- Узнал его, а? - едва успел сказать он юноше, и тут Нимве тоже его узнала.
Это был Шиа. Шиа, которого они оставили в лесу присматривать за лошадьми - и за все эти дни даже не вспомнили о его существовании, ни разу не навестили. Нимве едва удержалась, чтобы не зажать ладонью рот. Один лишь Ларра ухитрился сохранить на лице каменное выражение.
Дознаватель приблизился к Шиа, которого страж держал за шиворот, и спросил:
- Это, что ли, твои дружки?
Шиа молчал. Глаза, заплывшие синяками, сделались как щелки, а губы превратились в кровавые оладьи. Дознаватель ударил его по щеке, и он, дернувшись, сдавленно застонал.
- Это они?! - рявкнул дознаватель. Шиа кивнул.
- Отпираться бесполезно, как видите, - обернулся дознаватель к арестантам. - Ну, кто будет говорить?
- А чего тут говорить, - отозвался Ларра. - Уж и не знаю, чего вам в голову взбрело, а только не разбойники мы.
- Ну, да, - дознаватель кивнул. - Как же. Я знаю, кто вы. Вот этот ваш приятель нам уже порассказал. Вы в свите наследных принцев. В лесу на вас напал их дядюшка, разумеется, дядюшка принцев, герцог Окдейн, с тем, чтобы похитить наследников… Видимо, чтобы захватить престол, я полагаю, - дознаватель усмехнулся, и стражи тоже принялись ухмыляться. - Спаси нас Творец, какая буйная фантазия… Почище ваших паломников будет, нет? Только вот не пойму, зачем нужно было выдумывать подобную историю? Неужто ты надеялся, что я в нее поверю?
- Да вы б, ваша милость, по башке его поменьше били, - выговорил Ларра. - Глядишь, он бы и не городил всякое…
Дознаватель обернулся.
- Ладно. Тогда ты мне расскажи, как все было на самом деле!
- Так я и говорю! Мы паломники, - ответил Ларра. - На нас в лесу разбойники напали, донага раздели, все как есть отняли…
- Все как есть? - перебил дознаватель, щурясь. - Да неужто? Ну, а лошадки те, что в лесу вас дожидались, они тогда откуда, а? Лошадки-то породистые, и упряжь дорогая! Так что - хватит ерунду городить, любезные! Я точно знаю, что еще четверо ваших сообщников в городе, ну, или где-то в округе. Быстренько скажите мне, где они, и где ваш главарь, да и покончим на том.
Ларра вытаращил глаза и произнес:
- Да вы чего, ваша милость? Какие такие сообщники? И какой еще главарь? Ну, да, верно, лошади эти наши, дак мы ж и не говорили, будто нищие…
- А утверждали, будто вас разбойники ограбили, не так ли? - снова перебил дознаватель.
- Ну, а я чего вам говорю?
Дознаватель некоторое время молча разглядывал Ларру, а потом, побагровев, заорал:
- А чего же эти самые разбойники, после того, как до нитки вас раздели, лошадей с упряжью вам выдали? Так, что ли?!
Молчание. Обернувшись к стражникам, дознаватель приказал:
- Так, берите щенка и девчонку, а этого, - он указал на Ларру, - к стене!
Пленников потащили в глубину камеры. Ларру за запястья приковали наручниками к стене, а Чика и Нимве подвели к дыбе.
Через минуту появился дознаватель. Оглядев пленников, осведомился:
- Ну, не одумались еще? Может, будем говорить? Очень вам советую.
- Но мы… - задыхаясь, прошептала Нимве, - мы ничего не сделали… Мы не…
- Это я уже слышал, - сказал дознаватель - и, ткнув пальцем в Чика, велел своим:
- Этого на дыбу!
