— Ты не знаешь? — я отрицательно качнула головой — Её лишили силы и отправили отрабатывать повинность в мастерскую к Лизе. Лиза, это тот артефактор, которая продала ей заготовки. По сути, она виновата не меньше, поэтому эта отработка — это наказание для обоих.
Я с недоумением посмотрела на парня, видимо выражение моего лица было более чем говорящее, и он пояснил: — Лиза полностью отвечаете теперь за свою подопечную, она ей и укор, и напоминание, и головная боль. В общем намучается она еще с Кайри.
Вот оно как. А я думала, что самое строгое наказание — это смерть, как в светлой империи, а тут, оказывается, лишение магических сил. Додумать или понять, как я отношусь к этой новости, я не успела.
— И, Лори, знаю, что это не мое дело и ты меня можешь послать, но что у тебя с вампиром? Ты выяснила то, о чём я тебе говорил? — я только головой покачала.
— Пойдем. С Келем мы друзья, точнее, он мой названный брат, а поговорить как-то не было времени, сначала этот портал, потом дракон с его нравоучениями, потом храм богини и…
— Дракон!? Живой дракон!? — парень чуть не упал, запнувшись о ступеньку.
Вот так неожиданно, и необдуманно с моей стороны, появился еще один посвященный в мои приключения на каникулах.
Первый учебный день начался с забытого, но такого родного “Бууууммммм”, и занятий у мастера Вердена, с которых меня опять уносили на плече. В тот момент я думала, что хуже, чем сейчас, сегодня уже быть не может, но оказалось может! Этим “хуже” был взбешенный ректор академии, до которого дошли слухи о танце скелетов. Разговор с ним был страшнее любых самых изматывающих занятий и унизительных подколок декана боевиков.
Я сто раз подумаю прежде, чем устроить шалость. Похоже, мой план никуда не годится.
На ковре у ректора мы стояли вместе с Томианом. Это было унизительно, такого холодного, равнодушного голоса я от него не слышала ни разу. Мы узнали много нового о своей глупости и самонадеянности. Больше всего досталась Тому, как старшему и более опытному ученику. Из кабинета я почти вылетела, обида и разочарование смешались в такой коктейль, что я не знала, чего мне сейчас хочется больше, разрыдаться или задушить Руфуса Тремми. Он был, по-своему, прав, но ведь все прошло хорошо.
Первые дни оказались насыщенными. С некромантией вопрос решился просто, Келя, Арена и Аду просто не допустили к этим занятиям. Они даже в подвальные помещения не смогли спустится. Как оказалось, подвал закрыт хранителями, там царит только магия смерти и войти может лишь тот, кто способен взаимодействовать с ней, любой другой не ступит даже на лестницу. Так что в подвалах мы отдувались с Заком вдвоем. А вот у мастера Морганы поблажек не было никому, и мы со страхом ждали практических занятий по ядам. На втором курсе добавился отдельный предмет “Яды и противоядия“. И, как нам объяснили, мы должны будем научиться их распознавать и варить антидот. Больше всего я боялась за вампира, с его талантами, он отравится на первом же уроке.
Зато я оценила ведьмовские умения, которые так настойчиво раскрывал во мне дракон. Теперь я видела все ингредиенты, чувствовала, что с чем сопоставимо, а что нет. Мне и раньше нравились занятия по зельеварению, а теперь, ммм… теперь я хочу экспериментировать. Я даже раскопала свой гримуар. В качестве книги уникальных и интересных рецептов он очень подходил. А я все думала, зачем он мне.
Я уже почти не злилась на мастера Моргану. После всего случившегося, то, что тогда произошло, терялось и становилось незначительным. Хотя согласиться с драконом и проникнуться благодарностью к ней я пока не могла.
