Да только тут же сбился с бодрого и радостного шага. Прислонившись к ограждению канала, глядя в противоположную сторону от Невского, стояла Вика. Я подошел к ней. Она повернулась ко мне. И посмотрела в глаза.
— Я украла у тебя из дома твою фляжку с коньяком. И почти весь выпила. — она помолчала. — мои родители требуют, что бы я с тобой порвала. А папа говорит, что ты связался с уголовниками и бандитами.
Она не опускала глаза и продолжала смотреть. Я вздохнул:
— Меня бесит, что ты не моешь посуду. — ее взгляд начал темнеть- мы с Сурковым, прошлым летом, нашли и сперли тайник умершего три года назад цеховика. Там были огромные деньги в рублях и валюте.
Она подошла близко — близко, и обняла за пояс и прижалась.
— От тебя рыбой воняет.
— Это еще не все.
Она испугано подняла взгляд мне в лицо.
— Ты теперь живешь со мной. И никак иначе.
Глава 26
Совместная жизнь, сначала, было незаладилась. Часа через два после того, как мы пришли домой, в дверь позвонили. Бедная Викуня пулей вылетела из постели, и принялась лихорадочно одеваться. Причитая, что это родители ее выследили. Я прекратил панику. Протянул ей свою рубашку, и сказал, что вот одетую, ее точно скрутят и увезут. А так есть шанс. Мне не очень верилось, что под дверью гневные мать и отец. Но мало ли, поэтому я взял ее за руку, и пошел открывать.
Я был прав, это не за ней. За дверью стоял Игорь Ан. Проворчав, что пора уж телефон включить, он протянул мне пакет с рыбой. Повернулся и ушел. Виктория очень умело сделала вид, что просто мимо проходила, и скрылась на кухне. Куда я и принес добычу.
Вывалив рыбу в мойку, я принял позу «роденовский мыслитель стоя». Нужно готовить, заявил я Вике. Жалко будет, если испортится. Она с энтузиазмом согласилась. И даже взялась было помогать. Но без души. Мысли ее были не здесь. И я сказал, что не верю, что ее предки приедут сюда. Так что волноваться не о чем. Она сидела и злобно сопела в кресле. А потом решительно заявила, что позвонит родителям. Только, Коль, не подслушивать, ладно? Взяла трубку и ушла в гостиную. Я хмыкнул. Я бы и подслушал, да раскаленная сковорода не позволяла все бросить.
Вернулась спустя минут десять. По прежнему недовольная, но поспокойней.
— Давай в субботу к ним на дачу съездим?
— Конечно, Вик.
— Мама говорит, что ты подозрительный тип.
— Это имидж. Иначе на меня девушки внимания не обращают.
— Нет, Коль, скажи. Вот чем ты все время занят?
— Хм. Ну, считай.
— Считай?!
— Ну да. Во-первых я студент нашего института. Получаю стипендию. Заседаю на кафедре …
— Раз.
— Во-вторых, я сторож по разводу мостов, на полставки. Не бог весть, но все же…
— Два.
— В третьих, я, и Сурков, работаем вместо Фреда дворниками. Ему самурайский кодекс не позволяет руки пачкать. Там по- разному выходит. Но не меньше чем за мосты.
— Скажите пожалуйста…
— В- четвертых, я, на сдельных условиях, работаю с ПО «Ленинец». В последний раз заработал почти пять тысяч. В — пятых…
— Еще и в пятых?!
— И в шестых будет, не сбивай меня. Я, с товарищем по старой учебе, и специалистами- атомщиками разрабатываем универсальный спектрометр, для оценки интенсивности и типа радиационных облучений. Ну, я тебе говорил, вообще то. Даже если они последние жлобы, тысячи три, внедренческих, я получу. А скорее всего десять — пятнадцать.
— Ты же сказал, что у тебя дафига денег?!
— И что, бездельничать? Поэтому, в-шестых. Я, когда был за бугром, переговорил там, с разной публикой. И они сучат ногами, и требуют этот прибор. И я пробую выяснить не только про производство, но и экспорт этого всего.
— Ага! Ты поэтому с нами на кафедре работаешь? Что бы ещё выезд получить? А я то…
— Ты правильно думаешь. Если бы тебя там не было, фиг бы меня там видели. Но не сбивай! В- седьмых, я недавно договорился с военными. Они хотят, что бы наша группа, что работает с «Ленинцем», делала предварительные обследования действующей радиолокации. На аэродромах двойного подчинения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Надо же…
— Но главное, Виктория, у меня девушка, от которой я без ума! И всей этой фигней я занят только когда без нее.
