Уэйд фыркнул.
– Держи. – Он дает Джордану ключи от машины. – Езжайте на моей. Зачем вам трястись в гробу на восемь мест, если вас всего двое.
– Ты уверен? – уточняет Джордан.
Уэйд кивает.
– Берите ее и развлекайтесь. Машина во дворе. Вернетесь, там же ее и оставь. Если меня здесь не будет, ключи брось в почтовый ящик.
– Хорошо. Спасибо, Уэйд, большое спасибо. – Джордан пожимает Уэйду руку.
– Не за что, сынок. Удачи. Передавай привет отцу. Как у него дела? Что-то не видно его в последнее время.
– У него все нормально. Сейчас в отъезде. Деду сделали операцию, и отец уже несколько недель ухаживает за ним.
– Передай, что я о нем справлялся, – говорит Уэйд.
– Непременно. Спасибо.
– До свидания, – прощаюсь я, следуя за Джорданом к выходу. – Рада была познакомиться с вами, Уэйд.
– Взаимно, юная леди.
В то же мгновение, как мы выходим на улицу, я спрашиваю у Джордана:
– Как твой дедушка?
Джордан смотрит на меня с сердечностью во взгляде.
– Поправляется. Я звонил вчера отцу и с дедом поговорил. Он бранит меня по чем свет, на мозги мне давит, значит, ему определенно лучше. – Джордан тепло улыбается.
– Прости, что раньше не поинтересовалась. Временами голова до отказа забита, все не упомнишь.
– Понимаю. – Он тронул меня за плечо. – Подожди здесь. Кое-что из машины заберу.
Джордан подбежал к своему «Мустангу», открыл багажник, достал сумку-холодильник.
– Наш обед, – поясняет он, возвращаясь ко мне.
– Пикник приготовил, Джордан Мэттьюз?
Впервые я вижу, что на щеках его проступила краска смущения.
– Может быть, – бормочет он и трогается с места.
Улыбаясь, чувствуя себя… на седьмом небе от счастья, я подстраиваюсь под его шаг, беру его под руку.
– Спасибо. Я никогда не была на пикнике.
Джордан смотрит на меня изумленно.
– «Никогда» то есть вообще – никогда?
– Никогда, – подтверждаю я.
Он целует меня в макушку.
– Что ж, очень рад, что именно мне предстоит лишить тебя твоей пикниковой девственности, потому что я устраиваю чертовски превосходные пикники.
Я смеюсь, радуясь, что в данный момент он не видит моего лица: оно совсем красное, будто обгорело на солнце.
– Неужели? – Я стараюсь придать тону непринужденность, но не получается. – Впрочем, сравнивать мне не с чем, так что поверю тебе на слово.
– О, ты уж поверь, я в этом деле лучший.
Джордан просто мастер флирта. От его намеков я краснею, как девчонка, и распаляюсь, как порнозвезда.
Мы заходим за здание, и позади дома я вижу ожидающий нас большой красный джип – заляпанный грязью, но совершенно отпадный. Я в полном восторге.
Джордан открывает дверцу, подсаживает меня в машину, так как подножка высоко, а я ростом коротышка.
Моя талия и бедра все еще горят от прикосновения его рук, когда он садится за руль и кладет на заднее сиденье сумку с провизией.
– Пристегнись, детка. С ветерком помчимся, запомнишь на всю жизнь. – Улыбаясь, он заводит машину, и мотор ревет во всю мощь.
Детка.
Он назвал меня деткой.
Понимаю, что это глупо, но от этого ласкового слова я вся расплываюсь в улыбке.
Приняв невозмутимый вид, пока он не заметил, что я веду себя как ребенок, говорю со смехом:
– Ой, ну и хвастун же ты.
Он притворно обижается.
– Эй! Я классный парень, ты же знаешь.
Я закатываю глаза, качая головой.
– Ну, скажи… сама ведь хочешь. Возьми и скажи… О, Джордан, ты такой классный и потрясный. Не надо стыдиться говорить правду, детка. – Он самодовольно усмехается.
– И как классно ты об этом рассказываешь, – смеюсь я. – Не спорю, ты здорово строишь из себя крутого и машина у тебя крутая, но, по сути, ты фанфарон: бахвальство так и прет из тебя.
Запрокинув голову, он громко хохочет. Звучно, по-мужски. Восхитительно.
– Ты ранила меня прямо сюда. – Театральным жестом он прижимает к сердцу руку. – Я думал, что уже покорил тебя. Видать, придется покорять тебя своим непревзойденным талантом проводника.
– Так говорят неисправимые хвастуны, – улыбаюсь я.
* * *
Всю дорогу до каньона Ла-Плата мы непринужденно болтаем.
Когда добираемся до места, восторгу моему нет предела. В жизни не видела ничего подобного. В Бостоне такой красоты нет. Мне все больше нравится Колорадо. Теперь я понимаю, почему мама решила вернуться сюда.
Мама.
Последние дни я не думала о ней. Не потому что забыла – просто моими мыслями завладел Джордан. Мне больно, когда я думаю о маме, о том, что она меня бросила. А я устала от боли. Мне хочется радоваться прекрасному, когда я с ним.
Я приехала сюда, чтобы найти маму, и нельзя постоянно откладывать поиски на потом. Но сегодня думать о ней я не буду.
– Мы пересекаем озеро Крик, – говорит Джордан, когда мы въезжаем на деревянный мост. Я смотрю из окна на лежащую внизу водную гладь. Красиво. – А вот там – пик Ла-Плата. – Джордан показывает на гору, местами покрытую снегом. – Отличное место для пеших прогулок.
– Красиво. – Я почти шепчу от восхищения.
– Если хочешь, как-нибудь поднимемся туда? Я бы и сегодня тебя повел, но у нас нет горного снаряжения.
Еще один повод, чтобы побыть с Джорданом? М-м, я не против!
– С удовольствием, – отвечаю я с улыбкой.
Дорога через каньон поразительно живописная. Джордан часто останавливается, обращая мое внимание на разные достопримечательности. Он очень хорошо знает каньон и увлекательно рассказывает его историю.
Мы снова останавливаемся и выходим из джипа, чтобы полюбоваться любимым озером Джордана. Оно лежит на самом дне каньона, в окружении гор со снежными шапками. Вода в озере изумительно голубая, а в самой его середине возвышается скала.
Я закрываю глаза, представляя, как сижу на этой скале посреди водной глади.
Блаженное уединение. Свобода.
Покой. Полный покой.
Может быть, ушла бы боль из сердца, исчезли бы тревоги, бередящие разум, и я наконец-то освободилась бы от всего.
Сзади подходит Джордан, обнимает меня за талию. Окружает своим теплом. В его объятиях я чувствую себя в безопасности.
Довольная, я прошу полушепотом:
– Расскажи о своих путешествиях.
– Что ты хочешь знать?
– Где ты побывал?
Он уткнулся лицом в изгиб моей шеи.
– На Филиппинах, в Индонезии, Малайзии, Сингапуре, Вьетнаме, Камбодже и Таиланде.
– Ничего себе. Это ж сколько стран ты повидал!
