— Такая нетерпеливая, — пробормотал он. — Как ты изменилась, феечка. Сначала такая неуверенная, а теперь тебе меня мало, и ты не можешь меня дождаться. Но здесь всё контролирую я, а не ты. Именно я решаю, когда ты это получишь.
Я услышала, как он расстегнул пряжку на штанах.
— И как ты это получишь, — добавил он хрипло.
Я задержала дыхание, ожидая его прикосновения.
— Мягко? — продолжил он нежным голосом. — Будет ли это мягко, медленно?
Я ахнула, когда он коснулся меня, слегка проведя кончиками пальцев вдоль моей талии, а потом по моим бёдрам, попе, ногам и обратно. Его дыхание сделалось резче, громче, словно он уже с трудом контролировал себя.
Он начал медленно массировать мои бёдра и попу, его перчатки сегодня были чрезвычайно цепкими на ощупь, когда он мял мою плоть, почти причиняя мне боль. Он уделил этому некоторое время, не торопясь, мучая меня. Затем он поменял положение, и я знала, что будет дальше.
Я не сопротивлялась.
Я этого хотела.
Больше, чем я когда-либо чего-либо хотела.
Я втянула ртом воздух и почувствовала, как его толстый влажный язык скользнул вверх и вниз по каждой из ягодиц. Я задрожала от этого прикосновения, отчаянно желая, чтобы он опустился ниже, туда, где я уже чувствовала нарастающее давление. Я подалась бёдрами назад, пытаясь направить его.
Он коварно усмехнулся.
— Посмотри на себя, — промурлыкал он. — Ты умоляешь меня.
— Я не умоляю, — выдавила я в простыни.
— А что же ты делаешь? Вежливо просишь?
Он крепко меня сжал, и я вскрикнула от боли.
— Ты этого хочешь?
Его пальцы спустились вниз к моим складкам и начали ласкать их.
— Этого?
Я кивнула и глубоко вздохнула. Боль растворилась и сменилась удовольствием.
— Мне надо это услышать, — скомандовал он. — Я хочу это услышать.
Я тяжело сглотнула.
— Да.
— Да, мой Бог.
О, чёрт.
— Скажи это, — резко потребовал он. — Да, мой Бог.
Я кивнула.
— Да. Да, мой Бог.
Он застонал.
— Ты не представляешь, как это звучит, — сказал он. — Это как если бы чёртовы дýхи пели только для меня.
Он грубо вошел в меня своими пальцами, и я сглотнула, а моё тело застыло.
— Как думаешь, ты очень сильно намокнешь для меня? — спросил он, слегка подразнив мой клитор, после чего снова погрузил в меня свои пальцы. — Тебя удивляет то, как сильно ты этого хотела? Хотела меня?
«Не тешь его эго», — предупредила я себя, но затем эти мысли растворились, когда он начал нажимать на точку G.
Чёрт побери.
Мне надо было кончить, и мне надо было кончить прямо сейчас.
Он усмехнулся, и я услышала, что он стал расстёгивать штаны дальше, услышала удар его тяжёлого члена о ладонь в перчатке. Это был самый эротичный звук, который я когда-либо слышала, и от которого у меня заболели соски
Я хотела… Мне было нужно… Я умирала прямо здесь.
Последовала недолгая пауза, и затем набухшая головка его члена скользнула вверх и вниз по моей попе, и он снова сжал мои бёдра руками, после чего отодвинул меня на пару сантиметров вперёд, а потом снова притянул к себе. Он погрузил кончик своего члена в меня, а затем нажал рукой меж моих лопаток и приподнял мою попу ещё выше.
Мор издал первобытный стон и погрузился в меня, а я не смогла не ответить ему тем же. Под этим углом он оказался таким большим, что почти прижимался к шейке матки. Мне даже было не совсем комфортно, но затем это ощущение сменилось удовольствием. Я никогда не чувствовала себя раньше такой наполненной, словно его член с самого начала был создан для меня.
Словно я была на своём месте.
Он медленно выскользнул из меня, а затем резко вошёл обратно, удерживая меня на месте, и я подалась вперёд. Я сжала простыни, прижав лицо кровати, а он всё продолжал врезаться в меня снова и снова.
И снова.
Я начала задыхаться, пытаясь сдержаться и в то же время желая отпустить контроль, как вдруг он протянул свою руку в перчатке к моему клитору и начал тереть его неистово и небрежно, заставив меня застонать, другую руку он опустил на мою попу и начал ощупывать, исследовать, испытывать меня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Да, да, пожалуйста.
