Соседки тем временем прекратили обсуждать, какой смертью умрет новенькая, и занялись обычными делами. Кто-то расчесывался, рассматривая гребень на свет, несколько женщин вяло переругивались у окна, а другие просто слонялись по камере, шурша соломой и косясь на Нимве, как на новый, но не особо интересный предмет. А та сидела у стены, обхватив руками колени. В камере было сыро и холодно, и она, в одном платье, без плаща, замерзла так, что не чувствовала пальцев - но совсем не думала об этом.
Минули, как почудилось, часы. Заскрежетало железо, дверь отворилась. На пороге возник пожилой бородатый человек в серой форменной одежде, с керосиновым фонарем в руке. Одна из арестанток резко бросила:
- Где вас нечистый носит? Жрать пора!
- Обождешь! - огрызнулся пришелец. Вошел в камеру, и Нимве, замирая, поймала его взгляд.
- Эй, ты, - промолвил он. - А ну, поди-ка сюда.
Нимве глядела на него, не уверенная, что он обращается именно к ней.
- Оглохла, что ль? Поди сюда, кому сказано!
- Кто? Я?
- Да ты, ты, хто ж еще!
Нимве встала, и сокамерницы сразу оживились. Со всех сторон посыпалось:
- Ну, щас тебя на дыбу вздернут!
- Эх, и отведаешь кнута!
- Железом прижгут, не иначе!
Нагнув голову и закусив губы, Нимве пошла к двери.
Заперев камеру, служитель повел пленницу по коридору. Когда подошли к решетке, та оказалась не заперта, и служитель, ворча под нос, подтолкнул Нимве вперед:
- Заходи уже… Чему быть, того не миновать.
Сердце колотилось в горле, в ушах шумела кровь, и паника мертвой хваткой вцепилась в сердце, но Нимве двинулась вперед, будто сомнамбула.
Они остановились у обитой железом двери. Отворив, служитель затолкал Нимве внутрь.
В большой комнате было светло. У высокого, забранного решеткой окна помещался стол, и возле него сидел человек в темной одежде, с серым, худым, незапоминающимся лицом без возраста. Он повернул голову, проткнул Нимве взглядом маленьких и острых, совсем крысиных глазок.
- Сюда, - приказал он, ткнув пальцем в табурет перед столом. С трудом переставляя ватные ноги, Нимве подошла.
- Садись!
Она послушно села.
Человек, шурша, долго рылся в ящике. Нимве оглядела комнату. От того, что увидела, ее так затрясло, что она едва удержалась на табурете, вцепившись ногтями в сидение.
Первым, что приковало взгляд, была дыба в глубине и рядом - столб с перекладиной, с концов которой свисали ременные петли. У противоположной стены стояла скамья с рычагами. На обшарпанных стенах висели какие-то инструменты, от одного вида которых Нимве захотелось закрыть глаза и сделаться невидимой.
- Имя? - услышала она. Попыталась ответить, но во рту пересохло, и из горла не вырвалось ни звука.
- Будем молчать? - прозвучал монотонный голос дознавателя. - Не советую. Вряд ли тебе понравятся все те штуки.
- Нимве…
- Очень хорошо, - дознаватель обмакнул перо в чернильницу. - Местная?
- Не… нет…
- Откуда?
- Я… я возле столицы живу… на ферме…
- Очень хорошо, - повторил дознаватель. Перо порхало по бумаге. Внезапно он кончил писать, поднял голову и впился в Нимве пронизывающим взглядом.
- Давно ты в шайке? - спросил он. Нимве молчала, не в силах поверить ушам. Дознаватель ждал.
- Как? - она запнулась. - Я не…
- Да не прикидывайся, любезная. Ни к чему это тебе, поверь. Сообщники твои уже во всем сознались.
Нимве почувствовала, как медленно расширились глаза. Перегнувшись через стол, дознаватель сказал задушевным тоном:
- Я тебе добра желаю, девочка, лишь потому и разговариваю с тобой сейчас. Чтобы дать тебе возможность самой во всем сознаться, облегчить свою участь. Повторяю, твои сообщники признались, так что тебе нет нужды никого покрывать.
Нимве не ответила.
- Расскажи мне все, - подбодрил дознаватель, - и тогда я смогу похлопотать, чтобы тебе смертную казнь заменили каторгой, да и то не пожизненной, а лет, скажем, на пять. Ты еще молодая, а пять лет быстро пролетят. Вернешься, даже замуж сможешь выйти. Хотя… Может, ты уже замужем?
Дознаватель откинулся на стуле, глядя Нимве в глаза, а она, будто зачарованная, не могла отвести взгляда.
- А знаешь, - молвил дознаватель, - какая казнь ждет у нас разбойников и конокрадов? Думаешь, я тут шучу с тобой? - его тон изменился, в голосе появились угрожающие нотки. - Думаешь, о вас тут хоть кто-то пожалеет? Лошадьми на площади разорвут, и все только радоваться будут! Замучили всю округу! У-у, пропасти на вас нет!
Вскочив, он занес руку для удара, и Нимве заслонила ладонями лицо. Однако дознаватель не ударил. Послышался шорох, а когда Нимве выглянула сквозь пальцы, то увидала, что он опять уселся на место, а лицо сделалось спокойным, будто ни в чем не бывало.
- Может, ты мне не веришь? - спросил дознаватель. - Так не бойся, я от своих слов не откажусь, даже подпишусь под обещаниями. Это законно. Ну? Что ты надумала?
Оглушенная, растерянная, не зная, что ответить, Нимве облизала губы. Сердце колотилось где-то в горле, и предметы плавали перед глазами. Дознаватель произнес:
- Советую не играть в молчанку. Иначе… - он махнул рукой вглубь комнаты. - У меня много способов, чтобы тебя заставить, поверь.
Нимве судорожно глотнула.
- Мы… мы не разбойники, - прошептала она. - Это мельник вам сказал… такое? Мы же ему ничего не сделали… как же он… за что…
Дознаватель скрестил руки на груди и сухо усмехнулся.
- Мельник тут ни при чем. У меня и без него полно доказательств. Ты просто должна мне сказать, где скрывается главарь шайки. Только тогда я смогу тебе помочь.
- Но… но… я не знаю… я ничего не знаю ни про какого главаря. Мы не разбойники! Поверьте! Нас самих ограбили… и… и… мы паломники…
- Ах, ограбили! - от крика дознавателя Нимве едва не рухнула вместе со стулом. - Ну, сейчас мы поглядим, какие вы паломники! Пеняй на себя, идиотка! Эй, там! Дежурный! Дежурный!
Заскрипела дверь, появился давешний служитель.
- Позови остальных, - приказал дознаватель, - ведите сюда тех двоих, и арестанта, который в одиночке сидит!
Ждать пришлось недолго. В коридоре загремели шаги, дверь снова распахнулась, и в камеру ввалились несколько мужчин. Они вытолкнули вперед двоих, и Нимве мгновенно узнала Ларру и Чика. Окаменев, она смотрела, как парней подтащили к столу. Потом ввели какого-то бородатого, темноволосого, избитого до крови человека, который едва держался на ногах. Нимве глядела на него - и вдруг услышала, как сдавленно охнул Чик. Дознаватель победно усмехнулся.
- Узнал его, а? - едва успел сказать он юноше, и тут Нимве тоже его узнала.
Это был Шиа. Шиа, которого они оставили в лесу присматривать за лошадьми - и за все эти дни даже не вспомнили о его существовании, ни разу не навестили. Нимве едва удержалась, чтобы не зажать ладонью рот. Один лишь Ларра ухитрился сохранить на лице каменное выражение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
