– Она не такая, как другие, но… очаровательная. Если Кайл даст себе труд узнать ее получше, я уверен, они прекрасно поладят.
Люсия задумчиво кивнула, по-видимому, не вполне убежденная:
– Она хорошенькая. Хотя платье у нее ужасно старомодное.
Доминик прикусил язык, хотя ему очень хотелось сказать, что Мэриан не просто хорошенькая, она красавица. И платье, считавшееся прекрасным двадцать лет назад, прекрасно и сейчас. Если он это скажет, проницательная и восприимчивая сестра заподозрит, что его чувства к Мэриан далеко не братские.
– Здесь в деревне ей нет необходимости обновлять гардероб. Но у нее много других способностей. Например, она прекрасная садовница. И еще: в Индии она научилась рисовать узоры на коже с помощью хны. – Он ухмыльнулся. – Можешь попросить ее изобразить имя Роберта в таком месте, где его не всякий сможет увидеть.
– Доминик! Как тебе не стыдно! – Люсия задумчиво прищурилась. – А вообще-то… эти рисунки со временем стираются?
– Да. И я обещаю тебе, что Роберт будет заинтригован. – Доминик прикрыл рукой зевок. – Пора идти спать. Надо как следует выспаться, если я хочу завтра заставить Рексэма поверить в то, что я Кайл. С ним мне никогда ничего не удавалось.
– Папа не так уж плох. Дом, если только его не мучает подагра. Побольше терпения. Если не сможешь сдержаться, сразу себя выдашь. Кайл всегда сдержан и вежлив, даже когда это очень трудно.
Обычно Доминик позволял себе роскошь не сдерживаться чаще, чем Кайл. Он попросту хлопал дверью и уходил из дома, в то время как Кайл, будучи наследником, оставался и терпел. В первый раз Доминик задался вопросом, является ли холодная сдержанность брата природным свойством, или ему пришлось воспитать ее в себе в результате общения с их отцом.
– Ты будешь молчать, Люсия? Я знаю, что прошу слишком многого, но если Рексэм узнает… – Доминик сделал выразительный жест.
– Я ничего не скажу. Мне даже думать не хочется о том, что произойдет, если папа догадается, что ты не Кайл. – Внезапно у нее перехватило дыхание. – А слуги? Папин Уилкокс, наверное, уже видел твоего слугу.
– Кайл одолжил мне Моррисона. И тому тоже не хочется, чтобы Кайл попал в беду.
– Ну тогда, может быть, у тебя это пройдет. Постарайся говорить как можно меньше. – Люсия покачала головой. – Но потом-то что? В Уорфилде наверняка заметят разницу, когда в следующий раз здесь появится Кайл. Доминик пожал плечами:
– Я говорил ему об этом. Он считает, что мнение миссис Ректор, миссис Маркс и слуг не имеет значения. А леди Мэриан, как он думает, вообще ничего не заметит. Люсия фыркнула:
– Ты в это веришь?
– Мне остается только надеяться на то, что он окажется прав.
Думать о будущем не хотелось. Если до следующего приезда Кайла пройдет несколько месяцев, подмену могут не заметить. Но если брак должен будет состояться до возвращения лорда Грэма, тогда память о Доминике не успеет потускнеть.
Черт побери! Он не хочет, чтобы Кайл женился на Мэриан! И все же если рассказать об их обмане сейчас, это только ухудшит положение.
Мысли вихрем кружились у него в голове. Он пожелал сестре спокойной ночи и вышел.
Мэриан выждала несколько минут после того, как Ренбурн вышел из спальни сестры. Потом взяла свое незатейливое сооружение из цветов и постучала к ней в дверь. Появление Йены Эймс после стольких лет разлуки разожгло ее любопытство по отношению к другим молодым женщинам. В особенности к той, которая являлась сестрой Ренбурна.
Леди Люсия открыла дверь. Мэриан отметила, что у нее такие же темные волосы и голубые глаза, как у брата. Она казалась одного возраста с Мэриан, хотя была на несколько дюймов выше.
– О, леди Мэриан! Добрый вечер!
Мэриан протянула ей свой подарок – высокий стеклянный цилиндр, который раньше использовался в кладовой для хранения припасов, а в нем – ветки благоухающей сирени, перевитые темным поблескивающим плющом. Мэриан намеренно соорудила почти обычный букет, опасаясь, что дама из Лондона не оценит ее эксцентричные композиции. Фактически Ренбурн единственный из всех мог их понять.
Люсия приняла букет с любезной улыбкой.
– О! Как мило! Благодарю вас. – Она зарылась хорошеньким носиком в цветы сирени. – И как приятно пахнет. – Она подняла глаза на Мэриан. – Входите, пожалуйста. Так как нам предстоит породниться, я думаю, не мешает познакомиться поближе.
Она отступила, сделав Мэриан знак пройти в комнату.
Мэриан надеялась на это приглашение. К любой другой гостье она бы вошла без всяких церемоний. Но ей не хотелось, чтобы сестра Ренбурна плохо о ней подумала. Как непривычно… беспокоиться о том, что подумает о тебе совершенно посторонний человек. Мэриан совсем не понравилось это чувство. Но она сейчас испытывала именно это – ей небезразлично, что подумает о ней сестра Ренбурна.
Люсия поставила цветы на столик у кровати. Обернулась к Мэриан с нерешительным видом:
– Я слышала, что вы не говорите, и… я… я не знаю, как себя вести. Заранее прошу простить меня, если случайно чем-нибудь вас обижу. Я этого совсем не хочу:
Мэриан понравилась ее прямота. Истинная сестра Ренбурна. Она сделала жест, предлагая Люсии говорить. Та опустилась на кровать в облаке голубого шелка.
– Официально это еще не объявлено, но я тоже скоро собираюсь замуж. Мы с папой как раз едем в Ланкашир к моему нареченному, познакомиться с его семьей. Рассказать вам о нем? Папа считает меня дурочкой из-, за того, что я все время готова говорить о Роберте. Но вы женщина и, наверное, поймете меня.
Мэриан улыбнулась, приняла заинтересованный вид. Села на диван. Люсия принялась описывать многочисленные достоинства досточтимого Роберта Джастиса. Лицо ее так и светилось, и это заинтриговало Мэриан. Вероятно, это признак влюбленности…
Испытывает ли Люсия то же яростное физическое влечение, что и Мэриан? Если так, то она, по-видимому, слишком хорошо воспитана, чтобы это показать. Однако этот свет, озаряющий лицо, этот огонь в глазах, вероятно, зажжены страстью.
В конце концов Люсия замолчала и смущенно рассмеялась:
– Кажется, я вам все уши прожужжала. Вы очень терпеливы. – С отсутствующим видом она откинулась на спинку кровати. – Надеюсь, вы так же полюбите моего брата, как я люблю Роберта. Я все время думаю только о нем. Мы собираемся пожениться в начале осени. Не могу дождаться этого дня.
Мэриан отвела глаза, боясь, что сестра Ренбурна догадается о ее чувствах. Она не знала, что такое любовь, что такое брак. Лишь по чистой случайности узнала, что такое страсть.
Однако прекрасно понимала, что значит – думать о человеке постоянно.
Люсия прервала ее мысли. Голос ее звучал нерешительно:
