В своей книге певец Печковский вспоминал: «Сознательному пению научила меня бывшая артистка Большого театра Маргарита Георгиевна Гукова, с которой я встретился в 1921 году, поступив в оперную студию Станиславского. Когда мне было поручено подготовить роль Вертера, за вокальной стороной следила и учила меня петь именно Гукова. Кроме тех часов, которые официально были отведены для занятий, Маргарита Георгиевна все свое свободное время отдавала мне. Занятия с М.Г. Гуковой были для меня особенно плодотворными, так как, работая с ней из года в год, я постепенно постигал искусство вокала. Считаю, что из учителей пения больше всего обязан я Гуковой. Вообще я противник учения у женщин, но Маргарита Георгиевна была исключением. Она очень хорошо понимала психику певцов, так как имела мужа – тенора Богдановича, с которым занималась многие годы, помогая ему в вокале».
В 1921–1938 годах М.Г. Гукова руководила вокальной частью Оперного театра имени К.С. Станиславского. В 1935–1938 гг. была преподавателем оперно-драматической студии им. К.С. Станиславского. В 1950– 1955 гг. – старшим преподавателем класса сольного пения в Московской консерватории. Была консультантом Ансамбля советской оперы ВТО.
Жизнь Маргариты Георгиевны Гуковой была насыщенной и долгой. Она умерла в 1965 году в преклонном возрасте. Но история Большого театра сохранила юный поэтичный облик ее пушкинской Татьяны.
Л.Р.
Гуляев Юрий Александрович
баритон
1930–1986
Некоторые считали его баловнем судьбы: стройный, высокий красавец с лучистыми серыми глазами и обаятельнейшей улыбкой, от которого не отвести глаз, любимец масс, космонавтов, военных и членов Политбюро. Не сходит с экранов телевизоров, нет отбоя на радио. Наконец, для него пишут лучшие советские композиторы… Но слава артиста, как и сама судьба, не была легкокрылой. Шумный успех, огромная популярность, толпы поклонников всегда удивляли его: «Неужели это правда? Неужели со мной?» Каждый раз он будто начинал все сначала.
Истоки Юрия Гуляева часто связывают с Украиной, а, между тем, он сибиряк. Он родился в Тюмени 9 августа 1930 года. Отец его работал бухгалтером, а мать растила четверых детей, среди них Юра был старшим. В семье любили русские песни, Юра мечтал играть на баяне, подпевал своему кумиру Сергею Яковлевичу Лемешеву, сидя у радиоприемника. Самая большая радость в детстве – подарок отца: настоящая гармонь-двухрядка. В старших классах Юрий начнет выступать в школьной самодеятельности, в праздничные дни становясь центром внимания. На выпускном вечере исполнит арию Ленского и прослывет будущим певцом. Но родители поначалу не советовали сыну избирать этот жизненный путь, мама, например, очень хотела, чтобы из него получился хороший инженер.
Однако Юрий поступил в Свердловский медицинский институт. Но латынь, равно как и другие предметы, в голову не шли. Бедный студент подрабатывал игрой на баяне и, конечно, не мог не петь. С баяном же, в валенках и лыжном костюме (другого просто не было) он наконец предстанет перед приемной комиссией вокального факультета Свердловской консерватории, спев русскую народную песню «Соловьем залетным юность пролетела…». Его зачислят в подготовительный класс вечернего отделения.
У Гуляева, как тогда думали, настоящий тенор. Однако тенором ему было стать не суждено. На третьем курсе консерватории педагоги вокальной кафедры вынесут беспощадный приговор, признав его профнепригодным. Но Юрий придет к своему педагогу Ф.И. Образцовской и с уверенностью объявит: «Я хочу петь баритоном!» Впоследствии музыканты будут говорить: «Гуляев ночует на верхушках». Так легко давались ему высокие ноты.
Фигаро. «Свадьба Фигаро»
В 1954 году Юрий Гуляев окончит Свердловскую консерваторию, спев на выпускном экзамене уже сформировавшимся лирическим баритоном романс С.В. Рахманинова «Не пой, красавица при мне», «Эпиталаму» из оперы А.Г.Рубинштейна «Нерон», арию Цыгана из «Сорочинской ярмарки» М.П.Мусоргского и арию Фигаро из «Севильского цирюльника» Дж. Россини, которую будет исполнять потом с неизменным успехом. Выпускника примут в труппу Свердловского оперного театра, где за два сезона наряду с небольшими партиями Моралеса в «Кармен» Ж. Бизе и Янушем в «Гальке» С. Монюшко он споет Валентина в «Фаусте» Ш. Гуно и Елецкого в «Пиковой даме» П.И. Чайковского. 1959 год принесет Юрию Гуляеву, уже солисту Донецкого оперного театра, внушительную победу – золотую медаль на Всемирном фестивале молодежи и студентов в Вене. Перед поездкой, после отборочного прослушивания, где легендарная Валерия Владимировна Барсова напророчила ему славу, буквально заявив: «Обратите внимание на этого молодого человека. Это будущий великий певец», он, переполненный радостью, писал родителям в Тюмень: «Нам сшили такие красивые костюмы, и туфли на нас лаковые – шик-модерн!»
