не в ту ночь. Подготовительную работу он провел раньше и писал заметки в блокноте. Но нам нужен только блокнот, а не она. – Нейт кивает на меня.
– Я не уверена, – замечает Серена. – Давай попробуем. Как ты себя чувствуешь после аварии? – Серена смотрит на его ногу.
– Я в порядке, – отвечает Нейт. – Кто-то разлил масло на дороге. Это был не несчастный случай. Но камер на том участке нет.
– Жуть какая, – говорит Серена.
Нейт поворачивается ко мне.
– Покажи мне блокнот, если хочешь, чтобы от тебя была какая-то польза.
– Я не обязана его тебе отдавать, – отвечаю я. – Вероятно, мы с Сереной сможем добраться до скрытого уровня без тебя. И, может, ты прекратишь вести себя как мудак?
– А ты собираешься сделать то же самое?
Я запускаю руку в сумку, но медлю.
– Я знаю, что ты не имел никакого отношения к смерти моих родителей. Хочу сразу прояснить этот момент.
– Ты ожидаешь, что теперь я прощу тебя за то, что изуродовала мне лицо?
– О боже! Прекратите! – восклицает Серена. – Она не уродовала твое лицо, Нейт.
Нейт отступает на шаг.
– Что ты, черт побери, об этом знаешь? Она сказала, что это сделал Джозеф. А он был в коме, черт побери.
– Ты меня закрыл со змеями, – встреваю я. – Я запаниковала. Я ничем тебя не обливала.
– Конечно, она запаниковала, – говорит Серена. – Потому что она не знает, кто это сделал, а ты ее испугал. А теперь мы все хотим одного и того же – узнать, что произошло на самом деле. У Евы есть блокнот Джозефа, ты знал Джозефа лично и помнишь, что происходило перед убийствами, а я знаю про эту чертову компьютерную игру больше, чем кто-либо на свете, за исключением, может, тебя. Так что мы втроем можем наконец заняться делом и разобраться со всем этим дерьмом. Прямо сейчас. Пожалуйста.
– Мне не следовало вас впускать, – заявляет Нейт. – Я передумал. Ведь это же ничего не докажет, правда? Там только то, что запрограммировал Джозеф. Полиция не примет это в качестве доказательств – они только скажут, что это результат работы больного воображения. Уходите. Я не люблю встречаться с людьми.
Он поворачивается, чтобы уйти, и жестом показывает нам, чтобы шли к двери.
– Нет, это имеет значение, – заявляет Серена.
– Кто-то пытался меня убить. Мне это не нужно. Какой смысл, черт побери? И я не хочу привлекать к себе внимание. СМИ и так уже сошли с ума. У них у всех крышу снесло от этого дела! «Убийца-овощ на самом деле не овощ. Джозеф расскажет нам, почему он это сделал?» И прочая чушь. Я смотрел репортажи от дома инвалидов. Да они же его осаждают, как крепость! Я этого не хочу, и ты понимаешь почему. Ты же смотришь на мои ожоги. Очаровывают, да?
– Нет! – выплевывает Серена. – Блин, как с тобой тяжело. Я не смотрела на твои ожоги. Ты говорил, и я смотрела на тебя.
– Люди смотрят по-особому, – говорит Нейт. – Ты не поймешь.
– Нейт, прекрати. – Я достаю блокнот Джозефа из сумки и вручаю ему. – Джозеф в сознании. Мы обязаны хотя бы попытаться добраться до скрытого уровня – ради него.
Глава 37
– Тебе потребовалось бы несколько месяцев, чтобы добраться до этой точки, – заявляет Нейт. Он успокоился, но все равно отказывается смотреть на меня.
– Так и есть. – Серена делает глоток чая. – Мне на самом деле потребовалось несколько месяцев. И я хорошо в этом разбираюсь.
Нейт легко улыбается ей.
– Да, ты отличный геймер.
Они быстро преодолели ту антипатию, которая возникла между ними поначалу, и у них уже установись теплые отношения. Я предполагаю, что дело в общем увлечении.
– Как твоя нога? – спрашивает Серена.
Нейт не отвечает, но гримасничает. Я смотрю на фибергласовый гипс[41].
– Ты полиции рассказал?
– Их это не заинтересовало. По их мнению, произошел несчастный случай. И к тому же это не первый спортивный автомобиль, который я разбил. – Он улыбается Серене. – Раньше я вел себя как идиот.
– Но если смерть Пегги может оказаться не несчастным случаем, они должны увидеть связь, – высказывает свое мнение Серена.
– Может, и увидят, но они очень тормозят.
Нейт меняет положение ноги и морщится.
– А теперь я собираюсь немного считерить и привести нас к кривому проходу и двери, которая никогда не открывается. Хотя на самом деле дверь открывается. Это просто очень трудная часть игры. Мы ищем что-то другое. Скрытый уровень. И я думаю, что ты права: эта часть в блокноте Джозефа закодирована. Я знаю, как у него работала голова, поэтому мне удалось разобраться с этим кодом. Здесь написано: «Чтобы попасть в скрытую локацию, смотрите на людей так, как смотрит ребенок».
– Что это означает? – спрашивает Серена.
– Не знаю. Для Джозефа типично говорить такими загадками, даже если ты разберешься с его шифром.
– Не пойми меня неправильно, но я так и не поняла, почему ты просто не посмотришь на исходный код? – спрашиваю я.
Выражение лица Нейта меняется – словно температура падает на несколько градусов. Он все еще не забыл про тот лес.
– Я не смог пока. Он спрятан глубоко под языком ассемблера. Можно было бы подключить команду игроков, и они, вероятно, нашли бы его, но… – Он хмурится. – Я не хотел. Мне кажется, так я бы предал доверие Джозефа.
– Но мы до него дойдем, если будем играть в игру?
– Да. Я привел нас прямо на тринадцатый уровень. Мы знаем, что есть дверь, ведущая в следующую часть игры, хотя я думаю, что на скрытый уровень нужно идти по кривому проходу.
– Но сейчас, когда мы столько всего знаем, привлечение к делу других программистов уже не будет предательством Джозефа. Разве не так? – спрашиваю я. – Может, нам удастся даже его самого спросить, правда, пока у врачей не особо получается наладить с ним общение.
– Я подумаю об этом, если нам не удастся продвинуться вперед. Но мы не можем никому доверять. Я предпочту, чтобы этим занимались только мы сами. – Нейт неуклюже встает. – Пошли.
Мы идем за ним, через дверь в дальней части кухни выходим в совершенно другое пространство. В этой комнате все стены увешаны экранами, а на столах стоят клавиатуры. Окон нет.
– Центр управления, – определяет Серена.
– В некотором роде. Садитесь вот здесь.
Он показывает на два стула перед огромным экраном, сам усаживается на третий и кладет больную ногу еще на один.
– Болит зараза. Я обычно использую коленный стул[42]. У меня проблемы с поясничным отделом
