- Присядьте, Катрин, - раздраженно заметил Станислав. – Я не ем маленьких детей. Что такого необычного в моей просьбе, что заставляет Вас так нервничать?
Катя остановилась и строго посмотрела ему в глаза.
- Ваше сиятельство, если Вы когда-нибудь хоть пальцем тронете моего сына, клянусь: я убью Вас.
Войницкий замер. Неделю назад он считал mademoiselle Забелину обычной пустоголовой кокеткой, у которой на уме одни развлечения, но по тому, каким тоном она сейчас произнесла эти слова, было понятно, что это отнюдь не пустая угроза. Наконец, дверь открылась, и миловидная девушка в темно-синем платье и белом переднике ввела в комнату двухлетнего мальчика. Поднявшись с кресла, Станислав подошел к ребенку и присел перед ним, вглядываясь в его лицо. Малыш не менее внимательно принялся разглядывать незнакомца перед собой.
- Что тут скажешь?! - усмехнулся Станислав, – Об отце можно и не спрашивать - порода Елецких видна в каждой черте.
Взяв ребенка на руки, он выпрямился. Только на минуту представив себя на месте Николая, он невольно улыбнулся. Каково это - знать, что твой сын, твой первенец будет носить другую фамилию?! Лучшего способа отомстить сопернику просто не существует. Ну, а в том, что Елецкий его соперник, он нисколько не сомневался. Достаточно было увидеть, какими глазами он смотрел на его будущую жену вчера вечером. Что же, как только у него появится собственный наследник, Алексей станет Войницким.
- Думаю, мы поладим, - решительно заявил он, повернувшись к Катрин и передавая ей сына.
Выдохнув с облегчением, Катя вернула Алекса Насте и поспешила проводить гостя. Прощаясь с ней, Станислав обнял ее за талию и привлек к себе. Катя, не ожидавшая от него ничего подобного, замерла в его объятьях и, воспользовавшись этим, Войницкий легко коснулся ее губ нежным поцелуем, провел кончиками пальцев по нежной щеке, заглядывая ей в глаза.
- До скорой встречи, Катюша, - улыбнулся он и вышел за дверь, оставив ее в полной растерянности.
Катя недоумевала, как же она позволила ему? Но, с другой стороны, разве не этот мужчина в самом ближайшем будущем станет ее мужем? Разве не должна она ему позволить целовать себя? Да и, что греха таить, поцелуй этот был куда более приятен, нежели вчерашнее грубое насилие. Может, все не так уж плохо, и она сумеет выбросить из головы и из сердца князя Елецкого и полюбить того, кто будет ее супругом? Катя покачала головой. Кого она пытается обмануть? Разве можно забыть, как дышать, или заставить не биться сердце? Так и с ее любовью к Нику - увы, чувство это ей не подвластно. Но все же ей придется смириться с этим, если она хочет, чтобы ее супружеская жизнь была пусть если уж не счастливой, так хотя бы сносной.
Как бы ни хотелось самой Катерине обойтись скромной церемонией венчания, родственники настояли на пышном торжестве. Во-первых, они могли себе это позволить, а во-вторых, это разом прекратит все сплетни. Как ни странно, Войницкий в этом вопросе поддержал ее родню. Спустя три недели после объявления помолвки в городском особняке Блохиных объявилась Варвара Иннокентьевна, сразу по-хозяйски, взявшая бразды правления в свои руки. Она была рада примириться с дочерью, и выбором ее оказалась весьма довольна - учитывая, что ее зятем станет весьма состоятельный граф, Варвара простила Катерине все ее былые прегрешения.
Вчера Станислав вновь приходил к ним и сообщил, что им уже получено разрешение на брак, и что он взял отпуск на службе, чтобы поехать в Варшаву после свадьбы. Более того, он намекнул, что собирается просить об отставке, чтобы больше времени уделять молодой жене.
Войницкий уступил просьбе будущей жены и согласился на венчание по православным обычаям в Измайловском соборе. Теперь до свадьбы оставалась всего неделя. Сегодня утром портниха привезла изумительное подвенечное платье, сшитое из тончайшего белого шелка. И теперь, глядя на наряд, висевший в гардеробной, Катерина только тяжело вздыхала, удивляясь тому, как быстро все в ее жизни изменилось. Разве ж о такой свадьбе она мечтала? Вспомнилось венчание Поля и Ольги, когда оба новобрачных не скрывали своей радости от происходящего, тогда как ей выпала незавидная доля пойти под венец с нелюбимым.
В дверь комнаты постучали. Заглянула ее горничная, напомнив, что мать и сестра дожидаются ее в холле, чтобы пройтись по столичным лавкам, дабы приобрести последние недостающие мелочи. Надев шляпку, Катя спустилась. Улыбнувшись Татьяне, которая с тех пор, как они виделись в последний раз, повзрослела и не выглядела уже угловатым подростком, а стала красивой юной особой, она обратилась к матери:
- Маменька, право, так ли уж это необходимо? Мне кажется, что еще одно усилие - и я просто не смогу больше пошевелиться.
- Немного терпения, моя милая, - улыбнулась Варвара Иннокентьевна. – Вот поедете с мужем в Варшаву, и у тебя будет масса времени, чтобы насладиться отдыхом и новыми впечатлениями.
Позже, стоя в лавке галантерейщика, Катя рассеяно обводила взглядом выставленные на полках товары, тогда как маменька ее, деловито перебрав не меньше дюжины тонких кожаных перчаток, довела приказчика до состояния беспамятства и с трудом сдерживаемого крайнего раздражения. Самой же Катерине было абсолютно все равно, сколько новых перчаток должно быть в гардеробе у замужней дамы; ей было совершенно наплевать на все эти ленты и кружева, которые с таким восхищением рассматривала ее сестра. Ужасное ощущение, что вся ее жизнь рушится сейчас и вот-вот погребет ее под своими обломками, сводило ее с ума.
Открылась дверь, и в клубах морозного воздуха в помещение зашли две молодые особы. Стряхивая с полей шляпки первый снег, одна из них негромко рассмеялась, чем привлекла внимание Катрин. Повернув голову, Катя во все глаза смотрела на княгиню Елецкую. Натали, попривыкнув после улицы к полутемному освещению, обвела помещение глазами и наткнулась взглядом на свою соперницу. Какой-то чертенок, сидящий внутри, заставил ее ослепительно улыбнуться и кивнуть головой в знак приветствия:
- Добрый день, mademoiselle. Примите мои поздравления! Действительно блестящая партия – по отзывам очень многих дам, - не удержалась она от сарказма.
- Благодарю, Ваше сиятельство, - с не меньшим сарказмом ответила Катя, задетая ее тоном. – Но по мне уж лучше муж, который волочится за каждой юбкой и не любит никого, кроме себя, чем тот, что на всю жизнь влюблен в другую женщину.
Наталья побледнела и резко отвернулась. Она и сама заметила, что в последнее время Ник места себе не находит, хотя и старается не показывать виду, что именно известие о помолвке Катрин и графа Войницкого стало причиной его мрачного настроения и нервозности.
