Он снова замолчал, так и не сказав главного. Уставившись на горящее пламя, я терпеливо ждала. Даже не представляя, что сейчас услышу.
— Мирабель была розовенькой и здоровой. Крепкой. Ты бледной и синюшной, раза в два ее меньше. Повитуха сказала — не проживешь и трех дней, — он снова отпил и медленно прикрыл глаза вспоминая. — Я стоял и смотрел на тебя, лежащую на столе, потому что даже корзиночки никакой не было. Ты не плакала, не кряхтела. Такая смирная. Я пытался завернуть тебя в пеленку, но они все были так велики. Кое-как укутав, поднял этот живой сверточек и вдруг услышал за спиной приказ жены сообщить об одном ребенке. Никто не должен знать, что она родила слабого младенца. Видите ли, поползут сплетни. А она должна быть в глазах общества идеалом.
Отец подозрительно вытер костяшками пальцев глаза.
— Папа, — тихо шепнула я.
— В тот момент, Анабель, моя любовь к ней умерла. Я понял, что сражаться больше не за что… Нет, вернее, как раз появилось за кого. За тебя, моя крошечка. Я забрал тебя в свою комнату. Пускал только кормилицу. Ухаживал за тобой. Носил на руках. Спала ты на подушке рядом. Наверное, это ненормальное поведение для мужчины, но я вскакивал ночью каждый час, и слушал, как ты дышишь. Ты не умерла ни через три дня, ни через неделю. Мирабель в такой заботе не нуждалась. А вот ты…
— Поэтому ты забрал меня?
— Ты всегда была и будешь моей маленькой доченькой, и я всегда буду слушать, как ты дышишь, Анабель. Три года мы с твоей матерью ещё жили в браке. Но никто не знал о тебе.
— И ты всё же решил уйти? — вот я и подошла к главному.Он кивнул и закончил свой тяжелый рассказ:
— Одним ужасным вечером приехал гонец. Он привез от короля сообщение о бунте контрабандистов. Я работал в тайной канцелярии, и получил распоряжение явиться ко двору. Мне вдогонку твоя мать цинично заявила, что заодно я должен рассказать о второй дочери. Это ведь идеально. Мирабель станет королевой, а ты сгодишься как наследница Лодоса, кто-нибудь да позарится на такую немощь. И всё… В ту же ночь нас с тобой не стало.
Глава 16.1
Не стало...
Я отчего-то зацепилась за эту фразу. Как это не стало? Я ведь есть. Существую. Но, видимо, не для всех.
Минуты бежали. Стрелочки громко тикали, отмеряя ход ночи. Глаза начинали слипаться, и так тянуло зевнуть. Усталость брала свое.В гостиной снова стало тихо.
Огонь неторопливо облизывал толстые поленья в камине. Щепа весело трещала, откидывая мелкие угольки на песок перед решеткой. В детстве долгими зимними вечерами отец буквально сторожил этот очаг, чтобы я не совала свой любопытный нос в него. Он всегда от всего пытался меня уберечь.
— Знаешь, папа, я многое поняла за эти дни. Меня словно в иную реальность выбросило.
— Что же ты ещё узнала, Анабель? — он снисходительно улыбнулся.
— Что очень тебя люблю и благодарна за все, что ты для меня сделал, — я пожала плечами. — Образование, манеры, умение держать себя в обществе. С лошадьми, правда, прокол вышел. Надо бы взять дополнительные уроки верховой езды. Но все же оказывается, я чего-то да стою.
— Ты бесценна, милая, а лошади. Я всегда так боялся, что ты свернешь на них свою горячую голову, что ставил в школах запрет на эти уроки. Только основы на самых старых клячах.
— Папа-а-а, — выдохнула я смеясь. — Это было лишним.
— Не уверен, милая, ты и на ногах умудрялась дел наворотить. Часы капитану стражи надо вернуть.
— И не подумаю, — раздраженно проворчала, — он предлагал мне стать его любовницей. Пусть спасибо скажет, что в штанах всё уцелело.
— Хм... Вот за такие предложения в адрес моей дочери завтра же там все лично отобью. Хотя, — папа поставил локоть на подлокотник и подпер подбородок ладонью, — уступлю это право твоему жениху. Я думаю, у него кулаки чешутся не меньше моего. Ты выросла, Анабель, но я боюсь выпускать тебя во взрослую жизнь без крепкой и надежной защиты. Я знаю, ты наверняка хотела бы сама найти себе мужчину, но прости, дочь... Я не готов рисковать твоим сердечком. Я хорошо знаю, как устроен этот мир, сколько в нем подлецов и как мало действительно честных мужчин. Нет, я не позволю тебе набивать шишки в любви, хватит и моей разбитой жизни.
