эту историю во всех подробностях и максимально красочно. — Да… Мост Вульф...
Хотя в те времена он не был крепостью, как сейчас. Простой мост, а за ним располагался небольшой, но гордый клан. Фон Ридде первыми встали на защиту своей земли во главе с Белым Волком, отцом Тайлера. Сражение шло долго и напряженно. Однако шансов у наших не было изначально, но они и не думали сдаваться. Они бились до последнего, не страшась гибели. Эти люди простояли настолько долго, что задержали проход северян, благодаря чему сын Белого Волка, тот самый Тайлер фон Ридде, смог прийти на защиту тех земель. Он лицезрел гибель товарищей, друзей, родных. Он собственными глазами видел голову отца, которую выкинули в его сторону. Но он не пал духом. Видя огромную армию врага, которая к тому же и убила весь его клан, Белый Волчонок принял полное командование на себя. Он прекрасно понимал, что мост — это их преимущество. Прогнать врага по ту сторону моста и уничтожить его — вот его стратегия. Хотя и численность была не на нашей стороне, но, как можешь видеть, мы сейчас не терпим гнёт Севера и не находимся в их власти. Тайлер фон Ридде — тот, кто прогнал захватчика, тем самым дав возможность всей армии Невервилля уничтожить врага, а его отец Тайлер фон Ридде старший — тот, кто стоял до последнего издыхания, чтобы наша страна была свободна. Это — легенды нашей истории. И нельзя забывать про это! Ты понял меня?! — наконец довершил свое пламенное изречение Медбер.
— Вы служили вместе? — спросил Зендей с таким лицом, словно он понял свою неправоту, но признавать этого не хотел.
Эверард томно вздохнул, поняв, что его ученик даже не впечатлился представленной историей.
— Да, было дело. Порядка двадцати лет, стало быть. Он старше даже меня на три года… И до сих пор здравствует да дышит безмятежно. Встретились мы с ним, наверное, спустя пару лет после войны с Севером. Это был один из балов у какого-то барона, на которые иногда зовут знатных солдат, ища среди них, как правило, кавалеров и мужей для своих дочерей и прочих родственниц. А иногда просто забавы ради. Да… В нашей стране таких достаточно… Богачи, любящие позволять себе всё и вся, — не редкость. Там мы и познакомились. Он был легендарным героем, а я тогда мечтал хотя бы пожать такому человеку руку. Но там и разговорились… Я ему рассказал про смерть брата, обсудили некоторые факторы войны… В целом, наши интересы и мысли совпали, и он позвал меня в свой отряд. Он на тот момент уже имел звание рода Золотых Львов, но на данный момент он отказался от него, насколько я знаю…
— Почему? — прервал своим вопросом Зендей, показав некоторую заинтересованность в истории, что обрадовало наставника.
— Понимаешь ли… Он это объяснил так: фон Ридде таким образом желал почтить память о своём роде и клане, оставив лишь свою фамилию. Твой отец, Вэйрад Леонель из рода Золотых Львов, не отказался от этой привилегии потому, что фамилия его не значима. Если же дело касается знатного рода фон Ридде, то тут уж и разговор другой. Если честно, да я и сам не знаю… Многое мы вместе прошли. Я благодарен ему, ведь только из-за него я состоялся как солдат. Он обозначил мне первую ступень карьеры в некотором смысле… Мы повидали немало событий, сражений, предательств, пройдя вместе эти годы. Не раз он спасал мне жизнь… Не раз и я… Мы были, как это сейчас принято говорить, лучшими друзьями. Но не все длится вечно… Рано или поздно каждые узы рвутся. И наши — не исключение. Такова суть человеческих отношений… — произнёс с некой грустью и скорбью Эверард, поглядев в сторону чьего-то женского портрета, стоящего в простой рамке на одной из полок его комнаты.
Это всё, что я помню с того дня. Но дядя часто рассказывал про него. Это лишь та самая малая часть, но самая ценная. Вернее, информативная…
Пожалуй, на сегодня я много рассказал… Достаточно.
X.
Всю ночь Зендея терзала одна мысль, которая ворвалась в его чертоги сознания, когда тот вспоминал о рассказах дяди Эверарда. А именно о том, кто изображён на том портрете, на который озирался старик каждый раз, когда речь заходила о его дружбе с Тайлером фон Ридде. Кто она? И почему их дружба прекратилась? По иронии судьбы мы задаёмся подобными вопросами лишь тогда, когда те люди, которые и вбили их нам в голову, уходят из нашей жизни.
— Господин Тайлер фон Ридде, могу ли я задать вам вопрос… который, впрочем-то, не сказать, что скромный… — начал Зендей.
Было утро. Все сидели за большим круглым столом и завтракали.
— Конечно, задавай… Кто я такой, чтобы отказать ребёнку… Да и звать ты меня можешь не столь уж официально… — с добрым взглядом и улыбкой ответил хранитель моста Вульф, поднимая бокал с налитым в него игристым.
— Я перефразирую, если позволите… Это не вопрос, а, скорее, просьба. — Фон Ридде утверждающе кивнул. — Расскажите о вашей дружбе с дядей Эверардом. — В этот момент Вэйрад, сидевший возле сына, подавился куском мяса, выпученными глазами поглядев на него.
— Что ж… История эта длинна… Я подозреваю, о чем рассказывал тебе твой учитель. И буду рад рассказать и другую сторону медали. Тебя интересует Гретта Левиль? — Настроение в лице Белого Волчонка изменилось, стало будто даже не доброжелательным. Все за столом обронили челюсти и приковали свои взгляды на рот Зендея, ожидая, что же он ответит.
— Да, — ответил он, подозревая, что речь зашла именно о той девушке на портрете.
В этот момент всё и вся застыло. Словно время вокруг одного человека остановилось. И этим человеком был Тайлер фон Ридде младший.
— После тяжёлого ранения, которое получил Эверард на одном из заданий, мы вернулись в столицу. Ему нужно было время, чтобы залечить ногу. И вскоре нас позвали на ужин весьма знатных господ. Это была семья Левиль. Ныне обедневший род. И была там девушка. Племянница Бора Левиля — Гретта: высокая, статная девушка с искрящимися зелёными глазами, волосами цвета пшеничного поля. Мы, два дурака, по уши влюбились в неё с первого взгляда… Так и начался конец нашего товарищества. Мы соперничали ради её внимания. Однако она не желала принимать ни чувства Медбера, ни мои. Но нас это не останавливало. Мы по очереди дарили ей подарки, каждый раз стараясь сделать свой подарок значительнее и дороже соперника. Множество раз мы бились у неё на глазах, показывая свою бестолковость
