— Укус?
— Ты собираешься меня обратить? — спросила я без обиняков.
— А, — Андре отрывисто рассмеялся. — Нет. Вот, возьми, — он вытащил из внутреннего кармана пиджака длинную бархатную коробочку и протянул мне.
Ожерелье? Я разочарованно уставилась на коробочку.
— Возможно, если я наслажусь твоим вкусом, мы перейдем и к другим вещам, — продолжил он. Его язык скользнул между зубов, будто облизывая губы.
К другим вещам? К… сексу? А что потом? Если я займусь с ним сексом (фу, фу, фу!) и продолжу кормить, он, возможно, согласится меня обратить?
— Ты планируешь когда-нибудь меня обратить? — тихо спросила я.
Он выгнул бровь.
— Ты понимаешь, что по закону вампиров обращенный получает половину состояния того, кто его обратил? Мне нужно, чтобы обращенный мной человек мне немного нравился, — он невесело усмехнулся и провел холодной ладонью по моей руке. — Это, конечно, не значит, что ты мне не нравишься. Просто для начала мне нужно узнать тебя получше.
У него было четыреста лет, чтобы узнать других девушек, и он никогда никого не обращал.
И меня не собирается. Просто пользуется удобной возможностью покормиться и продолжит соблазнять приманкой, пока одному из нас это не надоест. Будет дарить какие-нибудь безделушки, а потом все прекратит и переключится на другую девушку.
Как и опасался Джош, я была не потенциальной парой Андре, а вампирским эквивалентом секс-игрушки.
И только сейчас я заметила в своем плане существенный недостаток. С тех пор, как за обращение в вампира ввели столь огромную плату, кто-то должен действительно, по-настоящему в меня влюбиться, чтобы согласиться обратить.
А я полюбила Джоша.
Волна разочарования вызвала во мне тошноту. Значит, меня все-таки не обратят. Вырваться из клетки не получится. Я потерпела поражение. И теперь умру. Это лишь вопрос времени.
Я смахнула с глаз обжигающие слезы и встала с дивана.
— Я… вряд ли смогу это сделать.
— Сделать что? — Андре поднялся на ноги, и его глаза угрожающе сверкнули.
— Накормить тебя. Так что, если не собираешься обратить меня сейчас, то мой питьевой фонтан для тебя закрыт.
— Обратить тебя? Сегодня? — он резко рассмеялся. — Боюсь, дорогая, мне понадобится чуть больше уговоров, прежде чем начать думать в этом направлении.
Снова приманка.
— Мне нужно, чтобы меня кто-нибудь обратил, — процедила я сквозь стиснутые зубы. — Я умираю.
— Тогда, возможно, мы сможем прийти к соглашению, — бархатно протянул он, делая ко мне шаг. — Ты покормишь меня, и мы… обсудим дальнейшее.
Ага, как же.
Я покачала головой:
— Я ухожу.
— Ты совершаешь ошибку, — предостерег он.
— Вся наша встреча была ошибкой, — возразила я срывающимся от непролитых слез голосом.
Жизнь рушилась на глазах. Меня уволили с работы, служившей единственным пропуском в мир Альянса. Вампир, мой единственный шанс на обращение, просто использовал меня. Мужчина, которого я любила, попросил ему довериться, а я сбежала.
И по-прежнему смертельно больна.
— Прощай Андре, — я направилась к двери.
— Мари, — предупредил он, быстро меня догоняя. — Мне совсем не понравится, если ты попытаешься уйти.
Меня охватила тревога. Его слова прозвучали зловеще. Даже хуже, — так, будто он наслаждается ситуацией. Вампиры — хищники, как сказал Джош. Они любят преследовать добычу. А я как раз убегала.
Я ускорила шаг. Мне просто надо спуститься вниз по лестнице. Андре не нападет на меня прилюдно. Но когда я добралась до двери, та оказалась заперта. Я в растерянности подергала за ручку.
— Что…
В меня врезалось тяжелое тело Андре. Он схватил меня за шею, перекрыв доступ кислорода, и притянул к себе, демонстрируя невероятную силу. Мои ноги оторвались от земли, и я в тревоге задергала ими, понимая, что не могу дышать.
— Я же сказал, что мне это не понравится, зверюшка, — сказал он и впился зубами в мое обнаженное плечо.
Я закричала, но вышло нечто больше похожее на бульканье. Андре продолжал сжимать мою шею, не давая вздохнуть. Паника рвала меня на куски, когда его зубы проникли глубоко в кожу, а когти разорвали плоть. Андре принялся жадно пить, и я почувствовала, как по плечу потекла кровь.
Я яростно извивалась, но безрезультатно. Мои легкие болели, перед глазами от ужаса плясали огоньки. Я ведь сейчас не умру? Задушенная кормящимся вампиром? Я вяло попробовала пинаться.
Мир начал темнеть, и я вцепилась пальцами в руку Андре, отчаянно пытаясь освободиться. Я… не могла… вздохнуть…
А потом все потемнело.
* * *
Кто-то похлопал меня по щеке.
— Эй, ты в порядке?
Я пошевелилась. В голове пульсировало, горло саднило, с плеча, казалось, содрали кожу. Я открыла глаза. Темную комнату освещал лишь маленький ночник у дальней стены.
Рядом со мной сидела девушка. Я, повернувшись, приподнялась, чтобы рассмотреть ее, и услышала звон цепи. Подняла руку к шее и, обнаружив на ней металлический ошейник с прикрепленной к нему цепью, посмотрела на женщину.
— Я прикована?
— Мы прикованы, — ответила она и переместилась к свету ночника.
Девушка была человеком. Ее волосы висели спутанным облаком, на видимой части лица отражались опустошенность и уныние. Тело прикрывали лишь грязные бикини, а горло обвивал металлический ошейник. И еще от нее воняло. Немытой кожей.
Я, сморщив нос, отпрянула и тут же зашипела от пронзительно боли. Осторожно прикоснувшись к плечу, поморщилась.
— Придурок, — пробормотала я, пытаясь в тусклом свете рассмотреть плечо. Болело оно дьявольски, но я не могла понять, насколько сильно пострадала. — Где мы?
— В винном погребе, — слабый свет ночника осветил длинную цепь, прикрепленную к крюку в стене.
— Он держит здесь свою еду.
— Еду? — глупо повторила я. — Кто ты?
— Лили Фауст.
Имя ни о чем мне не сказало.
— Андре держит тебя здесь… чтобы обратить?
Она невесело рассмеялась.
— Нет. Я его обед, когда он не находит никого другого, — девушка подняла руку, и в тусклом свете ночника я увидела, что ее запястье усеяно укусами. Глубокими и уродливыми.
— Боже! — воскликнула я. — Он собирается держать нас здесь в плену?
— Некоторое время, — тихо ответила она. — А потом, наверное, от одной избавится. Время от времени он приводил сюда других, но… потом забирал, и я их больше никогда не видела. Не знаю, отпускал он их или делал что-то ужасное.
Принимая во внимание, что для пропитания он держит в подвале собственного дома прикованную девушку? Думаю, что-то ужасное.
