тот день, а ему до этого даже дела не было.
Сожалел ли он о том, что сделал? Я посмотрела на свою руку, на которой красовался шрам от кинжала, оставленный им. Он ведь предал не только меня и королевский двор, но и своего лучшего друга. Интересно, как бы отреагировал Рэй, узнай он правду? Наверное, запер бы Джеймса в темнице до конца его жизни. Вряд ли у принца поднялась рука, чтобы собственноручно оборвать его жизнь.
Похоже, что Джеймс думал о том же самом, поскольку слегка сбавил темп, чтобы поравняться со мной, и неожиданно для нас обоих заговорил:
– Почему ты ничего не сказала ему?
Я сразу поняла, что речь о принце. Мне хотелось ответить ему чем-то резким, чтобы он заткнулся, но его вопрос поставил меня тупик. А ведь и вправду, почему я ничего не сказала?
Тогда, пожав плечами, я высказала первое, что пришло в голову:
– Может потому, что хочу убить тебя сама.
Краем глаза я заметила, как кончик его губ приподнялся. Он что издевается?
Других вопросов от него не последовало, а я поспешила отвернуться.
Чем ближе мы подбирались к мертвой земле – так ее называли местные, тем больше я чувствовала напряжение в воздухе. Казалось, что тьма постепенно сгущалась вокруг нас, а дышать становилось все труднее. На пути нам часто попадались покореженные деревья и торчащие из земли корни, которые преграждали тропу. Но другого варианта кроме как продолжать путь у нас не было.
Мы остановились только, когда вокруг начало смеркаться, чтобы сделать небольшой привал и дать лошадям отдохнуть. Передвигаться в темноте было нелегкой задачей, но так было меньше шансов, что нас заметят разбойники или кто похуже, поэтому через некоторое время мы запланировали снова выдвинуться в путь. Мы привязали лошадей к деревьям и разошлись по разные стороны.
Джеймс сел на землю, облокотившись о дерево, и принялся задумчиво смотреть вдаль. Я в свою очередь погладила лошадей и вручила им по яблоку. Мне досталась та же лошадь, что и в прошлый раз, и я подумывала о том, чтобы назвать ее.
– Тебе бы подошло имя Искра. – рассуждала я вслух, глядя на ее белоснежную шелковую гриву, которая напоминала мне мою силу света. – Верно, Искорка?
Лошадь заржала, и я сочла это за положительный ответ.
Периодически я бросала на Джеймса подозрительные взгляды, но постепенно смирилась с тем, что мне еще какое-то время придется терпеть его присутствие. Хотя где-то в глубине души, я все еще ждала от него подвоха. Может он подбирает момент, чтобы убить меня? Или ждет, когда я вымотаюсь, чтобы упростить себе задачу. После нескольких совместных сражений ему стали известны мои уязвимые места, а если вспомнить на что способна его темная сила, то это могло стать серьезной проблемой для меня.
Я принялась расхаживать из стороны в сторону, якобы осматривая территорию, но на самом деле пыталась держаться, как можно дальше от Джеймса. Только легче мне от этого не становилось, скорее наоборот. Так я не видела его лица и могла упустить момент, когда он кинется в атаку. Но ведь он наверняка знал, что я тоже вынашивала план, чтобы напасть на него. Или знал, но не думал, что я могла представлять для него угрозу. Хотя если вспомнить, что еще несколько дней назад он лежал в лазарете без сознания, то у него были все основания меня бояться.
Когда я поняла, что больше не вынесу этой неопределенности, то быстрыми шагами сократила расстояние между нами и прямо спросила:
– Почему ты не убил меня?
Джеймс продолжал смотреть вдаль, и когда я уже подумала, что он решил проигнорировать мой вопрос, раздался его голос:
– Ты бы хотела, чтобы я убил тебя прямо сейчас?
– Лучше уж так, чем каждую секунду ждать, что ты вонзишь мне нож в спину.
Он усмехнулся и взял в руку ближайший камень. Взвесив и повертев его в руке, он бросил камень в кусты, будто разговор со мной был полнейшей скукой для него.
– Это было бы слишком просто. – наконец ответил Джеймс.
– Да неужели?! – воскликнула я. – Мне вот интересно, ты настолько жаждешь мести нашим предкам или просто ненавидишь меня?
Он вздохнул словно ситуация его утомляла, а я для него, как маленький ребенок, который не понимает очевидных вещей.
– Мира, все намного сложнее.
– Тогда может ты соизволишь объясниться? – настаивала я.
Джеймс хотел что-то сказать, но мы одновременно насторожились, когда неподалеку раздался хруст ветки. Мои охотничьи инстинкты сработали мгновенно и я принялась вглядываться в темные участки между деревьями, ожидая что оттуда вот-вот появится опасность. Лошади задергались.
Несколько секунд ничего не происходило, и я слегка расслабилась, предположив, что это был всего-навсего лесной зверек. Но затем, Джеймс неспешно поднялся с земли, с опаской озаряясь по сторонам, и вытащил меч из ножен, будто чувствовал то, что было недоступно мне.
– Держись рядом. – бросил он, но заметив, что я не сдвинулась с места, закатил глаза и, взяв меня за руку, завел себе за спину.
– Мне не нужна твоя защита. – буркнула я, но повиновалась. Жест получился уж слишком нетипичным для того, кто пытался меня убить, а заметив, как напряглись его скулы, я решила больше не возражать.
Еще один хруст в противоположной стороне. Я резко повернула голову в направлении звука. Если в первый раз я еще могла подумать на случайного зверька, то сейчас я нутром чувствовала приближающуюся опасность.
Сердце заколотилось, как бешеное, а кровь пульсировала в висках от напряжения. Кто бы это не был – его явно не приглашали. Третий хруст раздался совсем рядом, и я завертела головой из стороны в сторону. Джеймс старался не выдавать своего волнения, но я видела, как побелели его костяшки пальцев на рукоятке меча. Какая угроза нависла над нами, если даже Черный маг с трудом сохранял спокойствие?
Со всех сторон раздалось злобное рычание. Кажется, нас окружали. Сама того не замечая, я крепко сжала руку Джеймса, боясь сделать лишний вдох.
На секунду воцарилась мертвая тишина. Тогда я медленно вытащила кинжал, который издал металлический звук, и приготовилась защищаться.
В следующее мгновение из кустов начали появляться жуткие твари, медленно приближающиеся к нам. Сначала мне показалось, что это волки, как те, которых нам частенько приходилось отгонять от деревни, но стоило им приблизиться, как я разглядела, что от животных у них практически ничего не осталось. Меня охватила тревога, когда я начала вглядываться в их обезображенные тела. Вместо шерсти по ним, словно дымка, струилась тьма, а вместо глаз – две
