«Так. Все мы в курсе, что в де-Голле ужасный бардак с логистикой. Я уже давно распрощался с надеждой вовремя получить свой чемодан. Но на этот раз они удивили. Без особого оптимизма стою я себе у багажной карусели в пункте назначения, большинство пассажиров свои вещи уже получили, те, кто остался без, отправились к служащему, занимающемуся пропавшим багажом, и тут, не сочтите за грубость, мимо меня на ленте плывет, как вы думаете, что? Правильно! Причем на крендельке маленькая наклейка с моим именем и трехбуквенными обозначениями пунктов отправления и прибытия. Переправить кусок говна через континент – нет проблем, а вот чемодан – это уже сложно!».
Нужды как не бывало, и я проснулся.
Нынче рождественский месяц. Нужно думать о приятном. О чем-нибудь светлом, рождественском. Когда я был маленьким, мама дарила мне к Рождеству специальный календарь, где под каждым днем пряталась маленькая шоколадка.
Закроем глаза и представим себе праздник Рождества на заводе по производству сантехники Gustavsberg. Прибывает Санта-Клаус с хитрой физиономией, громко возглашает «хей-хоо» и раздает всем рождественские календари с фирменным логотипом, которые работники уносят по домам для своих светловолосых деток. Каждое утро, только проснувшись, маленькие пальчики открывают очередное окошко и суют лакомство в маленькие ротики. И вот наступает 24 декабря. Папа-мама еще нежатся, обнявшись в теплой постели, как в дверях спальни появляется сорванец в пижаме и с запачканными чем-то коричневым губами. Он обиженно вопит: «Это никакой не шоколад! Что это?». Родители испуганно поднимают головы, с улицы слышен бой церковных колоколов, по комнате плывет неприятный, всем хорошо известный, аромат.
Хей-хоо а-ля Gustavsberg.
От нечего делать отправляюсь в общественную уборную центра (пользоваться которой из-за грубых нарушений санитарных норм я всем запретил), чтобы взглянуть на знаменитый логотип сортирного завода. Большой якорь и над ним дугой надпись: Gustavsberg. Якорь?! И где это они собрались бросить его? Господи, спаси и сохрани! От этого шведского юмора можно язвы в кишках заработать.
13 декабря
Три стеклянные пирамиды на крыше. Торговый центр все больше напоминает мне современную версию гробниц древних фараонов. Колосс Ülemiste по своим размерам не уступает ни одному из самых выдающихся чудес света. Даже с учетом того, что материалы, использованные при строительстве (например, жесть, стекло и гипрок), могут сегодня казаться самыми обыденными, дешевыми и недолговечными, нельзя исключить, что найденный учеными далекого будущего Ülemiste произведет на них такое же неизгладимое впечатление, как пирамиды Хеопса.
Процитирую главку из будущего учебника по истории:
«Обнаруженный в Северной Эстонии склеп с самоназванием Ülemiste Keskus восходит, очевидно, к первой половине 21 века. Согласно результатам экспертизы, усыпальницу возводили последовательными частями, предположительно по причине того, что клиент-король первыми версиями полностью удовлетворен не был. Предположение, кроме прочего, основано и на более ранних сведениях о египетских фараонах, которые тоже часто перестраивали и увеличивали свои мавзолеи. Возможно, что такая масштабная неудовлетворенность – это врожденная особенность характера исчезнувшей цивилизации.
Вывеска с названием гробницы, выполненная почти шестиметровыми буквами, была прикреплена над входами, открывающимися на все четыре стороны света. Собственно название состоит из двух слов: Ülemiste и Keskus, что можно трактовать дословно как «Центр Верхних» или «Центр Высших». Этимологический анализ названия указывает на вероятность того, что склеп закладывался для личности, которая обществом почиталась как верховная. Предположение об особом социальном статусе погребенной личности подкреплено и лингвистическим нюансом: использованием формы множественного числа в отношении отдельно взятого индивида. Слово «центр» в названии склепа явно указывает на символическое место некрополя по отношению к окружающему миру. Подчеркнутая таким способом непререкаемая релевантность объекта дает нам возможность с легкостью воссоздать иерархию ценностей той цивилизации. Центральное место в ней занимает смерть в обстановке гиперизобилия.
