По дороге медленно проехала первая, за десять минут, белая Жигули — копейка, с новгородскими номерами. Совсем не оживленная дорога. Место я выбрал там, где выйдя из леса, дорога делает небольшой поворот, и идет по краю большой лесной поляны. Лес тут только с одной стороны. Я был почти уверен, что мы не ошибемся, но, все же скребло. Тут из лесу выехал КамАз, с мгновенно узнаваемым полуприцепом. В бинокль я разглядел эту толстую трубу. А немного погодя показалась и вишневая шестерка. Часы показывали пятнадцать минут восьмого. Ну да, если ничего не нарушать, как раз до Шушар добраться. Никаких сигналов к началу предусмотрено не было. Сурков и так все поймет.
Когда КамАз поравнялся со мной, я дожал выстрел до щелчка, поднял гранатомет на плечо, откинул целик, и выстрелил. До цели было метров двадцать пять. И я попал куда хотел, в двигатель. Машина встала, откинув веред кабину. Из едущей метрах в пятидесяти за тягачом шестерки с похвальной быстротой, даже еще не остановившись, в меня саданули двойкой с трассером. В сосновом подлеске рассмотреть меня невозможно, но определить место выстрела нетрудно. Если бы я остался на месте, то тут бы и кончился. Да только я, бросив гранатомет, сразу же не только упал, но уполз вправо и назад. Дело плохо. Судя по уровню стрельбы, охрана крута. Значит, трассер не случаен, а целеуказание. Для кого это? Сурков исполнил две двойки, чуть погодя ещё одну.
Я подполз к лежащему второму гранатомету, привёл его в рабочее, и понял, для кого наводка. Белая копейка, проехавшая вперед — боевое охранение. Она вернулась, и сейчас, вывалившись из нее, в то место, где я был, херачили из калашей двое. Слева, двойками, в них замолотил Сурков. От шестерки его прижали длинной очередью. И, перцы из копейки выбежали на обочину, для обзора. Вскинули стволы, да только нас же — двое. Пока они стреляли в сторону Суркова, я скинул автомат со спины, и сбоку, метров с десяти, одной очередью положил обоих. Они не так круты, как чувак из шестерки. Встали рядом, полный рост, и садят в лес за сто с лишним метров. Не оценивая их состояние, поднял гранатомет, и выстрелил в цистерну. Выстрел прошил ее, сука, насквозь!
Но, слава Богу, что то потекло и загорелось. И начало растекаться вокруг цистерны. По предварительной информации это солярка. Но кто его знает. И, слушая, как Сурков гвоздит по вишневой шестерке, откуда ему изредка огрызаются, я переполз влево, к еще одному лежащему гранатомету. Встал в этот раз на колено, и снова выстрелил в цистерну. И, наконец, попал как надо. Тайник сделан в нижней части. Именно в него я угодил. С другой стороны цистерны взметнулось белое облако, опадая в разгорающуюся солярку.
Переведя взгляд влево, я понял, почему Сурков возится. Грамотно прячась за шестеркой, парень с автоматом выскакивает то там, то тут, и в одиночку его подстрелить трудно. Со стороны белой копейки я выбежал на дорогу перед тягачом, и, через разгорающийся пожар, выстрелил по противнику сбоку. Он немедленно развернулся в мою сторону, но его голова разлетелась от Сурковского выстрела. На мгновение установилась та особая тишина после стрельбы.
Я взглянул на часы. Все столкновение заняло чуть больше четырех минут. Никто не подъехал, и никого не было слышно. Дальше нужно было действовать быстро. К Сурковскому противнику приближалась вытекшая из цистерны солярка. Поэтому его мы не стали трогать. Серега завалил двоих сразу же. Они так и сидели в машине. Один с ТТ, другой с автоматом. Я вдруг вспомнил Костю Могилу. Обошел вишневую шестерку, и саданул ногой под крышку багажника. В багажнике лежала туго набитая, черная, блять, сумка!!!! Сурков рядом сказал, «О@уеть!». Выкинул ее на дорогу, и подошел к водительскому месту. Это поразительно, но несмотря на кучу пулевых отверстий, двигатель шестерки так и работал. Через убитого водилу, прямо с дороги, нажал сцепление и воткнул первую передачу. А потом, очень аккуратно, сцепление отпустил. Хромая пробиты передним правым, Жигули въехали в огонь, и уперлись в фаркоп цистерны. Я накинул на левое плечо сумку, громко выматерившись. Тяжелая, сука. Мы с Серегой побежали к копейке, но туда уже затекла горящая солярка. Я скинул с плеча автомат, и разрядил его в кабину КамАза. Сурков, за спиной, хлопнул два раза в лежащих на дороге боевиков. Трогать их не стали, они уже дымились. И мы ушли обратно в лес. Собрали гранатометы. Ранец с неиспользованными выстрелами, и канистры с бензином, что припасены на всякий случай, короче, всю амуницию. И все это положили в схрон, метрах в двухстах от дороги. Сквозь просветы в деревьях было видно, что горит уже знатно. Потом я кивнул Суркову. Он достал из кармана ракетницу, и выстрелил в небо. Зеленые, блин, цепочки. И мы побежали в лес. Почти сразу за спиной раздалась стрельба. А хорошо разгорелось! Это явно патроны выгорают. Нам повезло, что так быстро.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Отбежав пару километров мы остановились. В сумке действительно лежали доллары. Где то в стороне пожара было слышно вертолёт.
