Блондинка выскочила из машины и, истошно вопя, удрала в сторону заколоченных домов.
«Леший, зачем же я так машину испоганил…» — это было последнее, о чем Платон подумал, прежде чем видение оборвалось, вернув его в настоящее.
— Куда едешь-то, мужик? — кивнул ему водитель.
Платон проморгался, окончательно прогоняя образ близкого будущего.
— Так чего? Подвезти? — визгливо переспросила блондинка. Люди обычно тяжело переносили близость с низшими, и сейчас, судя по всему, эти двое боялись, что «рыбка» соскользнет с крючка.
— Да. Подвезти, — улыбнулся Платон и уселся на пассажирское сиденье. — Сколько тут до ближайшего города? Я, кажется, немножко потерялся.
Парень с девушкой довольно переглянулись меж собой. Ну да, «идеальная» жертва.
Вот только они еще не знают, что речь про них, а не про грязного оборванца, подобранного на трассе.
Федор завел мотор, и машина тронулась с места.
***
Когда впереди показалась табличка с названием «Новенькое», Платон не колебался. Всё так же дернул девицу, чтобы она треснулась лбом о кресло, всё так же обратился в орка. Только вот не стал пробивать телом упыря лобовое стекло — авто ему понадобится.
Просто вышел из тачки и, рванув на себя дверь (еще бы чуть-чуть, и, не рассчитав, выдрал её с мясом), вытащил Федю наружу. Тот болтался, вися на руке Платона, как будто котенок, которого схватили за шкирку. Пищал примерно так же.
Спутница Федора вопила как резаная, но Платон шикнул на неё — и она заглохла.
— Вылезай, — приказал ей.
Девица подчинилась, открыла дверь и выпала наружу.
— Смотрите, сейчас у вас есть два варианта развития события, — нравоучительным тоном сообщил Платон. — Первый: я вас прощаю, но в качестве морального ущерба забираю ваш автомобиль. Второй…
— А мы ничего такого не сделали, — быдловато возразила блондинка, не позволив ему договорить. — Подвезти тебя хотели всего-то, а ты обратился в орка, накинулся на нас, Федю обижаешь. Отпусти его немедленно!
— Ну-ну, ты ещё скажи, что вы не собирались сожрать меня на завтрак?
Девица сглотнула, но природная наглость взяла верх.
— А ты докажи, что собирались. Не было ничего такого. Мы законопослушные упыри, чтим кодекс арбитров, и всё такое. А вот ты нашу машину воруешь! Мы на тебя заявим куда следует!
— Могу не воровать, — легко кивнул Платон и саданул Федора всем телом о ближайшую молоденькую березку, так удачно растущую у обочины.
Не сильно, больше для красоты и эффектности момента. Березка, правда, треснула, склонилась под собственной тяжестью. Федор, кажется, тоже немного треснул, но жить остался.
— Так вот, второй вариант: я убиваю вас обоих и выкидываю тела вон в ту канаву, — красноречиво указал он влево, махнув Федей как флажком.
— Забирай тачку! — взвизгнул тот.
Платон понимал, что упырям и самим незачем подставляться, никуда они не пойдут ябедничать. По крайней мере, так сразу жаловаться не станут. Неизвестно, насколько кровавый след за ними тянется.
Убивать он их не хотел. Нет, если бы не было иного варианта — пришлось бы поступиться принципами. Но всё же он предпочитал действовать мирно, а не оставлять после себя кровавое месиво. Это и отличало его от отца.
— Проваливайте, — приказал Платон, бросив Федора на землю.
Тот, прихрамывая, схватил свою спутницу под локоть и потащил к накренившимся домам.
Ничего страшного, от голода не подохнут.
В том, что они скоро найдут новую жертву, Платон не сомневался. Вполне возможно, что уже через полчаса кто-нибудь другой станет их завтраком. Такие неискоренимы, но не ему их воспитывать. Есть арбитры, вот пусть они и занимаются карательными мерами.
Платон вернул себе человеческий облик, сел на водительское сиденье, подстроил под себя руль. Ключи от автомобиля в замке зажигания, телефон с включенным навигатором прикреплен к приборной панели. А девица забыла сумочку на заднем сиденье. В ней, кроме барахла, оказалась небольшая сумма наличными, а ещё банковская карта — но пароля Платон не знал и рисковать не хотел.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Легче будет его отследить, если начнет шастать с картой по банкоматам или магазинам.
