Но не корона привлекла моё внимание и заставила кровь застыть у меня в жилах.
А то, что стояло вдоль стен Крипты, которая, как я начала понимать, скорее напоминала церковь и место поклонения, чем что-либо ещё.
Там стояло шесть статуй, по три с каждой стороны.
Четыре из них изображали людей в развевающихся одеждах, с измождёнными лицами и протянутыми либо сложенными в молитве руками. На их головах были короны из игл или лезвий, а, может быть, игл дикобраза или оленьих рогов. У всех у них были выколоты глаза, а кровь, или золото, или смола стекали по их щекам. На их плечах стояли зажженные свечи, и воск капал вниз на их тела, из-за чего было трудно понять, что на них было надето.
Две другие статуи стояли в похожих позах, на их головах, плечах и руках также были свечи, только верхняя половина их лиц была закрыта замысловатыми масками без прорезей для глаз. По сути, их глаза были закрыты. У одного из них была маска из золота, а у другого из железа, их губы растянулись в жутких улыбках.
— Что это… такое? — спросила я Райлу.
Какое-то, мать его, шоу ужасов.
«Святые Секты нежити», — сказала Райла, а потом я заметила, как она сделала быстрый реверанс и какой-то жест рукой перед алой короной.
— И что всё это значит?
«Это значит…, — она умолкла и медленно пошла вдоль прохода между рядами и по пути как будто начала разглядывать безглазые статуи. — Это значит, что Древним богам всё ещё поклоняются. Видишь, у них нет глаз. Древние верующие, настоящие верующие, выкололи себе глаза, так как им пообещали за это разные богатства. Им сказали, что они снова смогут обрести зрение Древних богов, если откажутся от своих глаз».
Я постаралась не содрогнуться. Атмосфера в Крипте становилась всё более гнетущей.
— А те двое в масках?
«Это боги… боги, которые верят, — сказала она. — У них нет человеческих глаз, и они не обладают человеческим зрением, но чтобы быть принятыми в секту, им пришлось отказаться от своего зрения другим путём. Кстати, только так ты можешь приблизиться к Випунену».
— Випунен это гигант?
«Випунен это Древний бог. Единственный настоящий бог, которого мы оставили. Он здесь с начала времен, и он всё еще будет здесь, когда эти времена закончатся. Никто никогда не видел Випунена, даже сам Мор. Он живёт глубоко в пещерах под горой, и поскольку никто никогда не видел его, о его облике известно только по слухам. Но этот гигант, похоже, имеет рост в тридцать метров. Он помогает Мору править, он обучает его дочь и сына боевым искусствам, и, возможно, когда-нибудь будет тренировать и тебя тоже. В зависимости от того, что с тобой станет. Если тебе случится тренироваться с ним на мечах или клинках, тебе тоже придётся надеть такую вот маску. Она обозначает твой статус, и в то же время демонстрирует твоё почтение к тому, кто не хочет, чтобы его видели».
Она оглядела Крипту.
«Говорят, что тот, кто его увидит, умрёт. Даже хозяина может постигнуть эта участь. Маска защищает обоих».
Я указала на свечи, и мне показалось, что этим жестом я как будто искушала Древних богов покарать меня.
— А кто приходит сюда и зажигает свечи? Кто поклоняется Древним богам таким образом?
«Нас таких много, — сказала Райла строгим голосом. — Многие из нас это делают. Бродяги, отходы. Те, кого спасли из недр Хляби. Те, кто бродят по коридорам Сумеречной окраины без глаз. Некоторые из них скрываются под вуалью».
Мне показалось, что Райла говорила вовсе не о себе. Не то, чтобы мне было важно, во что верили слуги и прислужницы — это была наименьшая из моих забот. Но опять же, если они поклонялись Древним богам, и ходили слухи о восстании, то кого тогда собирались защищать эти последователи? Вряд ли Мора или его семью. Они бы его предали.
«Именно поэтому тебе надо убираться отсюда к чертям собачьим, — напомнила я себе. — Пока ты не вляпалась во всё это дерьмо, которое тебя не касается».
