— Но — что? — Пия закрыла глаза. Неужели все чудесные слова, сообщения прошлой ночью и чуткое утешение сегодня утром были лишь частью коварного плана, чтобы запудрить мозги доверчивой полицейской ищейке? Подтверждение тайных опасений ранило ей душу.
— Вдвоем они производят впечатление весьма близких людей.
— А почему бы и нет? Они каждый день работают вместе, — услышала Пия собственный глухой голос. — Между мною и им нет ничего более, чем… Более ничего.
Она ненавидела себя за свои мечты, за безоглядную детскую влюбленность, ненавидела Боденштайна за то, что он разрушил эту иллюзию. Ее разочарование сменилось гневом. Когда Боденштайн наконец закончил разговор, она уставилась в вечернее небо. Со слезами на глазах Пия думала о том, как допустила, что Зандер стал ее использовать? Он, должно быть, быстро заметил, что нравится ей. Воспользовался ли он этой слабостью? Рыбка угодила вовсе не в ее сети, а она сама попалась. Пия не могла поверить, что могла так ошибиться — но тем не менее человек, которому она утром доверила самую страшную свою тайну, в данный момент сидел с другой женщиной в ресторане, а о ней, судя по всему, и не вспоминал, потому что иначе хотя бы сбросил эсэмэску. Не часто она чувствовала себя такой одинокой. Незаметно профессия и личная жизнь переплелись самым тесным образом. Пия вспоминала и пыталась проследить, когда поддалась своим мечтам и страхам и сбилась с истинного пути. Она все еще смотрела в небо, и тут зазвонил мобильный. Пия взглянула на дисплей. Лукас! Он-то и нужен, чтобы поддержать ее раненую душу.
Вся Германия пребывала в приподнятом настроении после того, как во второй половине дня немецкие футболисты выиграли со счетом 2:0 у шведов в матче одной восьмой чемпионата мира. До позднего вечера разъезжали гудящие автомобили, фанаты с флагами заполонили улицы Франкфурта, будто Германия выиграла сам чемпионат.
— Идиоты, — сказал Лукас. — У них крыша съехала.
Пия коротко взглянула на него. Всего через четверть часа после звонка он уже был у нее — прекрасный, как ангел, в узких джинсах, белой рубашке с закатанными рукавами, светлые волосы взлохмачены. Пия даже не спрашивала, куда он собирается ее повезти. Главное, она не хотела сидеть дома одна и мучиться раздумьями о Кристофе Зандере и их взаимоотношениях.
— Что случилось? — спросил Лукас, когда они проезжали на «Смарте» домработницы ван ден Бергов мимо рынка в сторону Старого города.
— А что должно было случиться? — задала встречный вопрос Пия.
— Вы не такая, как всегда. В растрепанных чувствах, и вид отсутствующий.
— Мне надо раскрыть два убийства, а я не могу продвинуться, — сказала Пия, удивленная восприимчивостью Лукаса.
— Не в этом дело. Вас кто-то обидел. Я прав?
В его голосе было столько сочувствия, что Пия едва не расплакалась.
— Да, ладно. — Лукас тактично выждал время, которое ей потребовалось, чтобы вернуть утраченный было контроль над эмоциями. Он свернул на Майнцское шоссе, потом на Новое Майнцское.
— Куда мы едем? — поинтересовалась Пия.
— Пить коктейли.
— Здесь? В Банковском квартале?
— Да. Вы уже бывали в «Майнтауэре»?
Лукас озабоченно искал парковку и наконец нашел одну, размером как раз для «Смарта».
— Нет, — покачала головой Пия. — А туда можно пройти просто так?
— Мне можно, — ухмыльнулся Лукас.
Пия не раздумывала ни секунды. Когда они приблизились к небоскребу, где располагался банк «ХеЛаБа», а на 187-метровой высоте находились радиостудия Гессена и ресторан, Лукас достал пластиковую карту, взял Пию за руку и прошел сквозь очередь, проведя женщину за собой. За гранитной стойкой распоряжались две девушки и мужчина в голубой униформе с застывшей на губах вежливой улыбкой, определяя, кого пускать внутрь. Лукас представил всей троице, от расположения которой зависело, удастся ли субботний вечер, пластиковую карточку, и ею провели через считывающее устройство.
— Разрешите ваше удостоверение личности? — Охранник был недоверчив. После того, как террористические взрывы в небоскребах стали реальностью, во Франкфурте также усилили меры безопасности.
Лукас протянул свое удостоверение. Внимательно его изучив, сотрудник улыбнулся гораздо шире, почти угодливо.
