина в мгновение ока исчезла, за ней последовало печенье.
– Иннокентий, – обратилась к нему хозяйка, – вам еще чего-нибудь подать?
