Куп знал, что ему требуется.
Всякий раз, закрывая глаза, он представлял Сару Иенсен.
Куп проехал мимо ее квартиры и увидел, что везде горит свет. Он притормозил, и ему показалось, что в окне промелькнула тень. А вдруг она разгуливает по дому совершенно голая? Или у нее полно полицейских?
Нельзя задерживаться. Вполне возможно, что копы следят за домом.
Он подумал о собаке и когтях, скребущих по линолеуму на кухне. Интересно, почему звери так делают?
Наступил вечер, но Куп никак не мог справиться с безумным возбуждением после удачного ограбления дома Поузи и раздражением, которое охватило его, когда он увидел свет в квартире Иенсен. Он проехал по Лейк-стрит, поставил грузовичок на стоянку и отправился пить. Сначала в баре «Флауер», затем перебрался в «Липпи лондж», «Бэнк шот» и «Скиттер», где немного поиграл в бильярд с каким-то байкером. В «Липпи», в кабинке туалета, еще пару раз нюхнул кокаина.
От кокаина довольно скоро началась ужасная головная боль, мышцы шеи напряглись, словно пружины подвески. Куп купил пинту бурбона, вернулся в свой грузовичок, выпил виски и принялся делать упражнения: сначала мостик, потом отжимания.
В час ночи, сильно набравшись, Куп отправился в центр города. В пять минут второго он увидел женщину, которая шла в сторону отеля на Линдейл-авеню. Она озиралась по сторонам и казалась испуганной. Каблучки стучали по асфальту.
— Имел я ее, — сказал он вслух.
Куп не взял с собой эфир, но при нем были его сила и нож. Он проехал мимо женщины, остановил грузовичок возле тротуара и поставил переключатель скоростей в нейтральное положение. Из-под пассажирского сиденья он вытащил сумку, достал нож и бросил в нее ключи. Затем взбодрил себя кокаином, отыскал на заднем сиденье бейсбольную кепку и надел ее.
— Да пошла она! — воскликнул Куп.
Незнакомка приближалась к его грузовичку сзади. Для Миннесоты ночь выдалась теплой, но женщина была в довольно длинном плаще. Куп же оставался в футболке с надписью «Куэрс».
Он выскочил из грузовичка, точно настоящая горилла, и обежал капот.
— Не надо! — закричала женщина, увидев его.
Она уронила сумочку.
Кокаин придал происходящему четкость и яркие краски.
Купа переполняли сила и ненависть.
— Имел я тебя! — завопил он, взмахнул ножом, и незнакомка отскочила назад.
Он схватил ее за рукав.
— Живо в машину!
Куп видел белки ее закатившихся от ужаса глаз и, дернув рукав на себя, сорвал с нее плащ. Жертва шарахнулась в сторону и попыталась бежать, потом метнулась на клумбу, топча розовые петунии, с ее ноги упала туфля. Женщина добежала до стены ближайшего дома и закричала. Ночной воздух наполнился запахом мочи.
Из груди жертвы вырвался пронзительный вопль, который эхом прокатился по улице.
Пьяный, нанюхавшийся кокаина Куп, сверкая огромными зубами, тут же оказался рядом.
— Заткни свою поганую пасть! — заорал он и ударил ее тыльной стороной ладони, сбив с ног.
Рыдающая женщина попыталась ползти.
Куп схватил ее за ногу и поволок с клумбы, но жертва отчаянно цеплялась за петунии. Петунии…
Она снова начала пронзительно кричать. Теперь это были не слова, а бессмысленный визг, но охваченный злобой Куп продолжал тащить ее к грузовику.
— Прекрати немедленно! — раздался сверху громкий женский голос, наполненный не меньшей яростью, чем та, что подчинила себе Купа. — Прекрати, мерзавец, я вызываю полицию!
— Оставь ее в покое! — заорал мужчина.
На него кричали люди, которые выглядывали из окон дома на противоположной стороне улицы: один со второго или третьего этажа, другой с пятого или шестого. Куп поднял голову. Женщина начала всхлипывать.
— Имел я вас! — закричал в ответ Куп.
Вспышка — женщина из окна сфотографировала его. Куп запаниковал и повернулся, собираясь бежать. Лежащая на земле жертва смотрела на него и, продолжая кричать, пыталась отползти.
Господи, она видела его вблизи, с расстояния в два дюйма!
Еще одна вспышка.
— Отойди от нее! — крикнул мужчина. — Полиция уже едет!
Куп оказался в луче света: кто-то снимал его на видео.
Его охватила ярость, подобная вспышке пламени; нож обрел собственный разум.
Куп схватил женщину за горло и поднял с тротуара. Она конвульсивно дергалась, как цыпленок.
