в 1998–99 годах был шанс. Лужков в преддверии предстоящих думских и президентских выборов создал движение «Отечество», которое в скором времени объединилось с движением «Вся Россия», созданным губернатором Санкт-Петербурга Яковлевым, а также главами регионов – Шаймиевым в Татарстане, Рахимовым в Башкирии, Аушевым в Ингушетии, после чего появился логотип «ОВР», в расшифровке – «Отечество и вся Россия». Движение ОВР добилось внушительных успехов на тех выборах. Еще недавно главные шансы были у КПРФ, и, по общему мнению, ОВР могло потеснить лидера.
И тут в состоянии предвыборной истерики Кремль немедленно создаёт движение «Единство», которое опирается на ресурс регионов. И те, кто ещё вчера кидался в объятия ОВР, начинают пятиться. Губернаторы отводили глаза в сторону и говорили, что они находятся в финансовой зависимости от центра: вы должны понять нас, мы вынуждены поддержать прокремлёвское движение «Единство». Травля движения ОВР дала результат, и в общем списке политических партий ОВР отодвинули на третье место. Но всё равно успех созданной восемь месяцев назад партии был значимым. Он мог быть оглушительным, но не стал. Административные ресурсы и участие в создании «Единства» Бориса Березовского, как и деньги, выделенные на создание партии, принесли результат. ОВР оказалось вытесненным на третье место. Движение это в атмосфере травли со стороны «так называемых конкурентов», финансируемых Березовским, собрало 14,5 процентов голосов.
И мысль, которая не оставляла нас в покое, – принять участие в президентских выборах, воплотить идею: президент – Примаков (входивший в ОВР), а премьер-министр – Лужков. Этот союз, как нам казалось, мог сотворить невозможное. Примаков уже доказал, возглавив правительство, что можно сделать в критических условиях за 8 месяцев. И вот в паре с выдающимся хозяйственником и управленцем, которым являлся Лужков, можно было сотворить управленческое чудо, сделать столь необходимый экономический рывок.
Бесспорно, предвыборная кампания и её начало не прошли бесследно. Возникла травля Примакова и Лужкова, которую организовал Борис Березовский, пригласив Доренко создать документальный фильм, пропитанный неприязнью и даже правомерно сказать – ненавистью к Примакову.
Наш ответ был мгновенным: я приглашаю Говорухина, и он создаёт прекрасный документальный фильм, где в полном смысле этого слова вскрывалась суть продажности Доренко, а также лживость и подлость, которую вершил Березовский и в жизни, и в кремлевских коридорах.
Примаков, конечно же, был признателен нам за этот ответный удар наотмашь, но участвовать в президентских выборах отказался. Меня пригласили на заседание совета ОВР и поставили передо мной задачу встретиться с Евгением Максимовичем Примаковым и убедить его не делать этого шага и не выходить из игры.
Кстати, 14,5 % голосов на выборах для партии, появившейся только-только, – это был значимый результат. Но, увы, за счёт купленных голосов «Единство», конечно, победило.
Мы встретились с Примаковым в его небольшом уютном офисе. Мы были друзьями и проговорили более трёх с половиной часов. Переубедить Примакова не удалось. Ему не нужна была реклама, высокие слова о его достоинстве и политической смелости. Ведь случись эти выборы, он противостоял бы Путину, в руках которого был бы весь административный ресурс. Еще неизвестно, как бы воспринял это сам Путин, у которого есть чувство достоинства. И для него Примаков был фигурой сверхзначимой. Но в политике сослагательное наклонение не действует – «вот если бы…».
Мне запомнилась завершающая наш разговор фраза: «Олег, я не умею проигрывать. Случись эти выборы, у них всё: административный ресурс и нескончаемые деньги. А агитационные плакаты с моими портретами по всем городам и весям мне не нужны». Это был истинный негнущийся Примаков.
Есть некая логика бытия. Чем значительнее история (тем более такой страны, как Россия, пережившая эпоху СССР – великой страны, которой уже нет), тем больше желающих эту историю переписать. Так что некому защитить прошлое. В связи с этим придётся признать – запудривание мозгов будет длительным.
Создание ВГТРК, или Начало всех начал
Возвращаясь к событиям прошлых лет, я ловлю себя на мысли – рассказ вроде как посвящён телевидению, а само телевидение в нём порой отсутствует, словно его нет. Чем занимаются люди? Какие программы создают? Разумеется, это кажущееся восприятие, всё было несколько иначе.
Команда формировалась, программная политика выстраивалась, к сожалению, не в поступательном и плавном движении, а рывками, созвучными ударам, которые обрушивались на компанию.
Время было трудным, лишённым похожести на недавнее прошлое. Ныне мало было что-то придумать, а затем сотворить задуманное. На первый план выдвигалось нечто иное – отстоять задуманное, обеспечить ему поддержку зрителей и, разумеется, слушателей, если это радиопрограмма.
В тех условиях опираться на власть было непросто. Это непростой процесс обновления России, создание новой команды и новой философии управления страной. А факт, что преамбулой как первого, так и второго был революционный хаос, достижение этих целей делал чрезвычайно трудным. У меня даже родился некий афоризм, отражающий время: «Вы, ребята, готовьте эфир, а я побежал на баррикады».
Власть пребывала в непрекращающихся внутренних столкновениях. То она теснила оппонентов, то отступала перед ними. И компании, и мне, как её руководителю, приходилось выстраивать отношения, как с той так и с другой стороной.
Можно считать эту особенность главной в процессе создания ВГТРК. Нескончаемые конфликты и столкновения в структурах высшей власти. Сначала столкновения внутри Верховного совета, а затем они, естественно, в таком же формате, пришли в Государственную думу, которая явилась на смену Верховному совету. Противоборство между первым президентом России и Верховным советом в лице его главы Руслана Хасбулатова.
Нескончаемые межпартийные стычки. Ну, казалось бы, Бог с ними, нужна им борьба, пусть борются. Ан нет… компания, рождённая, по сути, как результат этих безостановочных схваток, должна была занимать свою позицию относительно участников в этой борьбе. А это уже делало жизнь компании малоприятной, если не сказать невыносимой.
Желание давить на компанию было у многих. Как правило, первые лица делали это в крайнем случае, определяющей силой давления стал мир клевретов.
Отстоять независимость, которую ты провозгласил как знамя компании, было непросто.
Оплотом независимости стали информационно-политические программы. Они воплотились над самой политикой компании и вызывали очевидный интерес зрителей, как и напряжённое внимание к ней.
Особого выбора у нас не было. Либо в общем пешем строю, либо во главе колонны, ещё и со знаменем в руках. Да, я ранее не работал на телевидении, я видел его со стороны. Но очень скоро я понял, что взгляд со стороны для понимания телевидения, его роли в формировании мировоззрения общества гораздо значимее, чем взгляд изнутри, который ограничивается телевизионными закономерностями, внутренними правилами существования самого телевидения. А значит, масштаб свободы и восприятия жизни уменьшается. Поэтому крайне важно для команды не зацикливаться на внутренних правилах.
Что бесспорно верно, противоречивость 90-х была зашкаливающей. Но очевидная безграмотность, которую демонстрируют политики сегодняшнего дня, не
