— Почему бы вам, дорогие мои эльфы, не договориться с троллями и жить в мире и согласии?
— Мы не можем договориться с троллями! — дружно заявляют эльфийские старейшины.
— Почему же? — интересуется богиня.
— Ваша Божественность, — говорят эльфы, — а вы смогли бы договориться с теми, кто постоянно хитрит, врет, переиначивает ваши слова и норовит сделать вам какую-нибудь гадость?
— Думаю, я бы отказалась от таких переговоров, — отвечает богиня.
— Ну вот и тролли отказались.
В окно светила луна. Темная гостиная в Лейкиной квартире была полна сопения и похрапывания. На полу вольготно раскинулись гномы, на диване неподвижно застыл Тэм.
Кате не спалось. Она сидела рядом с юношей, держала его за руку и думала.
Вся компания снова оказалась у Лейки. Катя подозревала, что основной причиной была доступность еды в любое время суток. За пищей даже и ходить было не нужно — достаточно было гаркнуть погромче, и она возникала сама. Правда, в комплекте с недовольным Лейкиным лицом, но кого это интересовало? А гномов сюда вообще никто не приглашал. Троица старательно изображала преданных вассалов Карлссона, но всем было ясно, что уйти гномы просто боятся. Лейка считала, что это единственная причина, почему они до сих пор не сбежали. Катя улыбнулась, покосившись на пол, где дрыхли неудачливые киллеры. Вот так сюрприз для них был, когда они узнали, кто их враг! Как они позорно перетрусили! Это не на людишек засады устраивать!
Впрочем, в битве в квартире Карины гномы показали себя неплохо. Но это, наверно, от неожиданности.
Катя провела рукой по холодному лбу Тэма и нахмурилась.
«Спи», — сказал ей Карлссон. Но как она могла спать, когда рядом умирает Тэм!
Теперь, к вечеру, стало окончательно ясно, что — беда. Тэм лежал совсем бледный и дышал так тихо и редко, что было непонятно: дышит ли он вообще. И что самое страшное, понемногу он становился все холоднее!
Катя нащупала в темноте его руки — так и есть, ледяные. Может, измерить ему температуру? А если она окажется… гм… комнатной? Что делать дальше? Такое ощущение, что Тэм просто медленно остывал — как и положено трупу…
Кате тоже стало зябко. Она завернулась в край одеяла, но озноб не проходил. Что делать? Чем лечить Тэма? Лу иссяк. Карлссон ничего путного не посоветовал. В ответ на очередные Катины приставания отмахнулся: «Да, мертвый. Зато у тебя, Малышка, девять жизней, как у кошки. Спи!»
Улегся и задрых.
Все, что Катя могла, — сидеть рядом с Тэмом и держать его за руку. Внутреннее ощущение подсказывало — пока она держит его так, он не уйдет. Но не может же она держать его вечно!
Решившись, Катя сняла свитер и легла рядом с Тэмом. Накрылась одеялом и обняла его, пытаясь согреть.
Все вышло наоборот: руки и ноги девушки занемели, вдобавок точила жуткая мысль, что она обнимает труп. Катя стиснула зубы и обняла его крепче, положила ладонь на грудь и обрадовалась — сердце стучало. Редко, тихо и неровно, но билось! Ура! Да и руки, кажется, чуть потеплели… А что, если поцеловать его?
Эксперимент она провести не успела. Проснулся внутренний голос.
«Катя, выйди на лестницу. Выйди, выйди, выйди…»
Тихий и нежный, он зудел где-то в области затылка, словно чахлый весенний комар. Баньши?
«Катя, это важно, важно…»
— Сейчас, — пробормотала Катя. — Одну минуточку…
Но почему — на лестницу? Что она там забыла?
«Это касается Тэма, Тэма, Тэма…»
Сомнения пропали. Катя вылезла из-под одеяла. Выходить из квартиры не хотелось. Вдруг там — ведьма или Ротгар?
Среди спящих в гостиной не было ее основных защитников — Карлссона или Хищника. Они у Лейки в спальне.
Катя остановилась.
«Долго ты его здесь не удержишь. Тэм уже вышел на Грань. К утру он ее перейдет. Ты сама это понимаешь, только верить не хочешь… Ты ведь не допустишь, чтобы он ушел безвозвратно?» — продолжал нашептывать бесплотный голос.
Несколько секунд Катя обдумывала ситуацию. Потом, стараясь не наступать на руки и ноги гномов, пробралась в прихожую.
Чем она рискует? У троллей — замечательный слух. Ей стоит только позвать…
Катя открыла дверь и вышла на лестничную площадку.
…И сразу поняла, что баньши ее подставил.
— Стоит мне только закричать, и тебе придется иметь дело с троллями, — предупредила она, останавливаясь в дверном проеме.
— Не надо кричать, — тихо сказала Лиадан.
Колдунья выглядела постаревшей лет на двадцать. Видно, спасение Ротгара далось ей нелегкой ценой, и на качественный морок сил уже не хватало.