— Думаю, теперь я хочу вернуться в свою комнату, — сказала я Райле.
Она кивнула и подчинилась. И только после того, как я покинула влажные подземелья замка и снова оказалась у себя в комнате, я озвучила ей свои вопросы:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Предположим, что я останусь здесь навечно и стану новой Богиней мёртвых. Если случится восстание, как оно может повлиять, допустим, на моего отца в Верхнем мире? Или на любого другого смертного? Будут ли у этого какие-то далеко идущие последствия, распространяющиеся за пределы Туонелы?
Райла остановилась, и я почувствовала, что она какое-то мгновение пристально смотрела на меня.
«Если восстание случится, и Древние боги захватят власть, а Создатель не вмешается, тогда смерть сама по себе будет наказанием. Всё вернется к тому, как было в древние времена, до того, как Мор был призван сюда, до того как была выстроена загробная жизнь в Городе. Не будет ни порядка, ни суда, ни справедливости, ни жалости. Наступит вечный Хаос. И всё человечество, все живые существа, все биологические виды, когда-либо открытые, будут страдать до скончания веков».
Я попыталась сглотнуть, а моё сердце наполнилось тёмным, словно чернила, ужасом.
Так. Значит, даже если мне представится шанс улизнуть отсюда, есть вероятность, что все миры во всех вселенных будут страдать до скончания веков? Супер. Просто супер.
— Ладно, — сказала я ей. — Будем надеяться и молиться, что это чёртово восстание не случится.
Я улыбнулась ей, но моя улыбка дрогнула, и я не почувствовала, чтобы она улыбнулась мне в ответ.
* * *
После посещения Крипты, я закрылась у себя в комнате и начала переваривать новую информацию. Как же мне «повезло», что в тот момент, когда я увидела довольно очевидный выход отсюда, оказалось, что он влечёт за собой кучу последствий, изменяющих вселенную. Не то чтобы всё это было моей проблемой, но тот факт, что это было возможно, отчасти делало всю эту ситуацию моей проблемой. Возможно, я была единственной смертной, которая действительно знала, что было поставлено на карту.
Именно об этом я хотела поговорить с Мором. Я хотела знать, что, из сказанного Райлой являлось правдой, а что слухами и домыслами. Очевидно, это должно было повлиять на него не так сильно, как на меня, потому что, если бы его скинули с трона, ему бы не пришлось страдать вечно. Страдали бы все остальные, кто не был Богом.
С другой стороны, я не знала, как поступили бы с ним Древние боги. Я знала, что реликты той эпохи — неадекваты, также как Сурма, пылающие дети и лебедь-убийца. С другой стороны, Сарви тоже был реликтом, и пока он казался мне довольно крутым. Я имею в виду, что он вёл себя круто для зомби-единорога с крыльями летучей мыши.
Но как бы я ни хотела поговорить об этом с Мором, я не видела его целый день. Вообще-то, у меня было ощущение, что он вёл себя как некоторые парни после секса, которые пытались избегать женщину любой ценой. Может быть, он хотел совсем не этого? Может быть, я его спугнула? Может быть, он уже забыл обо всём и теперь названивал русалкам из своей телефонной книги? Я не знала.
Но, несмотря на это, когда настала ночь, я на всякий случай легла спать голой поверх покрывала.
И принялась ждать.
И ждать.
Облака, наконец, начали рассеиваться, обнажив краешек луны, как вдруг дверь в мою комнату отворилась.
Его запах, его энергия, его аура заполнили воздух, и у меня потекли слюнки. Моё тело тут же начало изгибаться в ожидании его. Чёрт, у него была какая-то сверхъестественная власть надо мной, а ведь он взял меня только один раз. Всего лишь раз. И это было всё, что ему потребовалось, чтобы заставить мои гормоны полностью меня предать, заставить меня жаждать его.
— Вот ты где, — сказал он густым голосом, похожим на сливки. — Такая покорная. Такая изысканная. И вся моя.
Я почувствовала, как он подошёл к краю кровати, его тень нависла надо мной. Его присутствие было всепоглощающим. Запах костра наводнил мои чувства, и я сжала бёдра вместе.
