Но он должен был. И он продолжал говорить.
— Неужели эта схватка тебе не по силам? Бой, который Аякс проиграл, даже не вступив в него.
— Ты… — глухо разнесся над полем битвы голос Чайльда. — Ошибаешься.
Сяо усмехнулся.
— Ошибаюсь? Так докажи это! Дерись! Дерись, Аякс, сын своего отца!
Из груди Чайльда вырвался крик — помесь ярости и отчаяния. Продолжая одной рукой удерживать Сяо, второй он вцепился уже в собственную маску. Демон приказывал ему убить Сяо. Аякс сопротивлялся и изо всех сил пытался вернуть себе человеческий облик. Они тянули тело Чайльда в разные стороны, и воздух вокруг насытился черно-фиолетовыми искрами.
«Их силы равны, — понял Сяо. — Они разорвут его пополам».
Он знал, что нужно сделать, но не мог вмешаться — демон по-прежнему удерживал его руки. Если бы он только на мгновение позволил себе слабость… Если бы только дал Сяо крохотный шанс освободиться…
За спиной Чайльда раздался отчаянный возглас. Это Люмин, придя в себя, метнулась к нему и, презирая опасность, обвила его сзади руками, прижалась щекой к спине. Следом из темноты вынырнула Паймон. От страха ее глаза стали огромными, но она самоотверженно вцепилась в плечо Чайльда. Они кричали наперебой:
— Остановись!
— Аякс, не надо!
— Пожалуйста, вернись к нам!
— Вспомни своего брата!
— Ты еще должен написать письмо сестре!
— Мы ведь товарищи!
— Ты обещал, что мы вместе бросим вызов Предвестникам и победим!
И Чайльд остановился. На одну короткую секунду он замер в нерешительности, и воля демона ослабла. Собрав последние силы, Сяо высвободился из когтистой хватки и вырвал из его брони Глаз Порчи.
Во все стороны от Чайльда ударила фиолетовая волна. Люмин и Паймон вскрикнули, но удержались. Сяо, закрыв голову руками, повалился обратно на землю.
Теперь им оставалось только надеяться, что у Аякса все-таки хватит сил победить.
*
Из темноты срывались холодные капли. Они били по плечам — не больно, скорее неожиданно, а потом стекали по спине скользкими змеями. Некоторые из них терялись в волосах или странствовали по рукам, пока в конце концов не падали в воду под ногами со звонким звуком. С таким обычно бьется стекло.
Аякс знал, что снова оказался в Бездне.
День, месяц… Вечность? Сколько он провел здесь? Может быть, когда он вернется, все, кого он знал, уже обратятся в дряхлых стариков. Кого-то не станет… Многое может измениться, когда он вернется.
А ты собрался возвращаться?
Аякс не мог обернуться, но узнал этот голос. Он принадлежал Скирк — его наставнице, той, что научила его выживать в Бездне, когда он очутился там в первый раз.
Отвечай на вопрос.
Что, хочешь меня остановить?
Для начала я хочу знать твой ответ.
Я не знаю. Я отдал бы сейчас все, чтобы раствориться в сражениях, и я знаю, только Бездна способна дать мне такую возможность. Давай сразимся, Скирк. Я столько лет готовился к этому бою… Я уже не тот, что был раньше.
Верно. Совсем не тот.
Это значит «да»? Ты покажешься мне? Доставай оружие. В этот раз тебе придется использовать обе руки, чтобы одолеть меня!
Нет.
Нет?..
Ты еще не готов. Я не хочу сражаться с тем, кто ищет на поле боя лишь испытания и смерть.
Скирк…
Найди то, за что будешь сражаться, Аякс. Найди себя. Найди и обрети. И тогда я соглашусь скрестить с тобой клинки. Пока ты мечешься от битвы к битве, пока живешь в тени своего прошлого и в страхе перед будущим, нам не о чем сражаться.
Но я…
Ты хотел получить мой совет, верно? Иначе не услышал бы мой голос. Так послушай. Вернись домой. Загляни в глаза тому, что тебя ждет. Ты думаешь, что лучшие битвы ведутся там, где проливается кровь. Но эти битвы — лишь результат поражений, которые люди терпят в войне с самими собой. Настоящее поле боя — только здесь. Внутри твоего собственного сердца.