— Прости за тот скандал, папа, — я поджала губы.
Ещё каких-то две недели назад я бы завопила в ответ на эти его слова. Топнула бы ногой, принялась доказывать, что я достаточно проницательна, чтобы отличить мерзавца от приличного мужчины. А вот теперь предпочла язык прикусить. Ничего я не понимаю. А сердце... Тяжело вздохнула. Оно уже вдребезги разбито.
— При дворе я влюбилась в мужчину, — призналась и в этом., — а он... Он хотел меня скомпрометировать.
— Откуда знаешь? Уж не признался же сам, — отец еле сдерживал улыбку, что немного меня задело.
— Услышала, а потом увидела его с другой. Разве это смешно, папа? — возмущенно засопев, сложила руки на груди.
— Нет, милая, не смешно. Не должна была ты оказаться на этом отборе и окунуться в придворную грязь по самую макушку. Никто не ожидал, что ты появишься. Я такой скандал спланировал, так бы гремело, что твоя матушка от разрыва сердца бы слегла. Хотя эту змею ни один скандал не берет. Но ты прикатила и не просто пешком пришла, а в карете Мирабель. Ума не приложу, как же вы так столкнулись-то? Не иначе как рука судьбы.
— Судьба тут ни при чем, пап, — я высокомерно задрала нос. — Это всё твоя наука.
— О, как?! — отец недовольно прищурился. — Не помню я, чтобы преподавал тебе способы ухода от погони.
— А я подслушала. Увидела на дороге богатый экипаж с гербом, смекнула, что уж его-то проверять не станут и вломилась внутрь. А если бы хозяин кареты начал вопить, прикрылась бы твоим именем. Побоялись бы связываться.
— Вот лиса! — отец покачал головой. — Уж не знаю, как там тебе сердце разбили, но жениха я тебе представлю. Посмотри на него, поговори, выслушай, что скажет. Уверяю, милая, он надежен как скала, за ним всегда будешь в безопасности. А я спокоен. Не выпущу я тебя в свет одну, мой сорванец. Слишком уж ты у меня добрая и неугомонная. Сломают сокровище моё.
— А Мирабель в Академию ты отпустил, — проворчала я. — А если я учиться захочу?
— То это уже будет головная боль твоего мужа, — довольно рассмеялся отец. — А я, наконец, займусь судьбой старшей дочери. Родилась-то она здоровой и крепкой, только вот росла сиротой при живых родителях. Отец, сама понимаешь, а мать просто выбросила её из своей жизни, выслав в закрытую школу. Представь, милая, за девять лет обучения Мирабель лишь дважды посещала дом.
— Ты её любишь так же, как меня? — моё сердце снова уколола неуместная дочерняя ревность.
Уж слишком эгоистична я была, чтобы делиться любимым родителем. Но в то же время я понимала, что он прав, и сестра заслуживает быть любимой и нужной.
Заслуживает не меньше меня!
— Анабель, это странный вопрос. Вот ты какую руку больше любишь правую или левую? — он приподнял бровь.
— Что значит какую? — не сообразила я. — Обе, конечно.
— Вот и я люблю вас обеих, по какой руке ни ударь — всё больно будет.
Неожиданный громкий звук заставил вздрогнуть. В дверь постучали. Моргнув, я непонимающе уставилась на папу.
— Почти два ночи, поздновато даже для твоих гостей.
— Нет, Анабель, эти пришли как раз вовремя, — хмыкнул он. — Слуг я распустил на сегодня. Так что открою сам, а ты поднимайся в свою комнату и подожди немного там. Наш разговор еще не завершен.
— Но, кто это? — не поняла я.
Стук в дверь повторился.
— Твой жених, Анабель, — ты познакомишься с ним сегодня.
— Ночью?! — от удивления у меня приподнялась бровь.
— Да, — отец кивнул, — затянулся весь этот фарс. Отдохни немного, а я переговорю с ним.
Мне ничего не оставалось, как подняться с кресла и удалиться на второй этаж. Подмывало, конечно, подсмотреть, но зная характер отца, наверняка он уведет визитеров сразу в свой кабинет.
