Дункан при этом тихо смеялся в кулак.
Моргнув, я чуть наклонилась и взглянула на пол. Вся сцена была окутана черным туманом.
— Граф? — приподняв бровь перевела взгляд на Рауля.
— Соглашайся, Бель, или я, или он.
Ну что же терять мне было особо нечего. Все равно после такой моей выходки с отбором папенька таки заставит меня и познакомиться с женихом, и обручиться. Так что...
— Да, — я кивнула. — Если вы проиграете — моё «да» достанется жениху, на которого укажет мне родитель.
Я улыбалась ровно до того момента, когда Рауль, весьма зло хмыкнув, просто пальцем уронил на стол своего короля.
— Я сдаюсь, Бель, и да... Я признаю свое поражение!
С этими словами он поднялся и протянул мне трость. Ничего не понимая, я зачем-то взяла её. А после ошарашенно наблюдала, как граф и вовсе покинул не только сцену, но и зал, оставляя за собой черный туман магии.
И как это все понимать?
Глава 15.4
***
Разбирая гардеробный шкаф, я скидывала платья на кровать, сама не понимая, зачем это делаю. Какое мне дело до чужой одежды? Собрать и отправить в треклятый Лодос к этой мамаше, которую я в глаза не видела и видеть не желала. Но не о родителях были все мысли.
О нет, совсем не о них...
Рауль гад Хелиодоро!
Как он посмел вот так отказаться от меня?
Мерзавец!
Подонок!
Изменщик!
Ещё никто меня не бросал! Никогда! Да как он мог?!
Что стоило немножечко поумалять меня о прощении? Подарок подарить? В шахматы поддаться! Сказать, какая я великолепная! А он...Я бросила на кровать очередное платье...
Какой мерзавец!
В комнату постучали, но я сделала вид, что ничего не слышу. Звук повторился, и не успела я выдать гневную тираду, как в проеме появилась Люси. Оценив обстановку, она неторопливо вошла.
— Всё-таки сбегаешь? — на лице пожилой женщины появилось задумчивое выражение. — Вещи с собой забираешь?
— Нет — фыркнула я, — их нужно будет отправить той вертихвостке, что крутила задом перед отцом и королем одновременно.
— Вашей матушке? — Люси приподняла седую бровь.
— Нет у меня матушки и никогда не будет. Есть лишь любимый отец, который меня растил словно я принцесса.
— При этом оставив вашу сестру матери, — её слова оказались неожиданными.
Вздрогнув, я поморщилась, словно меня в сердце укололи.
— Я знаю своего отца, Люси, и верю, что и Мирабель он никогда не оставлял. Многое мне, конечно, ещё не понятно. Все ответы на свои вопросы получу дома от него. Но сначала мне нужно добраться на родную улицу в родной коттедж, окруженный яблонями.
— Тогда, милая, зачем же ты свалила всё в кучу? — она указала на кровать.
— Потому что мне нужно чем-то занять себя до позднего вечера, — призналась и, выдохнув, села на небольшой стульчик рядом со столом у окна. — Не хочу ни о чем думать. Почему время тянется так долго?
Пожилая женщина поправила белый фартучек, повязанный поверх темного платья, и, подняв с пола цветной шарфик, бросила его в общую кучу. Покрутившись, она заглянула в практический пустой шкаф и, покачав головой, подошла ко мне. Выдвинув второй стул, присела.
В комнате повисло молчание.
У меня было ощущение, что чему-то приходит конец. Закрывается некая важная глава моей жизни. Что завтра будет уже иным. Подумать только, я прожила во дворце не так уж и много, а ощущение будто жизнь здесь прошла.
Странно и необычно, а ещё чуточку грустно.
— Все будет хорошо, Бель, — тихо произнесла Люси, как будто зная, что я чувствую.
