такие новости, Ермоленко задумчиво кивнул и раскатал на столе карту Европы.
– Посмотрим, где у нас горячее всего, – пробормотал он.
– Он что, псих? – поинтересовался я, уловив мысли учителя, – Война это одно, а национальные конфликты – совсем другое.
– Ты в этом так уверен? – прищурился майор, – Если да, то ты полный идиот. Чему тебя только в Болграде, да и в Харькове учили.
Горячих точек оказалось много: Чечня, Абхазия, Аджария, Осетия, Приднестровье, Афганистан и еще с десяток, по мелочам. В Европе было потише. Чехословакия развелась мирно, Румыния бузила как обычно, Югославия размножалась почкованием, хотя на ее размерах это не отражалось, и усиленно продавала своего президента. Оставалось только гадать, куда может занести нашего визави.
За то время, пока шла активная дедуктивная работа, подошел срок переезда на новую штаб-квартиру. Дом закончили досрочно. Покушение ускорило стройку. На внешний вид, как я и говорил, дом был скромен. Особенно по сравнению с домами новых русских или, как теперь было модно их называть – олигархов. Четыре этажа, декоративные башенки крытые красной металлической черепицей. Честно говоря, декоративными они были только на первый взгляд, но, естественно, окружающим мы этого не сообщали. Завершало внешний вид зеркальное остекление. Весь первый этаж был отдан под гараж. Вокруг парк, который надежно скрывал от посторонних взглядов все, что делается во дворе. В общем, обычный частный пансионат. Истинный же размах был скрыт под землей.
Народ привыкал к новому месту жительства. Старый уклад мы сохранили полностью. Всю человеческую прислугу забрали с собой. Зачем менять проверенных, отличных работников. Жизнь налаживалась. Все рухнуло в тот день, когда в ворота въехала неприметная машина и из нее вышел человек в темном костюме, но с пистолетом на боку. Я удивленно поднял брови, но тут же успокоился. Курьер, причем из серьезной конторы, раз, не скрываясь, носит оружие. Во всем его виде ощущалась готовность защищать с оружием в руках то, что находится в маленьком дипломате, пристегнутом наручником к левому запястью.
Я, на правах референта, встретил его. Незнакомец представился:
– Фельдъегерская почта. Срочная корреспонденция для господина Ермоленко.
От такого официоза меня передернуло, но я только вежливо улыбнулся и произнес:
– Давайте пакет, я передам.
– Имею указание вручить лично! – парировал фельдъегерь.
Любопытство меня разбирало настолько, что я еще раз прощупал его, но, пришлось смириться, мужик, действительно, ни чего не знал, кроме своих обязанностей. Пришлось вести его к майору, который был этим крайне недоволен. Его взгляд сулил мне, после ухода посыльного, очень неприятный разговор. Фельдъегерь назвал себя и попросил у Ермоленко документы. Поняв, что дело серьезное, майор не стал возражать. Вернув ему паспорт, посыльный открыл чемоданчик и извлек увесистый конверт, запечатанный пятью сургучными печатями. Майор, глянув на адрес, торопливо расписался и одобрительно кивнул мне. А фельдъегерь исчез так же лихо, как и появился.
Майор вскрыл пакет. Внутри лежал небольшой лист. На нем было написано всего два слова: Косово, Приштина.
– Есть! – задумчиво, но с большим удовлетворением произнес учитель, – Вызови Рэма и свяжи меня с Батей.
О чем идет речь, я понял моментально. Наконец-то сработал план ловли на «горячую точку». Я пошел выполнять приказание, а потом к себе, собираться. Пакуя вещи, я с неожиданным сожалением думал, что с учебой, пока, придется завязать – зря только делал контрольные. Вот ведь как странно, еще утром, мне совсем не хотелось учиться, а сейчас я почти расстроился.
Ближе к вечеру я услышал, как взвыл мотор, это умчался Рэм то ли домой, то ли по какому-то заданию. Почти сразу открылась дверь, и вошел учитель.
– Через неделю отчаливаем! – он, довольно улыбаясь, потирал ладони, тут его взгляд упал на выпотрошенный шкаф и он с удивлением спросил, – В чем дело? До сессии еще месяц.
Я ошеломленно уставился на него. Душу немедленно начали терзать странные смешанные чувства. Боевое задание, без меня! А я тут, без учителя! Что меня совсем уж за сопляка, какого-то держат! Да такого спецназовца как я…
– Прихлопнут в первую же секунду! – оборвал мои мысли майор. – Ты, сынок, не понимаешь, во что хочешь ввязаться. У них боевого опыта, на тысячу лет больше твоего и, причем не с людьми, а с такими же, как они. То, что ты после вашей встречи остался жив, это просто какое-то невероятное везение, обычно такого не бывает. Так что будь, уверен, в следующий раз, он тебя обязательно убьет, и это даже не спортивный интерес, а необходимость, а я хочу видеть тебя в добром здравии, и с головой на плечах, а не под мышкой. А чтобы тебе без меня было не скучно, поступишь в распоряжение Бати… Так что, продолжай упаковывать манатки…
Глава 20
… Самолет разбежался и, оторвавшись от взлетной полосы, растворился в синеве. Мы с папой Сашей, так я уже несколько лет, наедине, называл Батю, ехали домой. Всю дорогу он мрачно молчал. Я тоже переживал. Было больно и обидно. Перед самым домом Батя встрепенулся:
– Когда у тебя сессия?
– Через три недели.
– После сдачи экзаменов напишешь заявление о переводе на очное обучение.
Такой подлянки я не ожидал.
– За что?
– Ни за что, а для чего, – поправил меня полковник, – во-первых, Харьков посмотришь, себя покажешь, с местными дружбу сведешь. Во-вторых, на очном учиться легче. А там, глядишь, и переедешь.
– Не дождетесь!
– Не кажи гоп…
– Дальше Крыма земли нет! – сообщил я первую пришедшую на ум банальность.
– Вот и хорошо, а то я в одиночку совсем захирею. Ты хоть на каникулы приезжай.
Глянув в его глаза, я понял, что спорить бесполезно…
…В группе, вместе со мной, было тридцать студентов. Кампания подобралась весьма разношерстная. Здесь были и бедные (ну, не совсем бедные), и богатые, и пятеро вампиров (я в их числе). Ну, нас можно было не брать в расчет. Мы учились по своей программе и были полностью независимы. С нашими одногрупниками мы пересекались на очень ограниченном количестве лекций, поэтому, слыли в студенческой среде самыми бесшабашными прогульщиками и везучими на ловлю шары. Это было, как вы сами понимаете, совсем не сложно при нашей памяти. А вот люди…
…Больше всего меня поражали цены на учебу и то, что
