Сканеры на истребителе стоят хорошие, хотя, конечно, с корабельными не идут ни в какое сравнение. Но чтобы понять обстановку в точке перехода, вполне хватило и их. Обстановка была, как говорил Прайд, «полной катастрофой».
«Несокрушимый» и два корвета сопровождения дрейфовали в восемнадцати тысячах километров от нас. По плану так и задумывалось, хотя разброс мог быть и больше. Где-то в тридцати тысячах километров от «Несокрушимого» сканеры засекли альтаирский авианосец, опознать его сканеры истребителя не смогли, а с противоположной стороны на самом пределе дальности сканеров атакующим курсом шел фрегат.
Интересно было то, что авианосец удалялся от «Несокрушимого» в сторону звезды, хотя и отчаянно оттормаживался. Вероятно, прибытие «Несокрушимого» застало его на пути от точки перехода, а вот фрегат как раз шел к ней. К сожалению, это было не все. Два эсминца кружили уже в непосредственной близости от «Несокрушимого», заливая его огнем из всех орудий. Странно, почему авианосец еще не получил торпедный залп? Ведь его ПКО пока не функционирует. Ответ на этот вопрос я получил уже через пару секунд, когда Харпер настроил сканеры на большую чувствительность, и стали видны истребители «Несокрушимого», стеной ставшие между ним и эсминцами. Они и выполняли роль ПКО сбивая все, что летело в сторону материнского корабля. Молодцы, что тут скажешь. Похоже, только их усилиями авианосец все еще держится. Но, к сожалению, кроме наших истребителей на сканере стали видны и вражеские. Три волны летели от альтаирского авианосца к «Несокрушимому». Ровным строем, как по учебнику. Сначала истребители, затем штурмовики, следом торпедоносцы — по три дюжины в каждой волне. Как много-то… Я не удержался и громко выдохнул. Да уж, Дюрант, удача тебе пригодится. И это еще фрегат не подошёл. Тогда начнется форменная бойня.
— Сэр, разрешите перехват, — неожиданно сказал Харпер.
Я сперва даже не понял, о чем он.
— Перехват чего, лейтенант? Там сотня спейсеров. Вас разорвут на части. Я вот подумываю об ударе по авианосцу. Справитесь?
— Справимся конечно, сэр, — очень спокойно и даже нарочито медленно ответил Харпер. Он явно хотел донести свою мысль и старался придать словам вес. — Но это не изменит ситуацию. Даже если мы взорвем авианосец, его спейсеры никуда не денутся, и «Несокрушимому» придется туго, а если мы перехватим, например, торпедоносцы и ударим с тыла, то часть истребителей, а может, и все, вынуждены будут развернуться и прикрыть их. В первой волне останутся штурмовики, их сможет отразить, ну или проредить, истребительное прикрытие «Несокрушимого», да и ПКО неподавленное будет эффективнее, когда включится. А там, глядишь, пока доберутся торпедоносцы, уже все не так плохо будет.
В разговоре наступила пауза. Я понимал, что это билет в один конец, и Харпер это понимал. Естественно, его план был лучше, чем атака авианосца, но вот так просто отправить его и еще пятнадцать молодых пилотов на смерть… А есть ли выбор? Есть конечно. Как говорилось в одной древней книжке, из любой безвыходной ситуации есть как минимум два выхода. Так и сейчас — мы ведь можем уйти. План провален, бой проигран. Можно сохранить людей и корабли и уходить прыжком в какую-нибудь систему из Внешних секторов. Эх, велик соблазн, конечно, спросить у всех пилотов и капитанов, что они думают, но нет. Это будет всего лишь попыткой снять с себя ответственность. Надо принимать решение. Мне. И никому больше. Времени в обрез..
— Перехват разрешаю. Удачи вам, лейтенант.
— Спасибо, то есть, так точно, сэр! — радостно ответил Харпер и переключил канал на связь со своим звеном.
Я же отдал необходимые команды, и через четыре минуты вдогонку звену Харпера стартовали спейсеры с остальных эсминцев.
До включения основных систем моего корабля оставалось шестнадцать минут.
