У Хайвестер сегодня, очевидно, отсутствовало чувство юмора, и она совсем взбесилась. Раскинув крылья, она приподнялась над песком где-то на фут, её глаза запылали красным, а клыки удлинились.
– Да мне похер. Кто тебе подсказал?
Эхо от её слов ещё не успело раствориться в соленом воздухе, как она уже лежала на спине, придавив крылья, а Мор держал её за горло.
– Не смей кричать на меня, крылатая шлюха, – он вдохнул, глубоко втянув запах её злости и страха. Последнее его возбудило. – Тебе повезло, что у меня хорошее настроение, иначе я бы поучил тебя тому, чем такой женщине как ты следует занять свой рот.
Мор провёл свободной рукой от её шеи до груди и слегка задел пальцем сосок.
– Когда начнётся Апокалипсис, мы будем править миром, создадим прекрасное потомство и будем пить кровь девственниц перед тем, как их трахнуть.
Боже, он так возбудился, что это приносило физическую боль.
– Да я скорее лягу под Ривера, чем под тебя, – простонала она.
Мор кивнул.
– Хорошая идея. Мы вдвоём поимеем его после того, как Печать Танатоса сломается.
Хайвестер зашипела и выкатилась из-под Мора. Он остался лежать на песке, опираясь на локоть.
– Кто? Кто тебя надоумил? Отвечай!
– Ну ты и приставучая, – он опять упал на песок и тяжело вздохнул. – Ладно. Мне сказал Люцифер. Понятия не имею, от кого он добыл информацию. Вообще-то я думал, что от тебя. Он узнал через найва.
Найвы… мерзкие создания, которых призывают для слежки, или используют как посланников. Кому-то нравилось их использовать – это подтверждается тем, что на мужа Лимос, Эрика, напало около дюжины этих тварей несколько месяцев назад.
Мору бы хотелось знать, кого благодарить, но в этом и заключалась прелесть Апокалипсиса… столько действий происходила за кулисами.
Хайвестер исчезла и даже спасибо не сказала. Вот сука. Он научит её манерам, когда она будет принадлежать ему.
Ждать уже не долго. Улыбнувшись, Мор вытащил из кармана голубую погремушку. Подарок не рождённому племяннику. Мор подумал, что ребёнок, которому воткнут в сердце кинжал сразу после рождения, по крайней мере, заслуживает подарка.
Мор потряс маленькую игрушку – и от её звука дрожь наслаждения прокатилась его телу. "Я отдам всё, даже душу, чтобы провести одну человеческую жизнь с женой и детьми".
Лирические слова Танатоса прозвучали в ушах Мора – идеальное дополнение к тихому звону погремушки. Танатос получит своего ребёнка, и смерть малыша будет стоить Всаднику Печати… и души.
Переводчик: navaprecious
Редактор: natali1875
Глава 20
– Ты меня избегаешь, Лимос.
Лимос полностью облачилась в свою чешуйчатую самурайскую броню, а волосы цвета воронова крыла заплела в толстую косу. Она развернулась к Реган, виновато пряча свои эмоции.
– Я? Нет. Я просто занята, – она указала на входную дверь. – Охочусь на крыс с Эриком и адскими псами. Видишь? Занята.
Угу. В течение двенадцати часов, как ушел Тан, Реган была тоже занята, распределив свое время между его библиотекой, где она пыталась найти любую информацию, которая могла бы пролить свет на местонахождение Энриета, и уборкой. Не то, чтобы крепость Тана требовала уборки. Ей просто нужно было чем-то заняться.
Итак, она была занята, но не настолько, чтобы не заметить странное поведение Лимос.
Реган положила бутерброд и молоко на стол перед телевизором и повернулась к Лимос, которая потихоньку перемещалась к двери.
– Что происходит?
В отсутствии Тана, была очередь Лимос с Эриком приглядывать за ней, а Кара назначила в охрану дюжину адских псов, так что Реган сомневалась, что это связано с ее безопасностью.
Особенно с тех пор, как вампиры Тана начали держаться на расстоянии, ограниченные пространством своих комнат, либо работая в хозяйственных постройках, и Реган была уверена, что Лимос увела парочку из них в сторону для допроса – и напугала до смерти.
Мор также не показывался, что по мнению Лимос значило – он занят чем-то нехорошим, и скорей всего так и было. Новости пестрели его делами, от зараженных бактериями источников воды к быстро распространяющимся язвам и грёбаным зомби на Мальте и в Северной Корее.
Так что не смотря на затишье в имении Тана, Лимос вела себя странно, а Реган стала подозрительной из-за такого избегания.
– Да все в порядке, – весело ответила Лимос. – Правда.
Прищурившись, Реган взглянула на Всадницу.
– Тебе Призрак что-то рассказал?
Врач приходил на осмотр, и не смотря на то, что не мог прикоснуться к ней, задал миллион вопросов. Он был откровенен, предупредил, что роды могут оказаться тяжёлыми и клялся, что будет там и поможет. По какой-то причине, Реган утешала мысль, что демонический доктор поможет родиться ее ребенку.
– Да все в порядке с ребенком, Танатосом и со всем остальным. Просто… – Лимос взглянула на свои ногти, покрытые ярко зеленым лаком, видневшиеся из прорезей перчаток.
– Просто что?
Лимос переступила с ноги на ногу и взглянула на другую руку.
– Блестящие.
– Лимос!
– Ладно. – Всадница опустила руки и вздохнула. – Эрик разговаривал с Кинаном. Эгида собрала ячейку Хранителей, которые должны были придти сюда, но, кажется, Мор сумел сломать шифр на информации, что украл из вашей штаб-квартиры. Он нападает на ячейки Эгиды по всему миру, и среди Хранителей, что должны были приехать, имеются потери.
О-о, Боже. Будто все нервные окончания в ее теле увяли, Реган полностью оцепенела и опустилась на диван, прежде чем подкосились ноги.
Лимос подошла поближе и присела рядом с Реган.
– Мы не хотели рассказывать, потому что у тебе и так куча проблем.
– Я хотела бы знать, – тихо ответила Реган.
– Тогда, ладно. Мы перестанем нянчиться с тобой.
– Хорошо. Тебе не идет роль няньки. – Реган иначе посмотрела на женщину, задаваясь вопросом, не прикидывается ли Лимос заинтересованной.
– Почему ты так мила со мной?
– Мила? – фыркнула Лимос. – Да я хотела бы избить тебя палкой из кости Мораки.
Слишком много для няньки. Хотя, каким-то образом так даже лучше.
– Из-за того, что я сделала с Танатосом?
– Я была зла какое-то время, – призналась Лимос. – Но не то чтобы я имею право судить, и, как заметил Эрик, ты пыталась спасти мир. – На секунду она замолчала, а затем Лимос выпалила. – Я завидую тебе. Вот. Я сказала это. Я хочу ребенка.
– Ты что, боишься забеременеть пока все не закончится?