В следующее мгновение он ударил жертву ножом, и она выскользнула из его рук, словно потеряла сознание.
Куп посмотрел вниз. Его руки и тротуар были залиты кровью, черной в свете уличных фонарей…
— Оставь женщину в покое, проваливай…
И так понятно. Купом овладела паника, он бросился к грузовичку, сел за руль и завел двигатель.
Машина сорвалась с места, он свернул на углу, потом на следующем.
Две минуты — и он выскочил на шоссе. Его со всех сторон окружали полицейские машины с ревущими сиренами и мигающими огнями. Куп тут же съехал с автострады и помчался на юг, стараясь держаться самых маленьких и узких улиц.
Через десять минут он вернулся на центральную магистраль и направился в аэропорт. Там он заплатил за стоянку, въехал на пандус, припарковался и перелез в заднюю часть пикапа.
— Дерьмо собачье, — пробормотал Куп, чувствуя себя в безопасности, по крайней мере в данный момент.
Он рассмеялся и допил остатки виски из бутылки.
После этого он выбрался из машины, подтянул брюки, обошел пикап и забрался в него, уверенный в том, что сейчас ему ничего не угрожает.
Он скатал куртку, сделав из нее подушку, лег и быстро заснул.
Когда приехали полицейские, мертвая Элоиза Миллер лежала в черной луже собственной крови.
А в Сент-Поле патрульный смотрел на пса по кличке Айвенго и думал: «Кто мог такое сделать?»
Глава 26
— У нас есть его фотографии, — сказала Меган.
Лукас нашел ее на шестом этаже, когда она выходила из квартиры седой женщины. Коннел выглядела отвратительно, но крепко сжимала в руке кассету с тридцатипятимиллиметровой пленкой.
— И снимки его грузовичка, — добавила она.
— А я слышал, что есть еще и видеопленка, — сказал Лукас.
— Ну да, пошли, — Коннел повела его вниз по лестнице. — Ты должен взглянуть на это.
На четвертом этаже двое полицейских разговаривали с худощавым мужчиной в банном халате.
— Мы можем посмотреть запись? — спросила Коннел.
Один из полицейских взглянул на Лукаса и пожал плечами.
— Как дела, шеф?
— Нормально. Что у нас?
— Мистер Хейнс снял нападение на видеокамеру, — ответил немолодой полицейский, показывая карандашом на человека в халате.
— Не думаю, что у меня получилось, — сказал мужчина. — Было слишком мало времени.
Молодой полицейский нажал на кнопку видеомагнитофона. Появилось изображение. Оно оказалось четким и стабильным: яркий свет сиял в окне, внизу две пары ног двигались в каком-то странном танце.
Все молча стояли и смотрели, но видны были только ноги, да и они исчезли через несколько секунд.
— Если мы отвезем пленку в центр, то сможем установить рост этого типа, — сказал Лукас.
Мужчина в халате печально посмотрел на них — так выглядит ищейка, потерявшая след.
— Я сожалею, — пробормотал он.
— Дело в том, что свет почти полностью отражается обратно в объектив, — попытался объяснить немолодой полицейский. — Поэтому нам ничего не видно.
— Я был в таком ужасе…
Они вышли в коридор.
— А где гарантия, что на фотографиях что-то получилось? — спросил Лукас.
— Женщина вышла на террасу и сделала снимок, — сказала Коннел. — У нее за спиной не было освещенного окна… На Мидуэй-стрит есть одно место, где даже ночью можно за час проявить пленку.
— А не лучше ли…
Она покачала головой.
— Нет. Мне сказали, что автоматизированный процесс является самым надежным для такой пленки. Результат будет одинаковым.
— Ты посмотрела на женщину, которую он убил? — спросил Лукас.
— Я видела больше, чем требовалось, — ответила Меган и взглянула на Лукаса. — Он сошел с ума. Начинал как ловкий осторожный убийца, тщательно заметал следы. А сейчас превратился в Джека Потрошителя.
— Ты сама-то как?
— Я давно сошла с ума, — ответила Коннел.
— Я имел в виду, ты держишься?
— Да, держусь.
Оператор лаборатории срочной проявки сразу согласился помочь и сказал, что готов остановить всю работу и выдать им фотографии через пятнадцать минут. Бесплатно.
— А пленка может пострадать? — спросил Лукас.
Оператор, костлявый студент колледжа в футболке с логотипом рок-группы «Stone Temple Pilots», пожал плечами.
— Один шанс из тысячи или даже меньше. Лучшего соотношения вы не найдете.
Лукас отдал ему пленку.
— Ну тогда за дело.
Через семнадцать минут юноша сказал:
