— Вообще-то мы потеряли еще одного посла, — продолжил он. Его прищуренные глаза блестели в свете горящего огня. — Как раз сегодня утром.
— Мне очень жаль, Текс, — сказал Алекс. — Я так и знал, что на этом дело не остановится. Что случилось на сей раз?
В этот момент в библиотеку вошел Пелхэм.
— Обед подан, милорд.
— Расскажу за ужином. Это вообще нечто потрясающее, — взволнованно сказал Паттерсон Алексу.
31
Майами
Стокли Джонс пришел в сознание в одной из самых красивых комнат, которые когда-либо видел. Сидя на пухлом, обитом материей стуле, сделанном, казалось, из золота, он начал понемногу думать, что попал на небеса. Последнее из того, что он помнил, — это как он стоял у входа в «Бискайю» и о чем-то разговаривал с Россом. Потом кто-то открыл входную дверь и воткнул шприц ему в шею.
— Глянь-ка туда, Росс, — сказал он, обращаясь к своему компаньону. — Все эти золотые ангелочки. Мне кажется, что мы уже в раю.
Золотые и мраморные статуи, большие хрустальные люстры и картины на потолке напоминали иллюстрацию из какого-нибудь путеводителя. Камин был такой большой, что можно было легко зайти в топку, пригласить еще несколько человек и устроить там ужин, а мраморные колонны — что в чертовом дворце где-нибудь в Европе.
Был даже орган. Со здоровенными золотыми трубами, как в Рэйдио-Сити — ну, может быть, немного меньше. Да, ничего себе местечко, скромное. И комфортабельное.
— Ну вот, теперь можно навсегда забыть о проклятом Гарлеме, Росс, — сказал Сток. — Эй, Росс?
Росс не отвечал. Он был в десяти футах от него. Сидел на стуле точно так же, как Стокли, только его голова была опущена и упиралась подбородком в грудь. «Кайфует еще, — решил Сток, — определенно не отошел от наркоты». Тогда он увидел Проповедника. Парень лежал ничком, растянувшись на мраморном полу. Вокруг его головы расползлась большая красная лужа. Кровь? Да. Это была кровь.
Ах ты, черт! Проповеднику крышка.
Сток попробовал встать, но не смог. Не мог пошевелить ни руками, ни ногами. Не иначе как он был привязан к золотому стулу. Надо разбудить Росса, пусть он посмотрит. Может, Тревору можно чем-то помочь. Его горло пересохло, и он чувствовал головокружение, но зрение вернулось окончательно.
— Росс? Эй, Росс, ты спишь, что ли? Давай, брат, вставай. Просыпайся, дружище, помоги Проповеднику. Мне кажется, я не смогу этого сделать.
Росс молчал.
Теперь-то совершенно ясно, что это никакие не небеса. Он посмотрел на свои руки и увидел, что они примотаны пленкой к стулу. И ноги тоже. А Росс? Да, и Росса замотали, как муху. Похоже, что никто теперь не поможет бедному Проповеднику. Он осмотрел комнату, и все понемногу стало ясно. Да. Он вспомнил.
Особняк, который был музеем. Еще этот парень — как там его? — Кихот Фокс, что ли. Сток знал много богатых людей, сновавших рядом с Алексом Хоком за все эти годы. Деньги, деньги, деньги. Этот тип должно быть богат безмерно, раз купил себе музей и тут же в него заселился. Это явно были офшорные фонды, припасенные на черный день. Блин, да это, наверное, один из тех кокаиновых баронов, который когда-то был у кормушки Фиделя. Заграбастал себе столько наличных, сколько мог, пока не было опасности.
А котелок-то у него все еще варит, недаром он бывший коп. Сток чувствовал это. Есть пока грецкий орех под его черепушкой. Ну и здорово, этот орех ему еще может понадобиться, если появится шанс свалить из этого проклятого музея, не став экспонатом.
— Ну что, уже чувствуете себя отдохнувшим? — спросил его кто-то.
Рослый, стройный парень. Симпатяга. В зеркальных темных очках, как у летчика. A-а, да неужто это тот самый парень, который так внезапно слинял из «Фонтенбло»? Он стоял в окружении десяти или двенадцати китайцев в одинаковых черных пижамах, которые все как один держали в руках штурмовые винтовки.
Сам босс был в белом льняном костюме и сверкающих белых ботинках, а его длинные темные волосы — зачесаны назад. Над верхней губой росли тонкие черные усы, напоминающие рыбок-анчоусов. Большие белые зубы. С ним еще была эта цыпочка, Фанча. Он прошел по украшенному венецианской мозаикой полу, покручивая перед собой белую трость, и остановился перед Стокли.
— Что ты за хрен? Зачем ты убил моего друга Проповедника? — спросил Сток.
— Нет, сеньор, это вы что за хрен?
— Я спросил первым, красавчик.
— Зачем вы следили за моим автомобилем?
