Но тут Виктор спросил:
— Платон, как это понимать?
И внутри меня будто оборвало туго натянутую струну.
Мне захотелось кинуться к нему. Ощупать, осмотреть, задать тысячу вопросов, чтобы убедиться — в теле дряхлого старика МОЙ Платон.
Или уже не мой?..
Это какой-то бред, просто ересь, рожденная уставшим рассудком. Он же вернулся домой тем утром. Он бросил меня… приказал мне уйти… пытался поцеловать, но губы его были чужими.
Я еле устояла на ногах, пришлось схватиться за угол стола, чтобы не рухнуть на пол. Во мне поднимался ураган эмоций. Непонимание, страх, слабая надежда.
— Во время ритуала что-то пошло не так, — сказал Серп (или Платон?!), помедлив. — Меня перенесло в тело отца. В ту самую минуту, как это самое тело собирались отправить на кремацию. История долгая, обещаю как-нибудь потом поделиться ею во всех подробностях.
— Значит, это был не ты… — выдохнула я, готовая расплакаться.
Всё поплыло, приобрело неясные оттенки.
Он не предавал меня…
Или предал?..
В какой момент всё произошло? До или после возвращения в особняк?
— Так понимаю, с моим отцом ты уже познакомилась? — поинтересовался мужчина, вновь осматривая меня с ног до головы. — Почему ты без маскировки? Что произошло, как ты здесь оказалась?
Голос наполнился тяжелой злобой. К кому? К собственному отцу?
Я до сих пор не могла поверить, колебалась, выискивая в мужчине еле заметные мелочи, которые помогли бы определить, кто он такой.
Впрочем, один только взгляд даровал мне веру в чудо… тот взгляд, в котором я однажды потерялась…
— Нет уж, это вы обсудите позже. Семейные разборки оставьте на потом, — приказал Виктор, возвращая себе самообладание. — Итак, ты очнулся в теле Серпа Адрона. Что было дальше? Продолжай, — бес потер ладонь о ладонь. — Нет, всё же сегодня великолепный день! Такого улова я не ожидал!
Он нервно, но с явным удовольствием расхохотался.
— А дальше я во всех подробностях рассмотрел тысячу и один вариант собственной гибели. И оказалось, что единственный, кто не убьет Серпа сразу, а хотя бы выслушает — это ты.
— Семейный дар Адронов, — с придыханием пробормотал бес. Глаза его горели восторгом. — Помнишь, за тобой куча старых должков? Давай в счет одного. Прямо сейчас. Как я умру? — Он прищурился. — Это будет скоро? Нет? Ну же, не думал же ты, что я тебя не спрошу?
Так и брат Платона… кажется, Дитрих видит не просто будущее, а именно смерть человека? Эта мысль внезапно ворвалась в голову вместе с воспоминанием о рыжей девушке в твидовом костюме. Дитрих тогда видел мою… смерть?
— Ты правда хочешь знать?
— Если бы не хотел, то не спрашивал бы, — фыркнул Виктор. — Не тяни. В любом случае, твои видения не дают стопроцентную гарантию, что так оно и произойдет. Сам говоришь, видел тысячу и один вариант, как тебя кокнут, но каким-то образом же все-таки сюда добрался.
Платон на это криво усмехнулся. На мгновение мне показалось, что в его глазах полыхнуло пламя. Поежилась, стараясь не думать о том, что мою гибель Платон тоже мог успеть разглядеть. Какой жуткий дар. Жуткий, но полезный. Ведь благодаря ему он выжил и добрался невредимым.
В голове не укладывалось. Нет, конечно, магия может многое, но перемещения душ между телами — это что-то запредельное.
— Я вижу богато украшенную комнату в каком-то особняке. Кругом чрезмерная роскошь. Не замечал за тобой такой тяги, но слышал, с возрастом характер портится. Ты дряхлый старик. Морщинистый, мерзкий, руки трясутся. Пытаешься налить себе вина, но в итоге всё разливаешь. Бессильно злишься, потому что залил какие-то важные документы. Рядом с тобой твой сын. Он говорит тебе: «Папа, я тебя люблю. Но ты на моем месте сделал бы то же самое». И перерезает тебе горло.
— Хм… — Виктор потер себе шею, словно почувствовал удар. — Сделаю себе заметку лучше досматривать родню перед аудиенцией.
— О, а теперь видение поменялось, — хмыкнул Платон. — Теперь это яд.
