В действительности, Карен пришла, чтобы навестить мать, которая любила жаловаться, чувствуя, что эти жалобы придают ей особое значение. Если бы отец Карен упал замертво, то в тот же миг Пегги начала бы яростно возмущаться этим несправедливым поступком: ведь она лишилась бы предмета, в котором сосредотачивалось все, что оказалось неправильным в ее жизни в последние сорок пять лет.
— Я пойду, — устало проговорила Карен.
— Куда?
— Пойду и посмотрю, вернулись ли дети…
Пегги фыркнула.
— Не обращайся к своему брату…
— Я и не собираюсь это делать.
— Тогда как?
— К кому-нибудь, кого я знаю.
— Значит, к ней?
— Кого я спрошу — не твое дело, мама, — заявила Карен. — Это — мои племянницы и племянник. Кстати, и твои внуки. — Она посмотрела на Пегги. — Не звони Надин.
— Я звоню кому захочу.
Карен колебалась. Она знала, Надин дала отпор се матери и подумала, что отказ больно ранил, лишил Пегги прежнего энтузиазма и эмоциональной поддержки.
— О-кей.
— Что о-кей?
— Звони, кому хочешь. Просто помни: когда ты начнешь все баламутить, те самые дети будут долго страдать.
Теперь, стоя у школьных ворот с пакетами в руках и сумкой через плечо, Карен удивлялась своему поступку. Что она собирается сказать?
Узнать Джози оказалось легко — такие волосы нельзя ни с чем спутать. Но женщины обменялись только парой слов на свадьбе, а потом, как казалось, было неудобно беседовать с тем, с кем ты едва знаком и кто теперь стал членом твоей семьи. Это удерживало ее от попыток навестить Мэтью, который все же оставался ее братом. Но без Мэта, — подумала, оправдывая себя, Карен, — она прекрасно обходилась с давней детской поры. В любом случае, она не имела ничего против Джози, как бы не относилась к Надин.
Даже если бывшая жена брата обладала столь эксцентричной натурой, что Карен никогда ни с чем подобным не сталкивалась, по детям и по бедному старине Мэтью было видно: жизнь с Надин подобна, если уместны такие сравнения, постоянной воздушной тревоге. Слухи о получении работы Джози и возвращении детей к Мэтью также не отрицали существенных перемен к лучшему.
Джози вышла из школы почти последней. Она вела за руль велосипед и разговаривала с двумя девочками с одинаковыми хвостиками, которые были высоко забраны на затылке. Кончики косичек болтались возле ушей.
Карен прошла вперед, пока не оказалась почти что в воротах школы.
— Я не ожидаю, что вы вспомните меня…
Джози остановилась. Девочки сразу же почувствовали, что внимание учительницы будет переведено на взрослые проблемы, они обошли Карен сбоку и направились на улицу.
— Я — Карен, — продолжала посетительница, — сестра Мэтью.
Джози посмотрела на нее. Ее родственница была одета в черные брюки и джинсовую куртку. На свадьбе Карен была в зеленом костюме и в шляпке, в которой, кажется, чувствовала себя неудобно, а потому почти сразу же скинула ее.
— О, конечно, помню, — сказала Джози.
— Я не хотела подлавливать вас…
— Вы и не подловили. Просто я не предполагала…
— Да, да, я знаю, — проговорила Карен. — Простите.
— Послушайте, — воскликнула Джози, — боюсь, я не могу здесь стоять — надо забрать Руфуса из школы через десять минут.
— Я могу пройтись с вами?
— У меня велосипед, чтобы сократить время…
— О, конечно. Мы можем где-нибудь поговорить?
Джози повернула свой велосипед и быстро прошла с ним вдоль по тротуару, удаляясь от школы.
— Я думала, вы все объявили мне бойкот, — продолжала она.
— Нет. Если точнее, только мама. Но вы ее не знаете. Когда познакомитесь, то увидите, что все не совсем так. На самом деле, я ждала вас. И потом… В общем, до нас дошли слухи.
— Какие?
— Что дети вернулись.
Джози остановилась на краю тротуара и нажала кнопку регулируемого светофора, коротко сказав:
— Да, это так.
— С ними все в порядке?
Жена Мэта не взглянула на нее.
— Кажется, да. Пока…
— А Надин не поменяет свое настроение?
Джози подарила Карен легкую мимолетную улыбку.
— Вы в курсе…
Загорелся зеленый, и Джози энергично потащила велосипед через дорогу. Карен, едва поспевая за ней, спросила:
— Как они?
— Я не знаю, — ответила учительница.
— Что вы хотите этим сказать?
— Хочу сказать, что не могу ничего сообщить. Я кормлю их, стираю детскую одежду, но они не разговаривают со мной по-настоящему. Словом, не понять, что они испытывают.
Карен опустила руку на руль, чтобы немного приостановить Джози.
— С вами все в порядке?
— Не слишком, — ответила жена Мэтью.
— Они несносны?
— Если коротко, то — да, — проговорила Джози. — Они несносны. Я не пытаюсь разыгрывать счастливую семью, но им, кажется, нужно противостоять этому. Дети действительно… — она замолчала.
— Что?
— …Очень жестокие.
— Жестокие?! — вскричала Карен.
— О, да, — подтвердила Джози. — Дети могут быть жестокими, вы знаете это. Один из мифов общества — миф о жестоких мачехах. Но приходило ли вам когда-нибудь в голову, что приемные дети тоже могут быть жестокими? Такими, как обычно представляют мачех.
Карен неуверенно проговорила:
— Они же дети…
— Если я бы преподавала им, — сказала Джози, — то должна была бы согласиться с вами. Но жить с ними под одной крышей — это совсем другое дело.
— А как Мэт, что он делает?
— Ждет, пока мы начнем симпатизировать друг другу.
— Он встает на вашу сторону?
Джози закусила губу. Карен быстро взглянула на нее. Похоже, жена Мэтью держалась из последних сил. Она выглядела смертельно усталой, измотанной, Карен знала, что и сама не лучше, когда приходит с дежурства. Вдруг в ее сознании промелькнула догадка: а если Джози не принимает в душе детей Мэтью в ответ на их неприятие? Поэтому ее терзает страх, что спустя какое-то время, если жизнь не улучшится, Мэт может отвергнуть ее саму в знак солидарности со своими детьми.
Карен убрала с руля руку и прикоснулась на миг к руке Джози.
— Мне жаль. Я не хотела быть любопытной…
— Вы и не были любопытной. Я действительно рада видеть вас, но не знаю, что и сказать. Послушайте, мне жаль, но теперь надо ехать на велосипеде.
— Могу я зайти? — спросила сестра Мэтью.
— На Баррат-роуд?
— Да.
— Хорошо, мы будем рады. То есть, я буду рада.
— Я была на первой свадьбе, — сказала Карен. — Я видела всю их жизнь. Пусть у Надин были свои странности, но я понимала, что Мэт исчерпал запас терпения. И я могу понять, каково это для вас.
Джози посмотрела на нее в упор. Потом опустила глаза вниз, ее волосы упали вперед, наполовину закрыв лицо.
