меня.
— Не могу дождаться, но пока мне нужно идти. Мне нужно сделать кое-какую работу. Увидимся.
С этими словами он выходит из моего кабинета, а мое внимание возвращается к маленькому фейерверку, стоящему передо мной.
Она практически подпрыгивает от волнения.
Я поднимаю на нее бровь, молча сомневаясь в том, что она планирует ужин без моего ведома.
— Значит, теперь ты решаешь, когда нам приглашать гостей, Леора? Должен заметить, что тебе уже нравится быть моей женой.
Она смеется.
— Ну, я ведь должна играть определенную роль, не так ли?
— Хм. — Хмыкаю я, подходя к ней ближе.
Она прочищает горло:
— Вообще-то я пришла сюда, чтобы обсудить с тобой кое-какие идеи.
— Вот как?
Я уже почти приблизился к ней, чтобы прикоснуться, но останавливаю себя.
Вместо этого я сажусь на свой стол, лицом к ней.
— Да. Я знаю, что мы хотим, чтобы открытие было роскошным, но мы также хотим, чтобы это было что-то, что запомнится гостям. Как насчет живых музыкантов? Я тут посмотрела и думаю, что нам стоит обратить внимание на местную джазовую группу. Я нашла их Instagram, и они невероятны. Если хочешь, мы можем пойти на Английскую набережную и посмотреть на них.
— Ты хочешь, чтобы мы заказали музыкантов, которые играют на улицах, для нашего открытия?
На ее лице появляется обида.
— Не суди их, пока не дал им шанс. Они очень талантливы и играют на разных мероприятиях.
Я киваю, понимая ее мысль.
— Какие еще у тебя есть идеи?
— Ладно, во время такого мероприятия нам нужно немного «умф».
— Умф? — Спрашиваю я, не понимая, что она имеет в виду.
— Да, что-то дополнительное, но пусть это будет что-то личное и красивое. Что ты думаешь об идее устроить выставку произведений искусства, связанных с историей отелей?
Она подходит ко мне, ее волнение излучает теплое сияние.
Это почти заразительно, и, если так будет продолжаться, я буду готов согласиться на все, что она предложит.
— Продолжай. — Говорю я с ободряющей улыбкой.
— Давай расскажем об Антуане, чтобы гости могли следить за его путешествием на протяжении многих лет. Мы можем добавить информацию о том, где он вырос в Ливане и как стал гостиничным магнатом, которым он является сегодня. Давай почтим его память.
Пока Леора излагает свою идею, меня охватывает прилив восхищения и тоски.
Ее креативность и энтузиазм не только впечатляют, но и глубоко трогают.
Сама идея блестящая, и я знаю, что мой дядя оценит ее по достоинству.
— Мне это нравится. — Наконец удается сказать мне, и в моем голосе звучит смесь искреннего восхищения и чего-то более глубокого.
Ее глаза загораются от одобрения, и я вижу, как в них отражается искра возбуждения.
Поднимаюсь из-за стола, и во мне вспыхивает новое чувство цели.
Перспектива воплотить в жизнь замысел Леоры находит во мне отклик на уровне, выходящем за рамки профессионального.
— Как насчет того, чтобы пообедать? Я с удовольствием выслушаю твои идеи. — Предлагаю я, на губах играет улыбка, мне не терпится продолжить разговор.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
ЛУКАС
Я привел ее в свою любимую пиццерию в Ницце, Les Amoureux.
Я прекрасно понимаю, что название ресторана переводится как «влюбленные», но их пицца — лучшее, что может предложить Ницца.
Во всяком случае, на мой взгляд.
Однако я забыл, что некоторые пиццы имеют форму, отличную от привычного круга.
— Это сердце. — Восклицает Леора, глядя на молодого официанта с самой большой улыбкой.
— Такая красивая девушка, как вы, заслуживает всех сердец, которые только может предложить мир. — Отвечает он, подмигивая, что говорит о том, что в этом комплименте есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд.
Когда я бросаю взгляд на официанта, он внезапно расплывается в озорной ухмылке.
— Погодите-ка, у вас там что-то есть. — Говорит он, протягивая руку за ухо Леоре.
Взмахнув рукой, он достает один цветок, его глаза задерживаются на ней с игривым блеском.
Леора задыхается от восторга, а окружающие столики разражаются аплодисментами.
Этот мужчина флиртует с моей женой прямо у меня на глазах?
Я не могу допустить, чтобы другие мужчины открыто флиртовали с ней; что, если кто-то увидит или услышит?
Я беру ее руку в свою, тонко заявляя о своем присутствии:
— Она действительно заслуживает всего этого.
Когда официант уходит, глаза Леоры искрятся весельем.
— Кто-то сегодня чувствует себя немного территориальным. — Поддразнивает она.
— Можешь ли ты винить меня? Нам нужно поддерживать фасад. — Отвечаю я, откусывая кусочек пиццы.
Я наблюдаю за ней из-под ресниц, когда она откусывает первый кусочек, ожидая увидеть ее реакцию.
Она не разочаровывает.
Ее глаза становятся огромными, как блюдца, и она стонет от вкуса.
— Это лучшая пицца, которую я когда-либо ела. — Напевает она между укусами.
— Это лучшая пицца в Ницце, но, когда я отвезу тебя в Италию, ты попробуешь самую лучшую пиццу, которую только может предложить мир.
Она делает паузу, кусочек пиццы болтается в нескольких сантиметрах перед ее губами.
— Ты хочешь отвезти меня в Италию?
— А разве семейная пара не путешествует?
— Наверное.
Ее глаза блестят от нетерпения, прежде чем она откусывает еще кусочек пиццы, а за кусочком прячется маленькая улыбка.
Я хочу узнать ее получше. Я хочу знать, что заставляет ее колебаться, что делает ее счастливой и на что похожа ее жизнь. Пришло время нам открыться, впустить друг друга.
— Итак, — начинает Леора более серьезным тоном, — нам следует узнать друг друга получше.
Она словно читает мои мысли:
— Я согласен.
Она откладывает еду, и я чувствую намек на уязвимость в ее глазах.
— Расскажи мне о своей семье, Лукас.
Каждый раз, когда я думаю о своих родителях, о том, что я помню, что-то во мне разрушается снова и снова.
Но ради нее я попытаюсь.
— Рассказывать особо нечего. Мои родители умерли, когда я был совсем маленьким, Антуан и его жена Мари стали нашими опекунами.
Выражение лица Леоры смягчается, и она протягивает руку, чтобы положить ее на мою.
— Мне очень жаль, Лукас. Должно быть, это было невероятно трудно.
Я ценю ее сочувствие, но меня больше интересует она сама.
— Было, но со мной был мой брат. А теперь расскажи мне о своей семье.
— Ты хочешь услышать о моей избранной или биологической семье?
Это не тот ответ, которого я ожидал.
Выражение ее лица говорит о том, что она жила в прошлом, и на мгновение я задумываюсь, почему у меня возникло необъяснимое желание помочь ей.
У меня нет никаких обязательств перед ней. И все