— Большое спасибо. — Он вернул Лукасу удостоверение и пластиковую карточку. — Добро пожаловать в «Майнтауэр»! Милости просим…
Маленькая дверца с жужжанием отодвинулась, и Пия вслед за Лукасом прошла через контроль безопасности к лифту.
— Как ты это провернул? — прошептала Пия, когда они вдвоем, не считая сотрудника службы безопасности, стояли в лифте.
— Имя моего отца открывает во Франкфурте все двери, — подмигнул Лукас.
Лифт в считаные секунды поднял их на сто восемьдесят семь метров.
— Ты хочешь меня поразить, — сказала Пия.
— Конечно, — обезоруживающе усмехнулся Лукас. — Если уж вы со мной идете, то не в забегаловку.
Пия вошла в ресторан, и у нее перехватило дыхание. Из панорамных окон, высотой в восемь метров, открывался вид на весь город. Под ногами сияло огромное море огней.
— Добрый вечер, господин ван ден Берг, — приветствовала их распорядительница ресторана столь же обходительно, как до этого сотрудники на входе. — Чем мы можем быть вам полезны?
— Моя подруга здесь в первый раз, — томно произнес Лукас. — Поэтому она хотела бы сидеть у окна. Лучше всего в баре.
— Разумеется! Одну минуточку, пожалуйста!
Женщина поспешила немедленно выполнить просьбу. Через секунду был готов столик, который кому-то пришлось уступить для сына члена правления банка ван ден Берга. Вид сквозь огромные окна был ошеломляющим, коктейли пытались соответствовать. Общество Лукаса благотворно действовало на Пию; его внимательность, ненавязчивая предупредительность были как бальзам для ее истерзанной души. Зандер, Хеннинг, проблемы на работе отодвинулись куда-то далеко-далеко. К черту этих мужиков и переживания! После пятого коктейля настроение Пии существенно улучшилось.
— Здесь становится скучновато, — заметил Лукас. — Поедем куда-нибудь еще!
— Поддерживаю, — откликнулась Пия.
Она слегка опьянела и, когда Лукас смотрел на нее, чувствовала себя такой молодой и желанной, как уже давно не доводилось. Система предупреждения слабо вспыхнула последний раз в ее рассудке и выключилась. Многие годы она была рассудительна и разумна, но этой ночью оставаться такой не хотела.
Воскресенье, 25 июня 2006 года
Экстренный вызов поступил на центральный участок в четверть восьмого утра. Звонивший сообщил, что в доме соседки лежит труп. Дежурный сотрудник передал информацию патрульным машинам, чтобы посетили дом по указанному адресу. Обермейстер полиции Краузе и полицмейстер Бернхард были как раз неподалеку; они подъехали на Фрайлигратштрассе, 52 и перелезли через ворота, снабженные видеокамерами, после того как им никто не ответил на многочисленные звонки. Полицейские прошли через распланированный под парк сад, обошли особняк и с тыльной стороны дома, осторожно переступив ухоженные цветочные рабатки, вошли через открытые двери террасы. Как и сообщал сосед, они нашли на паркетном полу около письменного стола мужчину, одетого только в плавки. Вокруг его головы расплылась лужица крови, которая уже начала свертываться. Обермейстер Краузе опустился на колени около тела и приложил палец к сонной артерии мужчины.
— Вызывай врача! — сказал он своей коллеге. — Он еще жив!
— Что тут произошло? — спросил Боденштайн, приехавший вместе с криминалистами.
— Кто-то попытался проломить ему голову, — ответил врач «Скорой». — Кроме того, у него кровоподтеки на плечах и руках.
— В каком он состоянии? — осведомился Боденштайн.
— В критическом. — Врач посмотрел на тело на полу. — Он тут лежит уже пару часов.
— Это ван ден Берг из «Дойче банк»? — спросил руководитель криминалистов.
Боденштайн кивнул.
Одежда ван ден Берга аккуратно висела над одним из лежаков в саду около бассейна. Все выглядело так, будто на мужчину перед вечерним заплывом в бассейне неожиданно напали. Видимо, имела место борьба, на это указывали два упавших стула и торшер.
— На террасе также следы крови! — крикнул один из криминалистов. — И здесь орудие преступления.
— И что это?
— Пресс для писем.
Боденштайн попытался реконструировать события. Нападавший на ван ден Берга должен был выйти из особняка, потому что никто не носит с собой пресс для писем. Пострадавший добрался до рабочего кабинета, и там снова началась борьба. Но как мог преступник незаметно проникнуть в хорошо охраняемый дом?
— Фрау Кирххоф не отвечает, — доложил один из сотрудников в форме. — Ее мобильный выключен.
