— Ну, я согласился, — признался Гессе. — А кого другого они нашли бы? На то, чтобы отобрать нужного человека, ввести его в курс дела относительно проекта
«Подкидыш» и переправить сюда, ушли бы недели, и все это время у Лайдоф были бы развязаны руки.
— Да, это имеет смысл, — согласился Фарадей. — Поздравляю с повышением. Ну, и где в этом раскладе мое место?
— Вообще-то это зависит от вас. — Гессе снова явно занервничал. — Я здесь, чтобы заручиться вашим согласием сотрудничать с нами.
Сидя у себя в комнате после краха «Омеги», Фарадей не раз прокручивал в уме различные сценарии своего участия в дальнейших событиях. Но до такого он не додумался — что его пригласят к сотрудничеству победители дворцового переворота.
— Интересное предложение, — сказал он. — Правда, хотел бы обратить внимание на то, что в данный момент мое влияние здесь… скажем так, не слишком велико.
— Вы, наверно, будете удивлены, но вы все еще герой, знаете ли. С именем известным и уважаемым во всей Системе. И этого имени может оказаться вполне достаточно, чтобы изменить соотношение сил, если ситуация станет достаточно напряженной. — Гессе еле заметно улыбнулся. — Плюс, конечно, вы прекрасно знаете Юпитер в целом и джанска в частности.
— Все это пропадет втуне, если со мной не будет работать крепкая команда, — сказал Фарадей. — Как обстоят дела у трех арестованных из смены «Альфа»?
Гессе снова заерзал в кресле.
— Они должны быть отправлены на Землю с ближайшим транспортным кораблем, — ответил он. — Лайдоф собирается навесить на них кучу обвинений, в том числе измену применительно к Миллигану и Спренклу. Оказание помощи врагу в боевых условиях, такую формулировку она использует, я думаю.
— Обвинения должны быть сняты.
Гессе вытаращил глаза.
— Полковник, это мне не по силам.
— Мне показалось, вы представляете могущественную группировку Совета Пятисот, — сказал Фарадей. — Прекрасно. Давайте посмотрим, насколько она на самом деле могущественна.
— То, о чем вы просите, — прямой вызов группировке Лайдоф, — вдруг зашептал Гессе, точно опасаясь, что их подслушивают. — Нет, на это они пока не пойдут.
— Но вы же только что сказали, что в Совете Пятисот все сейчас прониклись идеей компромисса, — напомнил ему Фарадей. — Давайте посмотрим, насколько далеко они готовы зайти в этом направлении.
— Не думаю, что настолько далеко. Я хочу сказать, Лайдоф обвиняет именно команду «Альфа» в своей неудаче и полна решимости преподать им наглядный урок.
— В таком случае ваша группировка должна иметь в виду, что этот «наглядный урок» может ударить по обеим сторонам, — заметил Фарадей. — Если будет проведено расследование, то наружу выплывут все факты. Все, включая и тот, что у джанска есть звездолет.
Гессе нахмурился.
— Ну, и в чем проблема? Совет Пятисот не собирается утаивать это от Системы.
— Проблема в том, что пока еще он не у вас, — объяснил ему Фарадей. — И если так пойдет и дальше, вы его не скоро получите. Поверьте мне: стоит вам сообщить общественности что-нибудь в этом роде, и от вас сразу же начнут требовать работающую модель.
Гессе вздрогнул.
— Я как-то об этом не задумывался, — медленно сказал он. — Вы правы, этот рычаг вполне можно использовать против нее.
— Можете также напомнить ей, что все трое — мелкая рыбешка, — добавил Фарадей. — И она вполне может позволить себе швырнуть их обратно в реку.
— Меткий выстрел, ничего не скажешь, — неохотно согласился Гессе. — Ладно. Что еще вы хотите?
— Я хочу?
— Какова цена вашей поддержки, — объяснил Гессе. — Хоть что-то вам нужно, а?
— Вы слишком давно занимаетесь политикой, мистер Гессе, — не в силах сдержать отвращение, сказал Фарадей. — В этой вселенной далеко не все руководствуются исключительно принципом «что я с этого буду иметь».
Гессе покраснел.
— Прошу прощения, полковник. Я просто подумал…
— Расскажите, как ваша группировка относится к джанска, — прервал его Фарадей. — Какие цели преследует относительно их жизни и безопасности, а также какими видит наши взаимоотношения с ними?
Гессе поджал губы.
— По правде говоря, не знаю, — признался он. — Но я спрошу, обещаю вам.
— Сделайте это. Тогда и станет ясно, на какого рода поддержку с моей стороны вы можете рассчитывать. — Он оглядел комнату, в которой провел столько дней, не имея возможности выйти. — Исходя из соображения, что я по-прежнему занимаю положение, при котором вообще не могу оказывать кому-то поддержку.