Аякс вздохнул и поднял голову. Все это время ему казалось, что он стоит в темноте, но теперь он различал высоко над собой стеклянный мерцающий купол. И — вот странность! — с той стороны по нему яростно кто-то стучал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вообще-то их было двое. Странное летающее существо, причудливее которого Аякс еще не встречал, торопливо ударяло по стеклу маленькими кулачками и сердито восклицало. Рядом в купол билась невысокая девчушка. Милая. Смешная. Вроде бы сердится, а в глазах стоят слезы.
Эй, девочка, почему ты плачешь?
Ты убьешь их, если проиграешь эту битву.
Но я не хочу их убивать!
Тогда дерись! Дерись, Аякс, сын своего отца!
Вздрогнув, Аякс опустил руку в карман и достал оттуда сложенный вчетверо квадратик письма. От него исходило мягкое свечение, которое рассеивало тьму и вселяло в сердце печаль. А еще надежду.
Аякс развернул письмо, и во мраке перед ним вспыхнули мерцающие буквы.
«Я знаю, ты добрый и честный человек, и я прошу у тебя прощения».
Родина. Дом. Пестрый остров. Чайный дом «Коморэ». Расколотая пополам маска Фатуи… Воспоминания вспыхивали перед глазами, и эти вспышки оборачивались сияющими огоньками, которые взмывали в вышину и, стучась о стеклянный купол, превращали его в осколки.
Найди то, за что будешь сражаться.
В одно мгновение купол обрушился, и разбитое стекло обернулось серебристой пылью. Девочка и летающее создание протянули Аяксу руки. Они обе плакали, но их лица были освещены улыбками.
— Пойдем, Аякс, — сказала девочка. — Пора вернуться домой.
*
Фиолетовые волны проходили одна за другой, пока наконец не иссякли. Только тогда Сяо решился стянуть остатки маски, а Люмин с Паймон — приоткрыть глаза.
Им всем казалось, что борьба Чайльда с самим собой длилась вечность. И все они одинаково боялись, что он проиграет.
Но когда Люмин открыла глаза, она обнаружила, что вместо грозного духа — третьей формы Тартальи — она сжимает в объятиях обессиленного Аякса. Черно-фиолетовые прожилки исчезли, одежда Фатуи превратилась в обгоревшие лохмотья. Судя по седым прядям и дрожи во всем теле, победа над демоном далась Чайльду нелегко, и все же он справился.
Справился, хотя Люмин уже утратила надежду. Уткнувшись ему в спину, она тихо всхлипнула. Паймон тоже плакала. Отвернувшись, она изо всех сил пыталась скрыть слезы, и Люмин, протянув руку, ласково погладила ее по спине.
В ладони Сяо дымился Глаз Порчи. Похоже, он уже не мог послужить своему владельцу.
Сяо!
Люмин опустилась на землю, убрала с его лица окровавленные поседевшие пряди. Сколько бы она ни шептала его имя, он не приходил в себя, и с каждым мигом его дыхание становилось все слабее.
Аякс сел рядом. Постепенно до него доходило, что вся эта разруха и многочисленные раны друзей — это его рук дело. Он мягко высвободил Глаз Порчи из крепко сжатых пальцев Сяо и отшвырнул его прочь. На всякий случай. Вряд ли в Глазе Порчи осталась хоть какая-то вредоносная энергия, но Аяксу было уже невыносимо даже думать о нем. Он сглупил, воспользовался им, хотя знал, что это сделает его уязвимым, и в результате попался в расставленные демонами сети.
Он ведь мог убить своих друзей.
— Эй, Сяо, — позвал он. — Не смей умирать. Ты не хотел, чтобы я клеймил тебя убийцей. Так почему я по твоей милости должен им становиться?
— Не уходи, Сяо, — прошептала Люмин. — Я ведь еще не показала тебе Мондштадт. Давай поедем туда, и я приготовлю тебе миндальный тофу, покажу вино из одуванчиков… Мы сходим на Утес Звездолова и в Долину Ветров… Там так красиво, Сяо, обещаю, тебе там понравится. Пожалуйста, только не уходи.
Сяо неслышно вздохнул. Все это время он слышал ее голос, но не хотел открывать глаза. Встреча с иллюзорной Самигиной окончательно надломила его волю. Ему уже не хотелось возвращаться обратно и снова поднимать копье в битве с демонами.
Но Люмин так просила… И он сдался. Подняв руку, он сжал ее запястье, дав понять, что пока не собирается умирать.
«В последний раз, — пообещал он себе. — А потом, Гуй Чжун, ребята… Потом мы наконец встретимся снова».
