Шапронов был именно таким. Танкистом. А Малярийкин? Кем он был? Автомехом? Аэрографом?
Вот вопрос. Шапронов Малярийкина, безусловно, уважал. Он вообще хорошо относился к талантливым и активным молодым людям.
Но вот, понимаешь, талант – ведь это одно. А призвание – это другое.
Как бы ни было, в данный конкретный момент Малярийкин Шапронова немного бесил. Своей самонадеянностью. Своей самоуверенностью. Своей самоубежденностью в победе. Ни на чем не основанной, кроме какой-то пресловутой логики и статистических подсчетов огневой мощи оставшихся у обеих команд танковых корпусов. Это было неправильно. Это претило самому вкусу «КТО». Фундаментальным основам гладиаторской этики, если хотите. Логика, цифры… они имели значение. Ведь «Танки Онлайн» были спортом техническим, вроде «Формулы-1» или японского дрифта. Но разницу все же следовало понимать!
Логика, цифры, толщина брони и количество снарядов в боеукладке – все это относилось к преимуществам, к ТТХ боевых машин. А вот к госпоже Немезиде, Ее Величеству, Ее Божественности – не имело отношения абсолютно никакого!
И рука Немезиды уже висела над Маляром.
Рука в виде грозного ствола «Рельсы».
Первоначально, сегодня утром, командор Шапронов вышел на локацию Твардовщина в том же корпусе, что и Маляр – в понтовитом «Мамонте» с пижонской раскраской. Однако в процессе гонки после отступления с пшеничного поля, Шапронов свой «Мамонт» бросил, поменявшись с одним из членов команды и пересев на более универсальный и более подвижный «Викинг». Последний позволял сочетать маневренность с достаточно мощным вооружением. На последних этапах боя это качество стало для командора решающим. А на броню он плевал.
Сильно пострадав в ходе сегодняшних многочисленных коллективных боев и индивидуальных схваток на поле и в погоне, Шапронов тем не менее вовсе не собирался укрепляться на высоте 134 и работать от обороны. Что бы ни думали по этому поводу Байбулатов и Малярийкин.
Машина пострадала, но прятаться за спинами собственных бойцов, командовать в проигрышном сражении и пытаться спасти свой танк и свою шкуру командор бы не стал никогда. Тем более – как раз в проигрышном сражении.
На протяжении двадцати пяти лет на каждой локации, в каждом бою Шапронов считал себя мастером индивидуальных схваток. И игра, вернее, Игра с Большой Буквы как таковая признавалась им именно в этом качестве. И ни в каком ином!
После засадного боя в «горловине» Шапронов с нетерпением ждал наступления темноты. Вся возня с высотой 134 была ложью и являлась лишь отвлекающим маневром. Ведь Малярийкин при всей своей тактической «гениальности» забыл о самом главном. Игра велась не на кровь или сталь. А на деньги. А деньги ставились не на команды, а на конкретных игроков. Неважно, сколько танков осталось у него и у Шапронова. Важно – остались ли они сами!
* * *
К концу дня в распоряжении Шапронова оставалось два отряда. Первый передовой отряд из скоростных машин был выслан к высоте 134 и находился там уже несколько часов. Отряд включал в основном скоростные «Хантеры», «Хорнеты», пять круто прокачанных «Васпов», а также очень опытного игрока на «Диктаторе» с «Громом» на горбу.
Этим ребятам Шапронов дал постановочный приказ: следовать к высоте 134, укрепиться, занять глухую оборону. Остановить продвижение противника, не пропустить его к границе локации, не дать обойти с фланга (с тыла обойти невозможно). А также удержать дорогу на руинированное поселение, почти на самом периметре.
Конечно, это был блеф.
Второй отряд командора, с которым он шел параллельно с преследующим его Малярийкиным, после избиения в горловине включал всего шесть «Титанов», четыре «Мамонта» (менее прокачанных, чем у Малярийкина), три «Диктатора», два «Викинга» с «Изидой» и «Рикошетом».
А также одного «Викинга» с «Рельсой», прокачанной сверх всякой меры. Последний танк как раз был командирским, шапроновским.
Итого – маленькая армия в шестнадцать машин. Немного, всего на пяток взводов. Но в целом – очень богато. Эта маленькая команда при прочих равных условиях могла стоить по сотне «Васпов» за каждый взвод.
Но это тоже был блеф.
После катастрофы в горловине Шапронову с его «Викингом» не требовалось вообще ничего. Кроме темноты.