В понедельник, обсуждая план уничтожения конвоя, я не стал скромничать. Первым пунктом, в списке необходимого, стоял вертолёт. Вторым пунктом стояло отделение десантников. Подполковник Полянский видел себе операцию как ночной захват. Потом всех вырезать, а цистерну утопить в болоте. Мне в этой идее не нравилось все. Впрочем, Фред, с Виктор Иванычем, не настаивали.
Тогда я и рассказал, как это по моему должно выглядеть. В скоротечном огневом контакте живая сила уничтожается, цистерна поджигается, и все сгорает. Пока длится пожар, место пожара оцеплено десантниками, у которых были неподалёку учения. Вы придумаете цель учений десантной группе с вертолетом, Виктор Иваныч? Тем более что ее возглавляет «лично преданный» старлей. Нет, нас двоих в этом формате более чем достаточно.
Во время акции, а главное — после неё, иметь рядом с собой непонятного, а главное — вооруженного человека, я категорически отказался.
— Поймите важную, но, в сущности, простую вещь, мужики. — сказал я во время обсуждения — нам никак не удастся скрыть произошедшее. И трупы найдут достаточно быстро, да и цистерну непонятно куда девать. Поэтому пусть все все видят! Какие то уголовники вымогали деньги на дороге у водителя бензовоза. С ними сцепились, и случился пожар. В результате которого все умерли. Пробегавшие мимо десантники, увидев пожар — оцепили его, чтоб население не пострадало. А уж правильных пожарников и прокуратуру, выехавшую на место, ты, Фред, обеспечить сможешь?
В этом месте Фред заявил, что это о@уительно!
В общем, под вечер, перед началом событий, в лес, километрах в двадцати от места, прибывает вертолетом десантное отделение, во главе с вашим, Виктор Иванович, офицером. Выставляет наблюдение и, что там у десантников, в тылу противника? Зелёная ракета- сигнал. После которого отделение оперативно, вертолетом, прибывает и оцепляет пожар. И держит оцепление пока все не сгорит к еб@ням. Место выбираем такое, что бы легко организовать объезд. Местность к югу от дороги понижается, и увидеть сигнал можно километров с тридцати. Вот, там, южнее, пусть десантники и пребывают в неведении, что происходит. А потом докладывают кому угодно, что увидели пожар. А может быть, даже какую — то спецоперацию. Но, насколько я понял, вопросы про эту операцию будут задавать уже вам, Виктор Иванович. Правильно?
Потом еще Сурков, долго и вьедливо выяснял подробности о противнике. А список Полянского конечно потряс. Вертолет МИ-8, отделение десантников. три гранатомета и пять выстрелов, два АК-47 и четыре снаряженых магазина. По дороге Чудово-Тихвин я несколько раз ездил в девяностых. И отлично помнил, что она малоиспользуемая, и побитая. Обсудили доставку оружия. В общем, сидели часа три. А потом разбежались. Тоесть мы с Сурковым поехали ко мне домой и все обговорили. Ни Фреду, ни Полянскому мы план эвакуации сообщать не стали. Просто заявили, что с места скроемся. Ваша задача потом забрать все из схрона. И вот, сейчас мы уходим. Циничный я- грохнул бы исполнителей. С чего мне думать, что простоватый свиду Виктор Иванович, считает по другому? Поэтому и не идем, а бежим. Только заслышав вертолет остановились. Слушая как он, судя по всему, приземлился, я отдал Сереге свой рюкзак. Вырубил палочку. Накинул сумку как рюкзак, подсунув палочку сверху под лямки. И мы снова потрусили. Бежать нам, судя по карте еще километров восемь…