— Пусть тролли спят! — Она начертила в воздухе знак. — Гномы и люди тоже. Пусть все…
— Как я могу помочь Тэму? — перебила ее Катя.
— Для начала — вернуть моих сестер, — сообщила Лиадан. — Тэм — это конструкт, голем, игрушка. Мои сестры дали ему жизнь. Иллюзию жизни. Без нас, нас троих, он становится тем, что он есть на самом деле. Трупом.
Врет ведьма или говорит правду?
«Это правда… — прошелестел в сознании бесплотный голос съеденного сида. — Он жил их магией».
— Он мог существовать долго, — сказала Лиадан. — Но предпочел нас предать и выбрал небытие.
— Он об этом знал? — спросила Катя дрогнувшим голосом.
— Конечно. Он свой выбор сделал вполне осознанно.
«И все ради меня, — в отчаянии подумала Катя. — Димка пожертвовал жизнью ради меня! Причем дважды! Первый раз — чтобы забыть меня, второй — чтобы спасти! А я…»
На глаза ей навернулись слезы.
Лиадан стояла в тени, молча за ней наблюдая.
— А вернуть его к жизни? — спросила Катя, изо всех сил стараясь не заплакать.
— Мы работали над ним втроем, — ответила Лиадан. — Без Майры и Кайре ничего нельзя сделать. — Глаза Лиадан блеснули в темноте. — Если хочешь снова услышать его голос, достань ожерелья моих сестер.
— Допустим, я тебе помогу, — проговорила Катя. — Но кто поручится, что ты поможешь мне?
— Хочешь, я поклянусь именем Богини? — Лиадан сухо засмеялась. — Только знай: Дану плевать на наши клятвы. Деточка, мы — его единственный шанс. Как только пробудятся к жизни Майра и Кайре, оживет и Тэм. Я постараюсь, чтобы это произошло как можно быстрее. Это в наших общих интересах.
Катя задумалась.
Чем она рискует? Собственной жизнью? Ее жизнь — против жизни Тэма… Вполне оправданный риск.
«Я не смогу жить без него!» — подумала девушка.
И она была уверена: это — правда.
«Никогда не верь сидам!» — вспомнила она слова Карлссона.
Но ведь баньши — тоже сид… Был сидом. А ему Катя верила… Может, зря?
— Ожерелья — в кейсе, — сказала она. — Ожерелья твоих сестер и то третье, что вчера привезли из аэропорта. Кейс — у Карлссона. И он заперт.
— Не беспокойся, я сумею его открыть, — заверила ведьма. — Ты только принеси его мне. Третье ожерелье тоже пригодится.
— Как ты себе это представляешь? — поинтересовалась Катя. — Унести кейс из-под носа тролля, пусть даже спящего… Да он сразу проснется! А там еще Хищник!
— Не проснется, — уверенно сказала ведьма. Поднесла руку к прическе и выдернула длинный волос, который на глазах позеленел и превратился в живую травинку.
— Держи и не выпускай из рук ни на миг. Иначе конец и мне, и твоему Тэму. Пока ты его держишь, тебя здесь нет. Никто не проснется. Никто не услышит. Не почувствует.
Катя вошла в квартиру, ощущая себя не просто невидимкой, а тенью, легкой и неосязаемой, как сквознячок. По пути в спальню случайно наступила на руку храпящему Гэндальфу — тот даже не шевельнулся.
В спальне дрыхли Лейка, Карлссон и Хищник — все на одной кровати. Хищник — в ногах. Катя завертела головой, пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте и вспоминая, куда Карлссон мог спрятать кейс. Как бы Хищник не вздумал уснуть с ним в обнимку. Эльфы не любят железо — оно глушит магию. Тролли относятся к нему куда терпимее… Катя шагнула вперед, наткнулась на журнальный столик, схватилась за него, ойкнув от боли, и ощутила под рукой холодный металл. В тот же миг Хищник перевернулся на спину, вытянул длинные когтистые лапы… Катя застыла, понимая, что от нее уже ничего не зависит, остается только надеяться на колдовство сидов. Лапы упали на одеяло. Хищник сладко зевнул, сверкнув клыками, перевернулся на другой бок и снова засопел…
— Держи, — мрачно сказала Катя, протягивая Лиадан кейс.
— Ты понесешь его сама.
— Это почему же? — насторожилась Катя.
— Пойдешь со мной и поможешь оживить сестер.
— Мы так не договаривались!
— Как хочешь, — равнодушно уронила ведьма и протянула хищную сухую лапку к кейсу. — Давай сюда кейс!
«Она меня надула! — сообразила Катя. — Она получит ожерелья сестер, а Тэм просто погибнет!»
— Я пойду с тобой! — решилась девушка.
Кате было бы намного легче сделать выбор, если бы она знала, что после ее ухода из спальни глаза Хищника широко открылись, а большие уши встали торчком. Колдовство Лиадан замечательно действовало на спящих, погружая их в беспробудный сон. Но Хищник никогда не спал весь. Полузверь-полутролль, он был особенным. Какая-то часть его обязательно бодрствовала, делая его идеальным сторожем и воином, всегда готовым к драке.