Том, как и в прошлом году, пригласил нас на попойку в честь нового учебного года. Зак согласился, опять за нас всех. Я не горела желанием туда идти, но и сидеть в комнате не видела смысла. Поэтому, как и все, ждала первый свободный день. Честно говоря, входить в ритм учебы было тяжело, поэтому расслабиться и отдохнуть очень хотелось. Знала бы я чем это обернется…
Мы просидели допоздна, Ада с эльфом что-то обсуждали, иногда доходя до жаркого спора. Кель просто отдыхал, точнее читал учебник по травам. А мы с Заком отрабатывали универсальное плетение призыва. Оно было очень тонким, я бы сказала ажурным, и у нас никак не получалось его сплести. Много силы — это тоже плохо, зря Том позавидовал мне тогда. Как только я пыталась напитать рисунок силой, его просто разрывало в клочья. Спать я ушла ужасно недовольная и злая. А ночью опять проснулась от собственного крика.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
На этот раз проклятье пожирало меня, эта черная, вязкая дрянь облепила ноги, не давая мне двинуться с места и ползла, поднимаясь все выше и выше. Там, где она касалась тела, плоть начинала гнить, разлагаться и отваливаться кусками. Это была агония страха, нестерпимой боли и отвращения. Я захлебывалась криком и слезами, не замечая, что меня встряхивают, пытаясь разбудить или привести в чувства. Резко нахлынула волна безразличия, повеяло лугами и запахом скошенной травы, и я провалилась в темноту без сновидений.
Весь день я была в отвратительном настроении. Если кошмары вернутся, я долго не протяну и, как и все ведьмы до меня, сойду с ума. Конечно, есть выход, нужно снять проклятье, но как это сделать? Библиотека мне ответов не дала, но я решила, что перечитаю все книги, в которых есть хоть упоминание о проклятьях, их видах и вариантах снятия. В город ребята вытаскивали меня именно из читального зала. Одно плохо, настроения не было вовсе. Портить ребятам вечер не хотелось, поэтому, сев немного в стороне от всех, я потягивала эль и думала, как мне быть дальше.
***
Утро следующего дня было ужасным. У меня болела голова, ломило все тело, и, кажется, даже мысли причиняли боль. Что я вчера делала? Память отказывалась как-то объяснить столь плачевное мое состояние.
— Как себя чувствуешь, куколка? — вкрадчивый, ехидный голос заставил открыть глаза, и я тут же пожалела об этом. Кто говорил я поняла не сразу, память мне отказывала даже в этом, а от яркого света голова заболела так, что я думала она сейчас лопнет.
— Оставить бы тебя без лечения, для полноты ощущений и в воспитательных целях — Печальный вздох и мне чуть приподняли голову и в губы ткнулся край кружки. — Пей, станет легче.
Пила я жадно, так как пить, отказывается, хотелось просто смертельно. Когда отвар закончился и голову вернули на подушку я поняла, чей это был голос. Что происходит, и почему меня лечит куратор? Я аккуратно попробовала открыть один глаз и поняла, что яркий шарик огня притушили и отдалили от кровати. Уже спокойнее я открыла глаза и приподнявшись на локтях, осмотрелась. Моя спальня. Так, не лазарет, уже хорошо, но почему мне так плохо, и что тут делает куратор?
И тут воспоминания хлынули рекой, правда они были очень обрывочными. Вот я сижу, пью эль, провал, потом я танцую в кругу с Заком, опять провал, танец с Келем, провал, еще с каким-то мужиком. Надо сказать, наружность у мужика весьма неприятная, а парни, чуть в стороне, спорят с другими, такими же неприятными, мужиками. Очередной провал, вот мы на улице и там драка, я пытаюсь утихомирить ребят, провал, я на руках у ошарашенного Руфуса в его кабинете. Больше память мне ничего не смогла подкинуть, но и этого хватало. Я закрыла глаза и со стоном стыда упала на подушку. Больше всего было стыдно за кабинет куратора. Я же к нему еще и приставала, мотивируя тем, что богиня дала мне совсем небольшой срок, чтоб войти в полную силу и если не он, то я найду кого-нибудь другого. Но куратор спросил совсем о другом, и я радостно ухватилась за эту тему, так как говорить о вчерашнем было ужасно стыдно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Лори, что за кошмары тебе снятся? — куратор стоял у окна, спиной ко мне и его лица не было видно, но голос был спокойным и немного равнодушным, что задевало.
— Проклятье. С тех пор как дракон помог с ведьмовским даром, начались кошмары. Богиня, тогда, в храме, объяснила, что сильные ведьмы видят его как гниль, чуждую и пожирающую наш мир, и сходят от этого с ума. Правда она обещала помочь и дать мне время, но, похоже, времени нет или она обманула.