Сорвав рубаху, юношу за запястья подвесили к перекладине. Дознаватель снял со стены длинную ременную плеть, примерился, размахнулся… Короткий и резкий свист. Чик дернулся, запрокинул голову, а на его груди мгновенно вспух багровый рубец. Опять удар, и еще, и еще. Брызнула кровь, и юноша закричал, мучительно изгибаясь телом. А дознаватель и не думал прекращать. Плеть свистела, полосуя Чику грудь и живот, и Нимве, позабыв себя, с воплями рвалась из рук державшего ее человека. Смутно слышала, как отчаянно матерится Ларра… Как стонет и вскрикивает Чик… Как сквозь зубы резко выдыхает дознаватель.
Прошла, казалось, вечность, пока Чик не затих, потеряв сознание. Лишь тогда палач остановился и сказал:
- Видно, вам этого не достаточно. Что ж, ладно. Ну, а ты? - подавшись к Нимве, он крепко ухватил ее за подбородок. - Мельник говорил, будто это твой брат, - он кивнул на Чика, который висел на перекладине, окровавленный. - Или это тоже брехня? Или тебе наплевать? Или, может, ты шлюха главаря вашего? Так, да? А?!
Дознаватель наотмашь ударил Нимве по лицу, а она даже не смогла поднять руки: стражник держал крепко, прижимая локти к телу.
- Так, что ли? - дознаватель снова ударил - и принялся бить кулаками по лицу, по груди и животу. Нимве задохнулась от боли, все поплыло вокруг, и свет исчез.
Она пришла в себя от того, что на лицо лилось что-то холодное. Открыв глаза, увидала над собой желтый свет, в котором маячили серые пятна. Она долго смотрела, пока не догадалась: это лица. Человеческие лица. Нимве пошевелилась. Чьи-то руки, грубо дернув, заставили ее сесть. На нее смотрел дознаватель. Неподалеку, на полу, лежал Чик. Он не двигался. Волосы в беспорядке падали на лицо. Нимве тихо застонала. Горло будто стиснула жесткая рука, да так, что не продохнуть. Дознаватель произнес:
- А я предупреждал, что заставлю вас сознаться. Ну, будем говорить?
Нимве смотрела, чувствуя, как прыгают губы. Наклонившись, дознаватель спросил:
- Где ваш главарь? Где он? Скажи, где он, и все прекратится, я тебе обещаю!
- У нас нет… - шепнула Нимве. - Нет никакого главаря… клянусь…
- Дура! - дознаватель сделал знак стражу, и тот поставил жертву на ноги. - Ну, сама напросилась. Эй! Грейте угли в жаровне!
Пока подчиненные исполняли приказание, дознаватель подошел к Нимве вплотную и принялся развязывать шнуровку на лифе ее платья. Но очень скоро ему надоело, и, махнув рукой, он вынул кинжал из ножен, вспорол ткань и, обнажив Нимве до пояса, велел привязать к столбу.
Через несколько мгновений в руках у дознавателя появился раскаленный прут. Дрожа и задыхаясь, Нимве смотрела, как дознаватель поднес железку к самому ее лицу. Ощутила жар и запах железа… Мучитель что-то сказал, но она не поняла ни слова.
Дикая боль разрезала плечо. Шипение… запах горелого мяса… Мир потемнел, и стены закачались, грозя обрушиться на голову. Боль рвала и грызла мозг, но, сколько ни пыталась, Нимве не сумела освободиться. Услыхала свой дрожащий стон, а потом - холодный голос:
- Где ваш вожак? Говори!
Но говорить она не могла, только стонать. Даже слез не было, потому что страх, словно каленое железо, выжег и слезы. Раскаленный прут светился перед глазами, опускался все ниже и ниже, к груди… Из горла Нимве вырвался полувздох-полувсхлип, но новой боли не последовало. Дознаватель отвел руку и что-то сердито сказал. Глядя сквозь туман, Нимве увидала, как к ним кто-то подошел. Страж, стоявший около, внезапно повернулся и побрел к выходу. Загремело железо, брошенное на пол.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