Запаса бензина хватит километров на двести, но можно дозаправиться при необходимости. Наличка же есть.
Неплохой улов. Можно сказать, сегодня все звезды на стороне среднего брата Адрона.
Платон отъехал подальше от деревни, выехал на шоссе и задумался, куда двинуть. Сейчас он находился на самой границе области, ему что в столицу ехать, что обратно в родной город — по километражу примерно одинаково.
На дороге есть посты дорожно-патрульной службы. Опасно, если заметят, то мало не покажется. При обычных людях орком не обратишься.
Придется ехать максимально аккуратно, и желательно рядом с какой-нибудь другой машиной, чтобы рассеять внимание постовых.
Куда ехать-то?
К Дитриху? Младший брат адекватен, не привык рубить с плеча. Наверное, он сможет выслушать «папу» перед тем, как прибить за все грехи.
Он выставил на навигаторе в чужом телефоне адрес.
— Маршрут построен, — сообщил механический женский голос.
Видение тотчас обрушилось на него, ударило по глазам.
…Дитрих стоит на пороге, смотрит на Платона так, будто перед ним — оживший мертвец. Фактически так и есть.
— Ты должен был сдохнуть еще год назад, тварь, — шепчет он со слепой яростью и направляет в живот брата под личиной отца дуло пистолета.
Пули специальные, против орков, они запросто пробивают даже боевую форму. В изготовлении этих пуль не последнюю роль сыграл сам Серп Адрон. И теперь его детище уничтожает его тело.
Тело, но не душу.
Три выстрела. Каждый попадает точно в цель. Проникает насквозь.
Платон рушится на пол, хватает ртом воздух. Даже не успевает сказать, что он — не отец…
Платон сглотнул. Разумеется, он не ожидал, будто брат встретит его с распростертыми объятиями, но не рассчитывал, что тот даже слушать не станет. Правда, у него беременная жена, наверное, это тоже играет роль. Дит не хочет, чтобы Тая пострадала, а присутствие в доме Серпа Адрона явно не сулит ничего хорошего.
Ладно. Не так страшно. Есть другие варианты, не обязательно соваться к Дитриху.
Тогда Злат?
Старший брат хоть и вспыльчив, но с ним можно поговорить. Правда, он до сих пор обижен на Платона за последний эксперимент (хоть и скрывает это). Но Платон всегда был ближе со Златом, чем с Дитрихом. Он сможет объясниться. Его услышат.
…Сцена удивительно похожа на предыдущую. Даже взгляд брата схож с тем, как смотрел Дитрих. Правда, Злат куда более взбешен, почти ослеплен гневом. Его взрывной характер проявляется на всю мощь. На шее вздувается вена.
— Я говорил Диту, что на видео сжигают кого-то не того… я чувствовал, что ты опять нас обдурил, — рычит Златон.
— Постой! Злат! Это я, Платон! Клянусь, я могу доказать…
— Замолкни, мразь. Слышать тебя не желаю.
Дальше — практически идентичная сцена. Пистолет, смертоносные пули, кровь, стекающая по одежде. Смерть и пустые глаза Серпа Адрона, уставившиеся в потолок…
Платон громко выругался.
Да что такое?!
Они решили бить на поражение, не слушая отца, даже не позволив ему заговорить?! А если тот скажет что-то дельное?!
М-да, и Платон еще считал, будто глубоко ненавидит отца за всё, что тот сотворил. Да он, по сравнению с братьями, его обожал, даже общался с галлюцинацией. Теперь, правда, он сомневался — а галлюцинация ли это была? Её осведомленность настораживала и раньше, а сейчас Платон корил себя за то, что не посчитал отцовское присутствие достаточно опасным, даже мысленно поблагодарил его за блокнот.
Дурак, что сказать.
Так, есть еще «Цербер» — охранная фирма, принадлежащая Дитриху. А там близнецы-помощники Дита. Можно обратиться к ним. Они с детства дружили с братьями Адронами.
Спустя минуту, прокрутив несколько сценариев подряд, Платон понял, что ни к кому он не обратится. Близнецы накидывались на него и убивали. Без сожаления, наоборот, с плохо скрытой радостью и легким садизмом. Уничтожали своего мучителя, расправлялись с тем, кто сломал их жизнь.
