– Остановись! – Танатос бросился было к вампиру, но замер на месте, когда Медрас прижал клинок к горлу человека.
– Еще шаг и он умрет.
– Если таков твой контроль над жаждой крови, то тебе стоило трудиться усерднее, – зарычал Тан. Конечно он не многое мог сказать. – Зачем ты это делаешь?
Солнечный свет просочился сквозь витражи, окружая Медраса калейдоскопом света, пока тот глумился над Таном.
– А ты еще не понял? В твою тупую башку никогда не приходило, что дневальники не хотят тебе служить? Мы хотим свободы.
– Идиоты. Я защищаю вас. Защищаю всю расу вампиров.
– Больше нет, Бладрекс. Когда начнется Апокалипсис, нам не нужна будет твоя защита. Нам нужно лишь убить твое отродье и разрушить твою Печать.
Танатос зашипел, и впервые на глазах у Ареса, в ярости выпустил клыки.
– Как ты узнал о моей Печати? Ты не смог бы сложить все в кучу без посторонней помощи.
– Верно. Мы с братьями столетиями скрывались, но все же продолжали приглядывать за тобой. Не все твои мелкие домашние рабы счастливы, Всадник.
Тан собирался оторвать ублюдку яйца и скормить их ему.
– Итак, один из моих слуг доложил тебе о моем предстоящем отцовстве. Но это не объясняет, почему ты считаешь, что навредив ребенку получишь то, что хочешь.
– Потому, что ты бестолочь. Мы устали прятаться и отправились к твоему брату. Ему было очень интересно узнать о нашем происхождении. А мы узнали, что убийство твоего выродка разрушит твою Печать. Мор обещал нам власть над ночными вампирами и свободу от твоих правил, если мы присягнем ему в Последней Битве.
Последняя Битва, в пророчестве Демоники, это битва между четырьмя Всадниками, когда они начнут воевать друг с другом за право полного контроля над Землей. Понимание, что собственные творения Танатоса, не останутся с ним, чертовски сильно его разозлило.
Очередное предательство. С таким успехом, еще до конца дня Арес с Лимос обернутся против него.
Ярость сковала льдом его сердце и добавилась к растущим зловещим вибрациям внутри, требующим найти какую-нибудь массовую сцену смерти.
Пока Тан был возле Реган и ребенка тяга смерти приглушалась, но сейчас когда он находился вдали от них, она взревела с удвоенной силой, затмевая его разум и омрачая мысли.
– Сколько вас?
– Кланы разбросаны по всему миру, и все объединились против тебя.
– А среди моего персонала?
– По какой-то причине, там есть и лояльные к тебе вампы. Но я не скажу кто это. – Медрас улыбнулся. – В чем дело, Бладрекс? Чувствуешь желание куда-то пойти?
– Я тоже это чувствую. – Арес переступил с ноги на ногу, становясь все больше беспокойным, как и Тан. – Мор сделал что-то… плохое.
Черт. Тан попытался открыть Хэррогейт, но как и большинство святых мест, это было защищено.
– Я должен добраться до Реган прежде…
Слишком поздно. Словно огромная рука потянулась из тонкого воздуха и схватила его, Тана выхватили и бросили посреди кошмара, в котором он побывал раньше.
Запах смерти превратился в пьянящий наркотик, когда он вызвал Стикса и схватил косу. Должен… убить.
Желание избавить тела от их душ настойчиво громыхало в его черепе, но другое совсем новое желание боролось с ним.
Реган.
Нет. О-о, Боже, нет. Часть его хотела увидеть ее обнаженной, выкрикивающей его имя, пока он будет вбиваться между ее мягких бедер. Он хотел заклеймить ее, отметить, умотать её так, чтобы Реган была не в силах покинуть его кровать.
Другая его часть хотела убивать, проливать кровь и уничтожать все на своем пути.
Тан зарычал от замешательства и ярости, отчаянно пытаясь удержать сознательное мышление, потому что, если не сможет, если позволит дымке смерти увести его в убийственное неистовство, то просто позволит выиграть обоим желаниям.
И тогда его тяга к Реган и желание убивать станут одним и тем же, а Реган умрет.
Переводчики silvermoon, Natali87, navaprecious,
Редактор
:
natali1875
Глава 19
Солнечный свет. Мор его ненавидел. Но всё же, когда убийства и секс не дарили успокоения, это делали солнечные лучи.
Без сомнения, тепло утешало, поскольку являлось отголоском того времени, когда его Печать ещё была целой. Когда этот глупец, Ресеф, тусовался на пляжах в компании женщин и коктейлей.
Прошлой ночью Мору как раз снилась одна из вечеринок Лимос, на уединенном пляже Калифорнии.
Возможно, это была не самая лучшая из её тусовок, но она больше всех врезалась в память Ресефа.
Даже больше, чем бал, который давала Лимос в Лондоне в 1888 году. Танатосу тогда совсем крышу снесло, и он убил кого-то из гостей.
Ресеф понятия не имел, что спровоцировало Тана, но, благодаря ему, серийный демон-убийца, которого газеты окрестили Джеком Потрошителем, больше никогда не убивал.
Мор гадал, куда отправилась душа демона-Потрошителя. Выпустить его в мир опять будет довольно забавно.
Мор хотел обрушить на мир людей сотни тысяч демонских душ, и как только он уничтожит Азагота и Гадеса – сразу же исполнит задуманное.
Проблема заключалась в том, чтобы отыскать того, кто знает, где находится царство Мрачного Жнеца.
Только особенный вид ангелов знал, где оно находится, но было довольно непросто поймать хотя бы одного из этих изворотливых ублюдков. Хитрые Мемитимы. И намного более выносливы, чем он ожидал.
Ему удалось поймать одного, но мужчина стойко вытерпел две недели пыток, не выболтав никакой важной информации. Теперь его тело – выпотрошенное и набитое чучело, висело на Сиднейском мосту Харбор-Бридж.
А, неважно. Люцифер, всё ещё злясь, как адская гончая, на Всадников и, в особенности, на Лимос за то, что она убила его ручного Падшего, напомнил Мору о бывшем ангеле-Мемитиме, который находился прямо у них под носом. Идесс – та самая бывшая ангельша, исполнившая ритуал бракосочетания для Лимоса и Эрика.
Ну вот, круг замкнулся. Мор заставит Идесс говорить. И кричать. А после того, как она расскажет, где находится Азагот, заставит покричать ещё.
Мор посмотрел на ручные часы, гадая, нашел ли Танатос подарок, который он ему оставил.
Конечно, до этого времени Тан уже должен был разобраться с дневными вампирами в Норт-Даме. Чего бы Мор не отдал, чтобы увидеть выражение лица Танатоса, когда тот узнал о союзе дневальников с ним.
Его сделка с вампирами стала идеальным двойным контрольным в голову, пулями демонского калибра.
Это был не только способ сказать Танатосу "пошел на хуй", но и способ привести в движение Апокалипсис.