В противоположность Египетским пирамидам, старше на четыре с половиной тысячи лет и отличающимся сдержанностью и монументальной простотой геометрических форм, мавзолей Ülemiste бросается в глаза своей архитектурой, склонной к широким и просторным входам и переполненностью призывными письменами. Невольно остается впечатление, что в 21 веке в королевской усыпальнице мог быть похоронен любой, кто умудрялся испустить дух в нужное время и в нужном месте. И все же, это пока одна из многих гипотез, состоятельность которой историкам еще предстоит досконально проверить.
Самый широкий вход в Ülemiste Keskus, расположенный с восточной стороны, дает основание считать его главным входом в мавзолей. Дверь открывается в просторный холл, высящийся до самой крыши. Посреди холла мы обнаружили самодвижущуюся лестницу, из тех, что по утверждениям археологов, получили широкое применение уже в первой половине 20 века. Лестница ведет на второй этаж, откуда можно попасть в королевскую усыпальницу, находящуюся в центре. Это просторное помещение со стеклянными стенами, наполненное самыми разнообразными предметами мебели, которые снабжены корректными, а то и весьма смехотворными в своих подробностях, инструкциями по использованию. По непонятным причинам эти инструкции переведены на десятки разных языков, что наводит на мысль о короле-полиглоте, многостороннее хобби которого требует внимания и в потустороннем мире. Посреди усыпальницы стоит незатейливый, выполненный из мягких материалов саркофаг, в нем на возвышении из одеял и подушек покоятся высохшие останки усопшего. Лежащая рядом королева являет собой свидетельство необычайно высокого уровня мастерства бальзамирования той далекой эпохи – настолько прекрасно и естественно тело женщины. Остается загадкой, почему эту же технологию не использовали при мумифицировании самого короля.
В отличие от более древних пирамидальных мавзолеев, пользующихся особой популярностью в Северной Африке и Центральной Америке, гробница Ülemiste напичкана помещениями самого разного размера на двух этажах, площадью в пару десятков тысяч квадратных метров. Если отвлечься от количественной стороны, то похоронные традиции Ülemiste были схожи с древнеегипетскими – умершего господина снабдили всем необходимым для жизни в загробном мире.
Имущество покойного короля Ülemiste состоит из многих сотен тысяч предметов самого разного назначения, как правило, не в одном, а в десятках экземпляров. Только устройств для определения времени, которые в настоящее время уже давно никто не использует, насчитывается свыше тысячи единиц. Остается лишь гадать, зачем самые маленькие из них прикрепляли даже к рукам.
Безответных вопросов касательно вложений в гробницу по-прежнему много. К примеру, вызывает недоумение крайне широкий и разнообразный выбор женских средств интимной гигиены. Неужели уже в 21 веке верили, что женское тело и после смерти сохраняет различные способности, как, например, овуляцию или даже рождение потомства? На последнее указывает наличие огромного количества предметов для новорожденных и младенцев, от одежды до специального питания и игрушек. Все это раскидано во многих комнатах по всему мавзолею.
Не вполне ясна и функция окружающей усыпальницу территории для моторных средств. Существует много гипотез, но доминирует мнение, что древняя суперпарковка была предназначена для подданных короля, ежедневно тысячами прибывающих в Центр, чтобы смиренно вручить владыке свой прощальный подарок. Сторонники этой точки зрения в своей уверенности опираются на примитивные электронные приспособления для вычислений, которые нашлись в каждой комнате усыпальницы. Исследователи полагают, что назначение этих предметов – учет собранных подношений».
Конец цитаты.
История – исключительно интересная штука. Кроме того, она изобилует вольными и невольными ошибками. Учебники истории будущего в этом смысле не отличаются от наших, пригодных в лучшем случае для развлечения.
Начинаю свое соборование с того, что натягиваю исподнее от Кельвина Кляйна, свитер от Джорджио Армани, опрыскиваюсь (внутренне) туалетной водой Джонни Уокер и упаковываю в сумочку с моими золотыми инициалами кое-что из гигиенических средств с расчетом на долгую дорогу. Потом я лягу, зажав в одной руке ладошку моей любимой, в другой ручки сумочки от Луи Вутона, закрою глаза и дождусь стука археологов в дверь иглу. Пусть на это уйдет хоть тысяча лет. И пусть тогда они ломают головы над именем этого фараона из Северной Эстонии, чтобы поразить воображение своих наивных современников. Кельвин Первый, Джорджио Второй, Джонни Третий или Луи Последний. Товаром ты был, товаром и останешься. Тутан-на-хрен-хамон. Обработайте мою любовь по-своему или засуньте под стеклянный колпак, мне по барабану.