— Мне нравятся «Бентли». Это ведь «Эйже», верно? И совсем новенький? Сколько? Двести пятьдесят? Триста?
— Вам что, так весело?
— Надо же кому-то веселиться.
— Сейчас будет не до смеха.
— Да? Почему она улыбается?
— Скорее всего, потому что я уже разрешил ей поиграть с большим псом.
— А, я так и знал. Стоит мужику завести разговор о размерах его члена, как сразу же становится понятно, где собака зарыта. Я имею в виду, сразу понимаешь, с чем у него проблемы.
— С чем же?
— С членом!
— Действительно? А может, этот самый член вообще того… чик-чик?
Парень снял со своей шеи черную ленту, на которой висели серебряные ножницы. Он приблизился вплотную к Стоку, остановился и обернулся, улыбнувшись своей подружке. В голове Стока мелькали мысли. Да, ты тот самый Руки-ножницы. Нашел-таки твою задницу, Родриго. Подонок, убивающий невест на ступенях церкви. Убивающий невинных молодых ребят, убивший этого быстрого английского паренька, который наступил на твой фугас на кладбище. И Проповедника, который никогда никому не делал зла. У него было золотое сердце, а ты — ничего не стоящий кусок дерьма.
Ножницы стремительно блеснули в руке Родриго, и Сток почувствовал, как обожгло щеку.
Да. Теперь я достану тебя где угодно, Руки-ножницы, теперь свою задницу не прикроешь.
— Эй, да ты вроде не так уж и слеп, как кажется, осечек не даешь. Ты…
— Замолчи! — парень снова отвернулся от Стока. — Ты хочешь поработать над ним, милая? — обратился он к Фанче, заправски пощелкивая ножницами. — Или тебе больше нравится смотреть?
Сток посмотрел на своего мучителя с огромной улыбкой, привлекая к себе его внимание.
— Да что с тобой такое, черт возьми? Прежде чем захочешь отрезать у кого-нибудь половые органы, сначала спрашивай, идиот. Ты решил поиграть с моей задницей, а значит, тебе крышка!
— Действительно? Почему это я тебе не верю?
— Потому что ты кретин, вот почему. Ты даже не потрудился спросить у нас, на кой мы сюда приехали. Ты что, думал, что мы по путевке здесь? Мы с моим другом и тем бедным парнишкой, которого вы пристрелили? Думаешь, что мы только хотели взглянуть, как живут богатые и знаменитые?
— Ладно, поспрашивай меня ради разнообразия, но не дольше тридцати секунд. Мистер Джонс, из Нью-Йорка, верно?
— Ты давно в Англии?
— Нет.
— Как насчет Кубы?
— Нет.
— Как насчет Саут Бич? Жилой комплекс Блю Мун на Вашингтон Авеню? А точнее, квартира 3-А, где тот парень из спецназа угробил себя в своей собственной кровати?
— Нет.
— Наверное, это вылетело у тебя из головы. Ты украл его прицел «Леопольд и Стивенс».
— Подумаешь… Просто мертвый полицейский, какая разница, кто его убил? Ну пусть это сделал я, и что?
— Уже лучше. Ложь не приносит никакой пользы. Правда освободит тебя. Сними эти чертовы очки, если не боишься. Посмотри мне в глаза.
— Ты хочешь правды? Правда в том, что я с огромным удовольствием буду резать тебя на куски. Медленно и ожесточенно, потому что ты оскорбил меня. А потом я убью и твоего друга. Точно так же. Зато будет чем полакомиться аллигаторам в Эверглейдс. Все, конец истории.
— Возможно для меня. Но не для тебя, Руки-ножницы. Нас ждут люди. Если мы не вернемся, то твоя паскудная история только начнется.
— Откуда ты узнал мое прозвище?
— Руки-ножницы? Да ведь тебя все твои прихвостни так звали. Там, на Кубе. Еще до того как ты воткнул свои ножницы в спину Фиделю и примкнул к этим кокаиновым генералам. Кстати, ты не общался случайно с Фиделем в последнее время? Я думаю, что он жутко зол на тебя. Не удивлюсь, если мне скажут, что это именно благодаря его стараниям тебя так хотят прикончить в последнее время. Я на его месте непременно прикончил бы.
— Дерьмо! Охрана!
— Вот видишь? Теперь ты занервничал. Значит, я завладел твоим вниманием. Сними очки, красавчик. Дай мне взглянуть в твои глаза. Может быть, ты даже не тот, кого я ищу. В противном случае мы скажем — ну извини, приятель, мы уходим, ничего личного. Вернемся, когда место откроется для посетителей.
— Сейчас ты пытаешься трахнуть не того парня, идиот.
— А вот мой друг, которому вы ввели наркотики. Его зовут Росс. Он из Скотленд-Ярда. Вы гляньте, ребята, в его карман, и увидите ордер на арест и экстрадицию Кихота Фокса.