Годы спустя, на пике своей популярности, получая буквально мешки писем от слушателей, Юрий Александрович прочтет восторженное послание от заведующей вокальной кафедрой Свердловской консерватории с неожиданным признанием в любви к его таланту и мастерству. Кто бы мог подумать, как обернется тот давний жестокий прогноз о профнепригодности!
Онегин. «Евгений Онегин»
В Киевском оперном театре, куда перешел Гуляев работать в 1960 году, его оперный репертуар значительно расширится. К партиям Фигаро, Онегина, Ренато в «Бале-маскараде», Жермона в «Травиате» Дж. Верди, в которых артист выступал в Донецкой опере, прибавятся Эскамильо в «Кармен», Алеко в одноименной опере Рахманинова, Папагено в «Волшебной флейте» В.А. Моцарта, Граф ди Луна в «Трубадуре» Верди, Роберт в «Иоланте» Чайковского. В течение 15 сезонов на главной музыкальной сцене Украины Юрий Гуляев будет одним из лучших певцов в звездном тогда составе труппы (напомним, что в то время в Киевском театре в расцвете были Дмитрий Гнатюк, Анатолий Соловьяненко, Белла Руденко, Евгения Мирошниченко). Александра Николаевна Пахмутова, которая писала «на Гуляева», на голос и личность артиста, видя его первым исполнителем многих своих песен («Орлята учатся летать», «Обнимая небо», «Мы учим летать самолеты», циклы «Созвездие Гагарина», – а в нем, прежде всего, «Знаете, каким он парнем был» – и «Горячий снег»), была его поклонницей как оперного певца, начиная с 1960-х: «Мы ходили на все его спектакли. Какой это был Папагено в «Волшебной флейте»! Совершенно моцартовский, солнечный. А Онегин! Как будто прочитанный глазами Ленского!» На обложке пластинки с записью цикла «Созвездие Гагарина», подаренной его первому исполнителю, А. Пахмутова и автор текстов Н. Добронравов оставили такую подпись: «Дорогому и любимому Юре Гуляеву – прекрасному человеку и выдающемуся артисту».
Очарована «бархатным баритоном совершенно необычного тембра», проникающим в самое сердце, была и партнерша Юрия Гуляева по многим спектаклям Киевской оперы, Бэла Андреевна Руденко, с которой в 1970-е они встретятся и на подмостках Большого театра.
В 1968 году солисту Киевского театра оперы и балета имени Т.Г. Шевченко Юрию Гуляеву будет присвоено звание народного артиста СССР. Его имя – одно из самых популярных на «вокальном небосклоне», он завоевал широчайшее признание. Через три года он впервые выйдет на сцену Большого театра в партии Онегина.
Кстати, о своеобразной трактовке образа Онегина Юрием Гуляевым в прессе разгорится целая дискуссия. Особенно после того, как на голубых экранах появится телеопера (сцены из «Евгения Онегина» с Галиной Писаренко и Юрием Гуляевым в главных партиях (1971, режиссер В.Серков, дирижер Ф. Мансуров). «Гуляев с первых же сцен выходит за рамки традиционного образа, – писала критика. – Его Онегин – юноша, еще не умеющий глубоко чувствовать, не знающий истинной цены тех или иных жизненных явлений. С легкой душой решается этот Онегин произнести назидательную отповедь Татьяне, где его фраза «…но я не создан для блаженства» – всего лишь бравада, рисовка молодого повесы, так же как и его рассуждения о том, что он недостоин совершенств Татьяны. Онегин здесь пока лишь играет в глубокомыслие.
Эскамильо. «Кармен»
Как показалось, Гуляев намеренно лишает своего героя привычной респектабельности. Точнее, она есть, но лишь как чисто внешнее качество. А внутренне он удивительно напоминает иных наших юных современников – бесшабашно-молодцеватых, уделяющих много сил, времени и внимания туалетам и прическе, нахватавшихся «верхушек» знаний и пока еще крайне слабо ориентирующихся в жизненных ситуациях… и все же образ, созданный Гуляевым, не лишен обаяния. Секрет его, конечно, прежде всего в голосе певца – ярком и сильном – и в проявлявшейся временами подлинной артистической увлеченности».
Весной 1975 года, в расцвете своего творчества, Юрий Гуляев переедет в Москву, приняв приглашение перевестись солистом в труппу Большого театра, в которой проработает до конца своих дней. Дебютом артиста станет Фигаро в «Севильском цирюльнике», вторым спектаклем – «Трубадур». В Большом в репертуар Гуляева войдут партии Валентина («Фауст»), Жермона («Травиата»), Эскамильо («Кармен»), Роберта («Иоланта»), пересмотренные с годами, Дона Карлоса в опере С.С.Прокофьева «Обручение в монастыре».