* * *
«Викинг» Шапронова имел повреждение трака. Передвигаться мог, но с трудом. Командор стоял в башне танка и внимательно наблюдал через ноктовизор за тем, как вражеская колонна танков двигается по ночному шоссе. В полной темноте, щупая разбитую снарядными воронками дорогу приборами ночного видения, а иногда – непосредственно траками машин, двигаясь буквально на ощупь и ничего не видя перед собой.
«Ведут себя так, словно уже выиграли этот бой, – проворчал себе под нос командор, глядя на то, как бесстрашно и глупо рвется вперед Малярийкин – без авангарда, без охранения, без разведки. – Но сейчас я покажу этому молокососу, как делается война!»
Время было уже двенадцать ночи, колонна бронетехники передвигалась по трассе прямо напротив Шапронова, на расстоянии примерно сто пятьдесят – двести метров от его скрытой позиции. Шапрон уже не знал общей боевой ситуации на данный момент. Не знал, где там бродит Байбулатов, и лишь смутно представлял, что происходит в голове Малярийкина. Как завороженный, он смотрел на колоссальную колонну «Викингов» и «Хорнетов», беспрепятственно передвигавшихся в компании с первоуровневыми «Хантерами» и «Диктаторами». По военным меркам, это полный бронетанковый полк. Страшная сила. Уже несоизмеримая с остатками его армии.
Позиция Шапронова была замаскирована. Отправив остальные машины к заветной высоте, командор выбрал себе ровный и прямой участок дороги, огороженный как раз в этом месте крутыми скатами насыпи с обеих сторон. Перегородить дорогу двумя поврежденными «Хантерами», навесить под корпус танков мощные, ослепляющие прожектора да подключить дистанционное управление электроникой было делом двадцати минут. Шапронов не мог читать мыслей соперника. Но где он пойдет, когда и как станет реагировать – командор знал наверняка, с точностью почти до секунды.
Приготовившись, Шапронов связался с лидерами двух своих выживших отрядов, поблагодарил за игру, попрощался и принялся ждать.
Почти минута в минуту, по его расчетам, на дороге показался арьергард Маляра…
Шапрон готовился атаковать. В одиночку, один «Викинг» против целого бронеполка.
Он знал, что в обычных условиях у него нет ни одного шанса против такой армады стали. По всем законам военной науки и при простом сравнении сил атака одной машины, направленная на полноценную танковую колонну, являлась чистым самоубийством.
Безусловно, решение об атаке было очень и очень трудным. Шапронов, возможно, никогда в жизни не был настолько впечатлен силой противника и его огневым и просто количественным превосходством над собой, чем в эту «ночь после битвы», глядя на движущиеся по дороге Твардовщины танки. И все же… он был обязан атаковать!
Командор завел свой «Викинг», до сих пор беззвучно и даже печально-одиноко дремавший в укрытии. Укрытие было нехитрым. Стандартный танковый эскарп, «самодельный», то есть выкопанный за пару минут самим танком для себя же. Двигатель ровно заурчал. И этот звук – звук надежного, верного стального коня, звук, который сопровождал командора большую часть его громкой, славной, но, признаемся откровенно, довольно непутевой жизни, сразу успокоил Шапронова.
Подождав, пока дистанция между его «Викингом» и колонной не сократится до ста метров, командор нажал на дистанционный пульт, заставив два битых «Хантера», перегораживавших дорогу, вспыхнуть светом прожекторов.
И дал залп из «Рельсы»!
Два первых танка были снесены одним-единственным выстрелом.
Затем от четырех залпов, следовавших один за другим сплошным накатом, еще три машины вспыхнули в хвосте колонны, еще одна – в авангарде.
Таким образом, в течение тридцати секунд начавшегося внезапного боя колонна на трассе была заблокирована, исключив как отход, так и движение вперед. Самые крупные машины с самыми отважными пилотами теоретически могли попытаться скатиться по крутому косогору, с обеих сторон ограничивавшему шоссе. Однако в тесноте и в кромешной тьме, глядя лишь в ноктовизоры, сделать это довольно затруднительно. Средняя скорость колонны по трассе была очень небольшой, километров от силы шестьдесят. Но этого хватило, чтобы при резкой остановке большая часть боевых машин если не врезалась впереди идущему в корму, то накрепко заблокировалась, уткнувшись в соседа.
Без каких-либо эмоций, совершенно механически выполняя привычную для рук и мозга «работу» гладиатора-убийцы, Шапронов повернул башню «Викинга» чуть левее и уверенно перенес огонь на бронебатальон сопровождения, находившийся в центре колонны. Минута – десять машин.
