Станислав тяжело вздохнул, присаживаясь рядом с ней. Он догадывался, какие чувства терзают ее в этот момент: вина за полученное в его объятьях наслаждение и сожаление о прошлой ночи.
- Катрин, прошу Вас, перестаньте сокрушаться о том, чего не изменить, - тихо, но твердо произнес он. – Если Вы хотите войны между нами - воля Ваша, но по мне так худой мир лучше доброй ссоры.
- Я не собираюсь воевать с Вами, Станислав, - отозвалась она, - мне нужно время, чтобы привыкнуть к Вам.
- У Вас будет предостаточно времени по дороге в Варшаву, - жестко произнес он. – У Вас на сборы два дня. Ребенка оставьте с матерью или с бабушкой, как Вам удобнее. Я не говорил своим домочадцам, что собираюсь жениться, так что даже Ваше появление будет для них большим сюрпризом. Об Алексее я расскажу им позже.
С этими словами, он вышел из спальни, хлопнув дверью.
Глава 13
Катя вздрогнула от звука захлопнувшейся двери. Боже, у нее осталось всего два дня на то, чтобы побыть с сыном! Лихорадочно собираясь ехать в дом брата, Катя все еще питала надежду, что ей удастся уговорить Станислава взять Алешу с собой в Варшаву. Сколько она себя помнила, сын всегда был при ней, и она не допускала даже мысли, чтобы оставить его так надолго. Она уже готова была ехать, и, ожидая Станислава, подошла к окну да так и застыла около него в каком-то странном оцепенении, вглядываясь в окна дома напротив. На нее нахлынули воспоминания о той ночи с Ником, когда она сама пришла к нему, и непрошенные слезы, которых она сама даже не заметила, тихо катились по щекам.
Погрузившись мыслями в прошлое, думая о том, как могла бы сложиться ее жизнь, если бы тогда у нее хватило духу остаться и дождаться возвращения Николая, чтобы объясниться с ним, она не слышала, как ее муж вошел в комнату и стоя на пороге вот уже несколько минут наблюдал за ней с хмурым выражением лица. Для Станислава не было секретом, кому принадлежали апартаменты в доме напротив, и глядя на слезы, ручьями бегущие по лицу его молодой супруги, он ощутил, как острая игла ревности впилась прямо в сердце, вызывая злость и раздражение. Она его жена! Доколе это будет продолжаться?!
- Вы готовы?
Этот вопрос вывел Катрин из оцепенения.
- Да, я готова, - с умоляющей улыбкой она подошла к мужу. - Станислав, может быть, мы могли бы взять Алешу с собой? Я боюсь оставлять его одного надолго…
Эта просьба не вызвала в нем ничего, кроме раздражения, и он резко ответил:
- Я уже объяснял Вам, почему не желаю брать с собой Вашего сына сейчас. Вам что-то непонятно?
- Все понятно, извините, - еле слышно ответила Катя, опуская голову.
Три недели понадобилось им, чтобы добраться до Варшавы. Желая оградить супругу от тягот пути, Станислав старался окружить Катерину вниманием и заботой, не зная, как еще выказать ей свои чувства. Но, несмотря на все его усилия, отношения между ними не становились более теплыми.
Нет, Катя не возражала присутствия Станислава в своей постели, но едва наступало утро, и страстная любовница в объятьях графа уступала место ледяной графине. Что ни говори, граф Войницкий был красивым мужчиной, умелым и нежным любовником, и она не осталась совершенно равнодушной к нему. Высокий, светловолосый, широкий в плечах, тонкий в талии, он приковывал к себе взгляды многих женщин - и замужних матрон, и совсем юных девиц, что так часто томно вздыхали ему вслед.
Взгляд его серых пронзительных глаз, опушенных длинными ресницами, которым могла бы позавидовать любая светская красавица, мог быть и нежным и жестким, в чем Катрин воочию убедилась на собственном горьком опыте. Если Войницкий принял решение, ничто не могло заставить Станислава переменить его. Именно его упрямство и ревность стали причиной такого отношения Кати к своему супругу.
Принимая решение оставить Алексея в Петербурге, Станислав менее всего думал о материнских чувствах своей жены. Вот оно, живое напоминание о Елецком! Как же она забудет своего любовника, если всякий раз глядя на сына видит его? Однако ж это спонтанное решение, принятое в угоду оскорбленному самолюбию, обернулось против него самого: во время поездки Катерина не посмела отказать ему в близости, но наметившееся было незадолго до свадьбы потепление в их отношениях сошло на нет. Казалось бы, зачем ему большее? - недоумевал Станислав, но все чаще он с удивлением ловил себя на мысли, что ему мало обладать ее телом, с каждым днем ему все более хотелось, владеть и ее помыслами, однако все его попытки пробиться сквозь ледяной панцирь ее равнодушия и безучастности потерпели провал. Ничто не могло смягчить ее, и граф с удивлением понял, что его графиня может быть не менее упряма, чем он сам, и это молчаливое противостояние не на шутку злило его.
Катя и сама понимала, что своей холодностью она только оттолкнет о себя Станислава, но слишком сильна была ее обида на супруга за то, что Станислав разлучил ее с единственным человеком, что был ей дороже всего на свете - с сыном.
Накануне отъезда из Петербурга у нее состоялся весьма содержательный разговор с ее бабушкой. Наталья Федоровна мягко попеняла ей за ее отношение к супругу, и хотя в душе Катя была согласна с ней, все же не могла так легко уступить, что называется, без боя. Тогда бабуля ей на многое раскрыла глаза, и в том числе на брак ее родителей, заставив впервые задуматься, насколько несчастным Варвара Иннокентьевна сделала ее отца, которого сама Катя горячо любила. В силу своей молодости она раньше и не задумывалась над тем, чего стоило Владимиру Михайловичу прожить с ее матерью двадцать пять лет и все это время безропотно сносить ее истерики и придирки по любому, даже самому ничтожному, поводу. Вряд ли она тогда понимала, что было тому причиной, почему маменька всегда была недовольна им. Но вот теперь, когда сама пошла под венец не по зову сердца, а исключительно по воле обстоятельств, вынудивших ее к тому, многое из того, что было недоступно пониманию, становилось очевидным.
- Катюша, все, чего я желаю, - чтобы жизнь твоя сложилась более счастливо, нежели у твоих родителей, - говорила Наталья Федоровна. – Стоит проявить тебе чуточку терпения и мягкости, и ты добьешься от супруга гораздо большего, нежели будешь упорствовать в своей обиде. Я немного знакома с семьей Войницких, и поверь мне, Станислав вовсе не такой, как твой папенька. Владимир Михайлович - человек мягкий и покладистый, чего о графе Войницком никак не скажешь, даже не зная его вовсе. Вряд ли его терпения хватит надолго. Он не тот, кто молча станет сносить насмешки, если ты по-прежнему будешь демонстрировать свою сердечную привязанность к князю Елецкому. Боюсь, что чем чаще ты будешь вспоминать Ника, тем реже будешь видеть Алешу.