— Не будет, — я покачала головой. — Я ведь правда в него влюбилась. Сама не поняла, как. Вот он стоит в сторожке привратников и смотрит на меня с улыбкой. Идет за нами по коридору и делает вид, что тоже увидел что-то интересное в окне, — уголки моих губ приподнялись. — Я танцую с ним на занятиях танцмейстера. Ему больно, я это вижу, но он делает вид, что это не так. Его руки такие теплые, Люси, а в глазах смешинки. А ещё нежность. На меня никто так никогда не смотрел. И вряд ли уже когда-нибудь посмотрит. Наша первая партия в шахматы и... поцелуй. Мой первый настоящий поцелуй. Мне в тот момент так хотелось сказать ему "да". Но как я могла через обман?! Я ведь не Мирабель Гимера, а Анабель Лакруа. Всё изначально было построено на лжи. И обманывал не только он, но и я, выдавая себя за другую. — Люси внимательно слушала меня, не перебивая, а я так хотела выплеснуть всю ту боль, что не давала покоя. — Я не знала, что будет так больно. Что простое, казалось бы, увлечение перерастет в нечто большее. Как мне жить с этим дальше, Люси?
— Почему же ты его не простила? — на её лице было столько неподдельного соучастия. — Почему не призналась в своих чувствах? Он проклятийник, девочка. Порой им приходится касаться тех, на кого они насылают свои чары. Проклятье на действие — прикосновения к рукам или даже ногам, если магу нужно, чтобы жертва привела его куда надо. Прикосновения губами — чтобы ему все рассказали без утайки. Я понимаю, как это выглядело со стороны.
— Да, он касался её губами, — я неприлично шмыгнула носом.
— Выведывал её тайны, — закивала Люси. — Прости его и прими.
— Ты не понимаешь, милая, я Анабель Лакруа, — сжав ладони в кулак, была вынуждена признаться: — Я лгунья, Люси! Я! Кем бы ни был в прошлом мой отец, но сейчас он — Ночной король. Хозяин самых неприличных и злачных заведений столицы. Король воров. А я — Леди Лиса. И последнее, что я сделала перед тем, как попасть сюда — своровала часы у капитана городской гвардейской службы. Как вам такая невеста? Представляю, что обо мне подумает Рауль, когда узнает... Вернее, если узнает.
— О боги, дитя, — Люси нахмурилась, — зачем же тебе понадобились часы этого усатого проходимца?
Я тихо засмеялась. Да уж действительно усатый проходимец, иначе и не назовешь.
— Папа затеял разговор. Серьезный. О браке и женихе, — вздохнув, призналась и в этом. — Хотел, чтобы я познакомилась с тем мужчиной, что он выбрал для меня. Он уже сказал ему "да"! Без моего ведома. Не поговорив, не спросив, а хочу ли я замуж. А готова ли?
— И кто же он? — Люси взяла мою ладонь в свою и сжала.
— Не знаю, родная, не знаю, — мне было так стыдно сейчас. — Я не стала дослушивать его. Заявила, что стану самой разыскиваемой воровкой всех королевств и направилась прямиком к капитану. У него наверняка есть дело на меня. Хотела посмотреть, какой толщины там уже папка с бумагами про мои подвиги. А он застал меня в своем кабинете и, только представь, — я возмущено всплеснула свободной рукой. — Вместо того чтобы арестовать, он мне стал делать непристойные предложения и лезть целоваться. Любовницы ему не хватает, видите ли. Прыщ усатый!
— А ты чего? — Люси грозно свела брови на переносице, чем немного напомнила мне Рауля. У него была такая же привычка.
— А я возьми да и укради его часы, ну и пинок отвесила, как раз по его помпончикам промеж ног.
— Боги, — Люси покачала головой, — какой брак, если ты ещё дитя дитем. Хотя если муж старше и влюблен, то на руках носить будет и баловать. Что же, тоже неплохо...
— Я изменилась, Люси, — мой голос упал до шепота. — Меня словно во взрослую жизнь пинком вытолкали. Теперь мне и самой кажется, так нелепо кому-то что-то доказывать. Пакостить в портах и изводить гвардейцев. Мне стоило выслушать папеньку и хотя бы узнать имя своего жениха. Взрослые люди себя не ведут столь взбалмошно, как вела я.
— Ох, милая, ты очень удивишься, узнав, как порой глупо ведут себя, казалось бы, умнейшие. Взять хотя бы внука моего. Сильный, смелый умный... а как дело касается его сердца — ну дурак дураком. Сегодня выпроваживаю его в дом невесты. Он боится, что она его никогда не простит, потому что не любит. Потому что не нужен. Считает, что она просто играет с его чувствами, а он сгорает от любви. И смелые порой бывают трусами.
— Жаль, у Рауля Хелиодоро нет такой бабушки, — я улыбнулась.