— Какой настырный. — Бес неожиданно тепло улыбнулся и довольно протянул: — Моя школа.
Но уже через секунду встрепенулся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А как он выглядит? Сколько ему лет? — Затем глаза расширились от ужаса. — Он ведь бес? Успокой меня, скажи, что он бес!
— Виктор, давай сначала обсудим настоящее. В отличие от твоей, моя смерть не столь далека.
— Ладно, но потом ты мне все расскажешь. — Тот щелкнул пальцами и встал с места. Но потом сел обратно. — Морлок загрызи, вас двоих ведь и не выпустишь никуда. Даже Виталика, и того нужно как следует подготовить, прежде чем Серпа ему демонстрировать. Не знаю, встречались ли они лично, но уверен, он весьма наслышан про эту выдающуюся личность.
— Эта выдающаяся личность сейчас расхаживает в моем теле, фактически на свободе. — Платон недовольно поморщился, в глазах на мгновение снова вспыхнул этот жуткий огонь.
— Но дар ведь остался у тебя. Это хорошо. — Горб за спиной смешно зашевелился. Видимо, Виктор повел крыльями.
— Я не понимаю, — прервала я их разговор. — Ты говорил, что хочешь пробудить в себе орка. Вернуть себе силу. Как можно было в результате получить… это?! Где ты вообще взял этот ритуал?
— Отец проводил его на одном оборотне в моем детстве. Тот не мог обращаться, но после ритуала стал полноценным волком. Получил огромную силу и магический резерв.
— И сошел с ума от этого. — Виктор был явно в курсе этой истории.
— Я предусмотрел защиту… — Платон вдруг запнулся, глаза его остекленели, он медленно поднял голову, на лице был написан самый настоящий ужас. — Он не сошел с ума, — хрипло произнес мужчина. — Это пятилетний я решил, что он спятил. Потому что он говорил ненормально, знал язык, который не знал до этого, и хохотал. Но это не было сумасшествие…
— Это была другая душа в его теле, — закончила я за него, поняв, о чем он говорит.
На лице Платона отчетливо читались мысленные ругательства в собственный адрес. Не удержавшись, я подошла к нему и взяла за руку. Наши взгляды встретились…
В комнате воцарилась звенящая тишина, которую нарушил Виктор.
— Стоп, стоп, стоп. Только вот всех этих телячьих нежностей мне здесь не надо! — возмущенно воскликнул он. — И вообще, ладно Марьяна. Ее можно сунуть в подвал, и пусть себе сидит варит зелья. Вампиру незачем ее там будет искать, а остальным и дела нет. Но… Серп. Если выяснится, что я укрываю беглеца из «Теневерса», то назад в тюрьму я поеду вместе тобой.
— А как же «друзья не ведут счетов?» — хмыкнул Платон.
— Вообще-то это работает, когда я тебя о чем-то прошу. Не наоборот. — Бес недовольно скрестил руки на груди. — Ты мне будешь должен как кикимора лешему в сентябре. Или даже еще больше.
— Если только смогу вернуться назад в свое тело. Хотя больше всего меня сейчас беспокоит не это.
К постаревшей внешности было сложно привыкнуть, но она не вызывала у меня отторжения. Если помыть, причесать, одеть, откормить как следует — всё тот же мужчина, будто попавший под заклятие старения. Я не воспринимала его чужаком. И беспокойство за него сейчас сопутствовало с тихой радостью, что он здесь, он рядом, и он не отказывался от меня.
— Если вернешься — ты мой целиком и полностью, это я запомнил. Будем дважды в неделю проводить сеансы психотерапии и слушать твои грустные грязные секретики, — хохотнул Виктор. — Что может быть важнее этого?
Платон пропустил его слова между ушей:
— Дитрих. Он в опасности. Нужно предупредить и его, и Златона. Вот только меня они слушать не будут…
— Думаешь, твой папаша настолько отбитый, что, едва выйдя из тюрьмы, пойдет крошить сыновей налево и направо, чтобы угодить туда обратно? — недоверчиво переспросил Виктор. — У него сейчас идеальное прикрытие, новая жизнь. Ты, судя по всему, должен был сдохнуть в крематории…
— Семейный дар передается одному в поколении. И Серп, получив новое тело, вряд ли решит от него отказываться.
— Подожди, если твой брат, который видит будущее, умрет… — медленно начала я, осознавая угрозу, которая нависла над всеми Адронами. — Это умение перейдет к другому?