Я громко зарычала, мне было нужно ещё и ещё.
Кто я была теперь такая?
В кого я превратилась?
В животное с примитивными инстинктами?
— Тебе нравится, не так ли? — зарычал он. — Я вижу твоё рвение.
Он всунул в меня большой палец до упора, и я ахнула.
— Если бы ты могла видеть то, что вижу я, — проговорил он, и из его нутра вырвался дикий и примитивный звук. — Какая ты влажная вокруг моего члена, как крепко ты меня сжимаешь.
Одним ловким движением он надавил пальцем, и я почувствовала, какой мокрой я была, и каким чертовски наполненным чувствовал себя каждый сантиметр моего тела, и вот я уже кончала.
Чёрт!
Оргазм пронзил меня, и я вцепилась в простыни, чувствуя, что меня отбросило куда-то очень далеко, в мир, находящийся за пределами этого и следующего миров. Моя кожа кипела, а желание начало, наконец, угасать. Я почувствовала, как превратилась в лужу, в то время как Мор всё ещё двигался, всё ещё упорно работал, несмотря на то, что моё тело не успело оправиться от этой поездки.
Мор издал очередной рык, на этот раз по-настоящему животный и дикий, и я уже не была уверена в том, что он был Богом. Я решила, что он был гораздо более первобытным и примитивным. Он трахал меня так, словно был рождён для этого, он так стремился к тому, чтобы кончить, словно это было единственное, чего он когда-либо хотел.
Звуки, которые он издавал, были такими гипнотическими, что я почувствовала, как ощущения от моего оргазма начали исчезать, и я снова начала заводиться и впадать в экстаз, и была готова к большему.
— О, Боже! — крикнула я, не в силах в это поверить.
Я снова кончала.
— Да, — громко промычал Мор. — Лети снова, птичка. Я хочу, чтобы на утро у тебя всё болело.
Я снова достигла этого безумного пика и начала тяжело дышать, стонать, кричать и ругаться, а затем его пальцы впились в мою кожу, и я знала, что он был уже близко, так близко.
— Ханна, — проревел он, и его голос заполнил комнату, когда он кончил.
Моё имя звучало великолепно на его губах.
По тому, как сотряслось его тело, а его член запульсировал внутри меня, пока не замедлился, казалось, что на этот раз его оргазм был неистовым. Его пот начал капать мне на спину.
Я даже не знала, что боги могут потеть, но я быстро училась тому, что они умели многое.
Например, трахать кого-то до потери сознания.
На этот раз он обрушился на меня, и моё тело согнулось и врезалось в кровать. Во мне больше не осталось костей, я плыла, я была всего лишь раздавленной душой под телом Мора, а он взял меня в заложники, но оставил в живых.
Он позволил мне жить.
Это и была жизнь.
ПОЛНОЛУНИЕ
Я надавила пальцами на мочки ушей и посмотрела в зеркало, в надежде, что камни авроры изменят цвет. С тех пор, как я оказалась на Сумеречной окраине, я уже пыталась использовать сережки, чтобы узнать, всё ли было в порядке с моим отцом, и был ли он ещё жив. Но если камень Расмуса сверкал, точно северное сияние, сообщая нам об этом, мои камешки были такими маленькими, что любой блик, который я замечала, мог появляться из-за особенностей огранки.
Другими словами, я никак не могла узнать, всё ли было в порядке с моим отцом. Я пришла в Страну мёртвых в надежде отыскать его, в надежде на то, что он был жив. И теперь я осталась здесь навечно, а он должен был уже вернуться домой, но я ничего об этом не знала.
— Как бы я хотела, чтобы был способ это выяснить, — сказала я Динь.
Я почувствовала, как моё сердце словно наполнилось водой и сделалось тяжёлым у меня в груди. Я повернулась на стуле и взглянула на аквариум.
— Есть здесь какие-нибудь почтовые голуби или что-то такое?
— Здесь есть вороны, — сказала она, постучав ручками по стеклу, словно была барабанщицей рок-группы. — От них остались только перья да кости, и они помогают бродягам, богам и духам обмениваться сообщениями. Правда, они не летают между мирами. В отличие от птиц-призраков, но те не доставляют сообщения. Точнее доставляют, но не так, как ты это себе представляешь.