Глава 35
Глава 35
Навигация и сканеры включились через девять минут, даже раньше расчетного времени. А вот двигателю и оружейным системам оставалось еще минимум семь-восемь минут до восстановления функционала. Но сейчас информация была важнее орудий. А она потоком хлынула на меня по всем доступным каналам. Сканеры заполнили экраны рядами таблиц, тут было все: скорость, направление, траектория, масса, ускорение, и еще бог весть сколько данных по всем объектам от боевых кораблей до мелких ремонтных ботов. Я, наконец, смог полноценно оценить ситуацию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Четыре эсминца моего дивизиона, «Неустрашимый» и альтаирский авианосец «Тайхо» образовывали что-то вроде равностороннего треугольника с основанием в восемнадцать тысяч километров и стороной в тридцать, причем вершина постепенно удалялась вместе с хоть и замедляющимся, но все еще имеющим хороший ход «Тайхо».
Харпер со своим звеном уже догонял торпедоносцы, до первых выстрелов оставались считанные минуты. Второе звено истребителей, штурмовики и четверка торпедоносцев шли тем же курсом, лишь разобрав эшелоны. Если истребители были ровно в оси его движения, то штурмовики взяли чуть выше, а торпедоносцы ниже. При этом уже сейчас было понятно, что план Харпера, похоже, удастся. Шестнадцать альтаирских истребителей их первой волны начали разворот навстречу неожиданной опасности. Торпедоносцы же стали в защитную формацию, что заставило их существенно снизить скорость. По крайней мере часть задумки уже удалась. Судя по расчетам, альтаирские спейсеры не успеют добраться до «Несокрушимого» до того, как у него заработает ПКО.
Кстати о «Несокрушимом». Тут новости были похуже. Авианосец был поврежден и, причем, довольно сильно. Похоже, минимум два выстрела рельсотрона фрегата «Оками» достигли цели. Броня «Несокрушимого» была пробита, и одно из попаданий представлялось очень опасным — в самый центр корпуса, в районе реактора. Я даже засомневался, сможет ли авианосец запустить все системы, особенно двигатели. Если нет, то он не продержится и десяти минут. Еще пара подобных попаданий, и корабль просто развалится. Если обстрел лазерных пушек броня могла держать довольно долго, то вот болванки из рельсотрона — никак. На авианосце не было двойного бронекорпуса с прослойкой из демпфирующего материала, как на фрегатах и линкорах, все полезное пространство использовалось для посадочных палуб и технических помещений авиакрыла. Больше сотни спейсеров разных моделей требуют много места. Так что, бронирование у авианосца, несмотря на размер близкий к линкору, соответствовало, скорее, уровню эсминца.
Я порывался связаться с Дюрантом, но пока было рано. У него там и своих забот хватает, моя задача сообщить, когда я смогу отправить свои эсминцы на помощь. А до этого оставалось еще минимум пять минут.
Я вывел на экран тактическую карту квадрата, где Харпер догонял альтаирские торпедоносцы. Как раз вовремя. Судя по отметкам на экране, фурии первого звена настигли альтаирцев.
— Трехмерную реконструкцию на второй экран. Ракурс три четверти, базовое направление — девяносто, — скомандовал я, обращаясь к обоим связистам сразу. Я, в общем-то, мог и сам включить, но надо им начинать шевелиться. Через несколько минут, когда все заработает, тут начнется форменный ад, и надо их потихоньку начинать тормошить.
— Есть сэр, — это, кажется, был лейтенант Марьяно.
На голографическом мониторе появились довольно точные модели спейсеров, на фуриях звена Харпера, несмотря на мелкий масштаб, даже были видны бортовые номера. Альтаирские «Сукору» были чуть более схематичны, но вполне узнаваемы. Хорошие машины, хоть уже и морально устаревшие. Образовав сферу и развернувшись так, чтобы хвостовые турели стреляли наружу без мертвых зон, торпедоносцы готовились отражать атаку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Долго ждать им не пришлось. Первый выстрел сделала лейтенант Стражински. Ее машина шла немного позади Харпера, но, тем не менее, она смогла дать залп из обоих лазеров почти с предельной дистанции. И при этом точный! Два синих луча вонзились в корму торпедоносца, передав такое количество тепловой энергии, что корпус начал разваливаться, и вражеский спейсер закрутился волчком, потеряв управление. Не ожидавшие такой меткости альтаирцы даже не сразу открыли ответный огонь, а когда опомнились и начали пальбу из хвостовых турелей, истребители уже пустились в пляску защитных маневров. Они то на короткое время резко меняли курс, то шарахались из стороны в сторону, пересекая курсы друг друга, и только одному богу и их иструктору по пилотажу было известно, как они умудрялись при этом не столкнуться. Все-таки зря я в них сомневался. Похоже, мне и правда достались лучшие пилоты с погибшего на Дайнекс-4 «Неутомимого». Я подключился к внутреннему каналу звена, захотелось послушать, что там у них творится.