— Я бы на вашем месте об этом не беспокоился, — сказал Гессе. — Если у группировки Лайдоф не хватило влияния, чтобы отстранить вас еще до «Омеги», то сейчас они точно не пойдут на такой риск. Как я уже сказал, за вами имя и престиж. — Он встал таким резким движением, словно его дернули за ниточку. — Я, пожалуй, пойду.
— Еще один вопрос, — сказал Фарадей. — Что случилось с Мантой?
Гессе удивленно воззрился на него.
— Ох! Ну да. Ничего особенного. Ему пришлось пройти через что-то вроде расследования, отчитаться за свои действия. Однако после непродолжительной дискуссии его отпустили.
— Насколько серьезным было расследование? — спросил Фарадей. — Кто там присутствовал?
— Я не спрашивал. Могу сделать это, если хотите.
— Это все вам мистер Бич рассказал, надо полагать?
Гессе заколебался, потом кивнул.
— Ну да. Но, пожалуйста, пусть это останется между нами. Он по-прежнему более-менее в милости у Лайдоф, и ей не следует знать, какие разговоры он ведет за пределами Зоны Контакта.
— Понимаю, — кивнул Фарадей. — Значит, говорите, Манту отпустили?
— Да, но не одного, — ответил Гессе. — На этот раз у него две няньки, мужчина и женщина. Наверно, они не хотят еще раз потерять его из вида. Все трое направляются на юг, это последнее, что нам стало известно.
— Последнее, что нам стало известно? — нахмурившись, повторил Фарадей. — Разве мы по-прежнему не наблюдаем за ним?
Гессе покачал головой.
— Разведывательный зонд имеет небольшой запас топлива. Лайдоф решила, пусть лучше остается около стада и приглядывает за ними.
— Поскольку Манта ей вряд ли уже когда-нибудь понадобится?
— Что-то в этом роде, — признался Гессе. — Сожалею.
Фарадей удержал готовое сорваться с губ ругательство.
— А что с Драсни? С ней все в порядке?
Гессе беспомощно пожал плечами.
— Насколько мне известно, она жива и находится на лечении. Но продолжает жить в уединении.
— Сделайте мне любезность, а? — сказал Фарадей. — Если что-нибудь узнаете о ней, сразу же сообщите мне, хорошо?
— Конечно, — пообещал Гессе. — И я немедленно переговорю со своими сторонниками. Посмотрим, что можно сделать, чтобы снять обвинение в измене.
— И выясните, каковы их планы в отношении джанска.
— Непременно. — Гессе подошел к двери и дважды постучал по ней. — Сообщу, как только что-нибудь узнаю.
Дверь открылась.
— Спасибо, — сказал Фарадей. — Увидимся позже.
Гессе кивнул.
— До свидания, полковник.
Дверь за ним закрылась. Фарадей некоторое время прислушивался к звуку его шагов в коридоре, потом подошел к постели и растянулся на ней. Закинул руки под голову и уставился в гладкий серый потолок.
Значит, началось. Он знал, что в конечном счете так и будет, учитывая размах этой истории с провалом плана «Омега». Лайдоф, вне всякого сомнения, сражается сейчас за свою карьеру, и она произвела впечатление чертовски хорошего борца.
Пожалуй, больше всего его удивило, какую роль во всем этом играет Гессе. Но в ретроспективе это тоже имело смысл.
Как бы то ни было, лед тронулся. Сейчас он мог только ждать — и внимательно следить за развитием событий, чтобы не упустить шанс урвать хоть что-то хорошее из этого политического хаоса. Для себя, для Макколлам, Спренкла и Миллигана.
А если очень повезет, то, может быть, и даже для Манты.
Глава 21
Впереди, в сгущающемся сумраке, Манта заметил нечто, выглядевшее как вытянутое, плотное, темно-голубое, дрейфующее с ветром облако.
— Может, здесь? — спросил он. — Вроде неплохое место, чтобы провести ночь.
— Шутишь, что ли? — фыркнул у него за спиной Защитник. — Только представь себе, сколько хищников околачиваются около таких густых зарослей брикиса.
— В особенности сивра, — добавила Воспитательница. — Бывает, в них прячутся три-четыре стаи сивра, дожидаясь, пока какой-нибудь неосторожный джанска подплывет поближе.
— Давайте просто будем осторожны, — заявил Манта. — Я голоден.
— Ты всегда голоден, — презрительно фыркнул Защитник. — Нет уж, поедим в более безопасном месте.
— Конечно, я всегда голоден, — пробормотал себе под нос Манта. — Потому что от вас не дождешься, чтобы задержаться подольше и как следует поесть.
