сыпаться новые твари, их как прорвало. Убрав «Грозу» в пространственный карман, я подхватил бегущего ученого и рванул со всей доступной скоростью. Костюм Кири, конечно, обладал ускорителями, но со скоростью механоида или робота сравниться не мог.
Сзади не просто расползалась свора многоножек, сзади шел полноценный обвал тоннеля по эффекту домино. Мозгом я не очень понимал, как такое возможно — всего лишь одна опора не должна вызывать такой эффект, но происходило то, что происходило.
Вариантов не оставалось, пришлось свернуть в закуток, созданный туннельным червем.
Спустя пару секунд позади нас остались одни обломки — туннель завалило. Облако пыли покрыло голову, видимость ухудшилась. Вот только сами мы оказались в тупике.
— Граа меня задери! — выругался я.
Кири присел, схватившись за сердце. Нервничал. Робот-Микель просто стоял.
Крул ответил через систему Немезис только через несколько минут. Он оказался погребен под завалом, как и мы. Только в отличие от нас — никакого воздушного пузыря у них не было, и вся тяжесть земли рухнула на его корпус. Про находившегося с ним геолога я даже уточнять не стал.
— Мы в закутке, оставшемся от туннельного червя, — сказал я. — Подпорные конструкции все это время ломали многоножки.
— Закройте человека своими телами на случай обрушения. Ждите помощи, — коротко сказал он и отключился.
— На сколько хватит кислорода? — спросил я Кири, боясь услышать ответ.
Из-за контактов с механоидами, люди практически всегда носили с собой баллоны воздуха.
— Чуть меньше шести часов.
М-да. Все бы ничего, но находились мы мало того, что в заваленном тоннеле — так еще и достаточно низко. Быстро нас никакие махины не откопают — в лучшем случае на уточнение координат уйдет час. И это только при общении со спецами, а не «Псами», которые в здешних тоннелях и не бывали толком, кроме Крула. Без чуда нам из-под земли не выбраться.
— Что будем делать? — спросил меня Микель.
— Если б я знал, Микель. Если б знал.
Я со злости пнул попавшийся под ноги булыжник, и он с глухим звуком ударился о стену завала. Над нами находилось несколько десятком метров плотного слоя горной породы. Пробить её тяжело даже буром.
Над Кири склонился робот Микеля, как бы загораживая от возможного падения камней или очередного обвала. То, что он будет, мы даже не сомневались, вопрос времени.
— Мы в каменном мешке, — неожиданно сказал Кири. — Он не обвалится, по крайней мере, не сам по себе.
Место, в котором мы оказались, был примерно шесть метров в длину, два в ширину и три в высоту. Тесно.
В голову ничего не приходило. Заряда «Грозы» недостаточно, чтобы прожечь дыру для прохода. Ближайший туннельный бур находится недалеко, но повернуть его в нашу сторону и осилить путь — задача на многие часы.
Можно было бы попытаться пробиться к Крулу, но делу это никак не поможет.
Отметил для себя, что когда выберусь: надо озадачиться набором для людей на случай ЧП. Пища, медикаменты, сжатый воздух.
— Все не так уж и плохо, ведь да? — спросил Кири. — Мы пока живы, нас не сожрал туннельный червь, да и помощь скоро подоспеет.
— Для человека ты слишком оптимистичен, — заметил я.
— В штаб пришла Кейтлин, — внезапно сказал Микель, похоже, рассказывая о том, что происходит во Фрее, где находилось его тело.
— Только не она, — взмолился Кири. — Она же весь штаб на голову поставит!
— Кто она? — спросил я.
— Кейтлин его невеста, — пояснил Микель.
— Она с трудом отпустила меня в эту экспедицию. А если мы выберемся, то путь за пределы города мне заказан, — сообщил Кири. — А ведь Кейтлин так и говорила: «Лучшая тихая бедная жизнь, чем с риском идти на грант».
— Зато вам не нужно ежедневно сражаться с Роем, — хмыкнул я.
— Тебе не понять. — Кири махнул на меня рукой. — Ты живешь в мире, где можешь улететь на другую сторону планеты, не надевая защитный костюм, не взяв с собой охрану. Ты свободен в своем передвижении. Ты дышишь чистым воздухом и не боишься, что из-за неудачного вдоха превратишься в чудовище. В Т-Нуль-Пространстве теперь все иначе.
— Не спорю.
— Ещё бы ты спорил, — чуть обиженно сказал Кири. — Я завидую вам, механоидам. Вы находитесь и здесь, и там одновременно. Вы почти бессмертны здесь, а там вы живете мирной жизнью.
— Мирной? — я горько усмехнулся. — Мои родители всю жизнь проработали на корпорацию, добывая деньги ради детей — и погибли из-за того, что твари из Мета-альянса считают нашу систему своей. Мой единственный брат пошел служить, чтобы защитить меня от похожей судьбы, и пропал. Если бы не интернат — я сдох бы на улицах Серпентхольма либо от плазмы в лоб, либо от наркотической ломки. Сироты никому не нужны. С трудом поступив в военную школу, я первым делом огреб от богатеньких сверстников, у которых родители готовы на все, лишь бы сохранить чистоту репутации своего отпрыска. И малолетние ублюдки этим пользуются. Вся моя жизнь — вечная борьба с чудовищами, одетыми в шкуры людей. Так скажи мне, Кири, что лучше? Выступить против тварей, которые открыто жрут людей — или выживать среди людей, где тебе в лицо улыбаются, а через минуту вонзают нож в спину?
Никто ничего не сказал. Я тоже решил не продолжать свой монолог — просто наболело. Сказывались последние дни, проведенные в этих чертовых тоннелях, и общее состояние. А еще, наверное, потому что не хотел видеть ещё одну мучительную смерть. Смерть Кири.
— А моя мать — всего лишь одна из десятка любовниц отца, — заговорил вдруг Микель после паузы. — Обычная студентка престижной академии в столице Империи. Попала туда с одной лишь целью — захомутать себе мужа побогаче. Что, собственно, и получилось. Когда она забеременела, мой отец об этом узнал едва ли не раньше нее. Потребовал аборт. А потом предложил второй вариант — она отправляется на корабле-ковчеге в Т-Нуль-Пространство и рожает здесь. В иных случаях угрожал уничтожить и меня, и ее. Слишком пекся за свою репутацию. Мама на это повелась. Бросила семью, друзей и возможно блестящее будущее, отправилась в стальной коробке в