— Кооооль…. — она подошла и прижалась всем телом- и это все один человек?
— Я Вик, мог бы и больше. Но ты испачкала мою любимую рубашку. В муке, Вика. И будешь строго наказана…
В общем, я утащил ее в ванную. Пока я жарил рыбу, мы оба перепачкались в муке…
Нам очень повезло, что в ванной нашлась моя чистая футболка для Вики. Потому что когда мы, минут через тридцать оттуда вышли, с целью восстановить силы свежей жарехой, на кухне был Сурков. Деловито накладывал себе рыбу на тарелку.
— А вы что здесь делаете? — поинтересовался он.
— Нет, это ты что здесь делаешь? — оторопела Вика.
— Я первый спросил.
— Дело в том, Сурков, что завтра у нас с Викторией финальное заседание кафедры, и мы готовимся! — пришлось пояснить мне.
— В ванной?
— А где же еще?! — возмутился я.
— Хорошо, что мы одетые… — пробурчала Вика, а потом с подозрением уставилась на Суркова- Серёжа! Ты тут, вот так, не первый раз подъедаешься?
— Вика, богом клянусь, вот так, без приглашения, я сюда только изредка, когда телефон не отвечает…
— Коля?! Почему Сурков слоняется здесь как у себя дома?
— Вика, прости, но тебя никогда нет рядом. Ты, Виктория — то на кафедре, то со мной поссоришься… вот мы с Сережей и…
— Не переживай, милый — проникновенно сказал мне Сурков — все наладится…
В процессе этого трепа мы уселись за стол, я достал початую бутылку хаанчкары, налил, Вике и себе. Сурков отказался. После пронзительного Сурковского признания, Виктория поперхнулась. Пришлось стучать ее по спине, но она потом еще пару минут хохотала так, что было слышно на улице.
— Я чего пришел, Дух. — сказал Сурков выдавливая лимон на сомовый стейк — Дай тачку, мне по делам тут нужно. А завтра, давай в Кириши, за моей «Волгой» сгоняем, после этого вашего заседания?
— Нет, Сурков. В смысле, тачку то бери. Но завтра, после заседания кафедры, у нас запланирован налет на квартиру Лишовых. С выносом награбленного.
— А смысл?
— Нуууу, Сурокв. Что бы заявление девушки "мне нечего носить", было искренним, нужен крупный шкаф, забитый шмотками. Иначе это лицемерие.
— Ну, давай в субботу.
— Не, у нас с Викой визит к ее родителям, под Всеволожск.
Серега, осознав, что в эту пердь ему придется ехать на электричке, и в одиночку, с минуту оторопело смотрел на Вику. Она показала ему язык.
— Викунь, у меня к тебе важный вопрос. — печально произнес он — Скажи, когда ты родилась, ну, тоесть, когда дьявол взял частичку Всемирного Зла, и назвал его Вика, он хотя бы обнял тебя, так, по-отечески, прежде чем отправить на Землю, сеять ужас и раздоры?
— Ничего подобного, Сережа! — промурлыкала Вика — я всего лишь сдала свои белые крылья. Апостолы, и Отец Наш Небесный, плакали, и просили остаться. А я сказала, что нельзя Андрееву без присмотра. Того и гляди устроится дворником на полную ставку.
— Вот так значит? — скептически посмотрел на неё Серега, по простому откусывая кусок от стейка. И продолжив уже с набитым ртом. — но, Вика, где ты видела ангелов в футболке?
— А где ты видел ангелов без футболки?
Сурков, с набитым ртом, отчётливо затрясся, сдерживая ржание. Я тоже приложил титанические усилия что бы не заржать в голос.
— Сурков, у тебя трясутся руки, тебе не вкусно? — заботливо поинтересовалась Викуня.
— Это не имеет отношение к еде, просто я так устроен. — прожевал Серега.
— Коля, ты тоже трясёшься!
— Это все из за того, что Сурков так устроен.
Они персмеивались, а я думал, что с Сурковым мне в жизни повезло. Такого друга поискать. Редкий человек, на которого можно положиться, не опасаясь неожиданностей. А ещё, он из той удивительной породы людей, которых я для себя называю «А хули нет?».
