Отрицательно помотав головой, незнакомец вновь впал в забытье.
* * *
Антон лежал на дне какого-то кратера, придавленный миллионами мелких, едва видимых глазом букашек, которые в своей массе представляли один огромный живой организм. Они щекотали тело, забирались в уши, рот, нос, от чего было тяжело дышать. Перевернувшись на живот, он полез наверх. Тут же эта масса насекомых стала в несколько раз активней. Ему послышалось, что все вместе, образуя гигантский хор, они что-то шепчут ему на ухо. Добравшись до края кратера, он схватился за него и, подтянувшись на руках, выглянул наружу.
Перед ним появился непонятный, размытый силуэт. Неожиданно мураши и кратер исчезли, а силуэт приобрел четкость и ясность.
Он лежал на спине, в удобной кровати, заправленной идеально чистым бельем. Напротив него сидела женщина в белом халате.
– Где я? – Он приподнялся на локтях и оглядел комнату, в которой было еще три кровати, но все пустые. – Это больница?
– Да, – устало улыбнулась женщина. – Прилягте, мне вас надо осмотреть.
– А что это за больница и как я здесь оказался? – не унимался Антон.
– Все вопросы потом, – врач строго посмотрела в глаза Антону. – Задержите дыхание.
Волей-неволей ему пришлось подчиниться.
Закончив осмотр, женщина поднялась со своего места и собралась уходить.
– Объясните мне, где я! – неожиданно вскипел Антон, пытаясь встать. – Что за чертовщина? Я чувствую себя свалившимся с Луны.
– Успокойтесь, – положив руку на грудь, она заставила его снова лечь. – Меня зовут Зинаида Андреевна. Я ваш лечащий врач. Вы находитесь в военном госпитале. Привезли вас ваши друзья несколько часов назад.
– Какие друзья?
Антон недоумевал. Он хорошо помнил, как вышел к дачному массиву. Забрел в вагончик, где находилось несколько охранников. Попросил воды и телефон. К тому времени боль в боку стала нестерпимой, и он понял, что без помощи Марины ему просто не добраться до Москвы.
Однако охранники, которым, по-видимому, наскучило сидеть без дела, решили развеять скуку, а заодно испытать на странном парне приемы рукопашного боя, которые они в течение ускоренного курса обучения изучали в школе охранников. Он хорошо запомнил их лица, возбужденные от неожиданно появившейся возможности разнообразить свое дежурство. Если бы не безумная боль в развороченных пулей ребрах и порванных мышцах, если бы не тошнота и головокружение от потери крови!
Антон вспомнил, как, сбив с ног самого здорового из них, приставил неожиданно появившийся в руках пистолет к виску сидящего за столом старшего смены. Вспомнил, как трясущимися руками они выкладывали на стол резиновые дубинки, газовые баллоны, в общем, все то, что на техническом языке называется спецсредствами. Затем перед глазами выплыл силуэт человека, сидевшего на фоне яркого света, который что-то спрашивал насчет милиции.
Интересно, кто меня сюда упек?
Врач вышла, но вместо нее в палату вошли двое по-военному подтянутых мужчин. Аккуратные прически, строгие костюмы. Разница была лишь в возрасте, и по тому, как они вошли и расположились в палате, Антон понял, что обязанности у них поделены неравномерно.
Тот, что помоложе, бесцеремонно уселся прямо на кровать, поправив на плечах небрежно накинутый халат. Второй, несмотря на то что был значительно старше своего напарника, остался стоять у дверей.
«Не из органов ли?» – екнуло у Антона сердце.
Тем временем севший рядом с ним открыл папку и, словно в подтверждение догадки, зачитал текст.
– Долгополов Антон Владимирович, он же Филиппов, семидесятого года рождения, уроженец города Самары… – Мужчина оторвал взгляд от текста и посмотрел на Антона: – Дальше продолжать?
– Я до сих пор не знаю, с кем разговариваю. – Антон попытался изобразить на лице недоумение.
– Меня зовут Валерий Александрович, фамилия моя Тахтамиров. Наперед запомни: будешь делать из нас дураков, уйдем. Но в скором времени здесь появятся либо люди Вахи Исмаилова, либо оперативники ФСБ.
Заметив удивление во взгляде Филиппова, Тахтамиров заулыбался:
– С того момента, как ты отказался от контакта с милицией, прошло всего четыре часа, но мне этого было достаточно, чтобы навести о тебе справки и прийти к выводу – ты нуждаешься в нашей помощи.
– Что вы от меня хотите взамен? – едва слышно спросил Антон, прекрасно понимая, что после последних приключений без чьей-то помощи из создавшегося положения выбраться крайне трудно.
– Пока только быстрого выздоровления… – С лица Валерия Александровича сошла улыбка.
– При полном отсутствии желания самостоятельно покинуть это прекрасное заведение, – добавил стоящий у дверей мужчина.
– Это точно, Федор Павлович, – согласился с ним Тахтамиров и вновь перевел взгляд на Антона. – Здесь ты в безопасности. Если что, под видом больного у тебя в палате охранник. Тревогу поднимай по любому поводу. Врач к тебе будет заходить один и тот же. Федор Павлович покажет тебе медсестер, их всего три. Никто, кроме них, не имеет права делать тебе инъекции, давать какие-то препараты.
Почти сразу после ухода Тахтамирова соседнюю койку занял «больной».
Им оказался молчаливый, крепко сложенный парень с угрюмым взглядом и массивным подбородком.
Войдя в палату, он на ключ запер двери и, представившись Григорием, завалился поверх заправленной кровати с книжкой в руках.
* * *
За четыре дня, которые Антон провел в стенах больницы, он ни разу не покинул пределов палаты.
Завтраки, обеды и ужины приносили прямо в палату. Ежедневно холодильник пополнялся продуктами, которые с завидным постоянством кто-то передавал через медсестру. На вопрос Антона, кого нужно будет благодарить после выздоровления, охранник Гриша, перекладывая содержимое приносимых коробок в холодильник, лишь лениво отмахивался, давая понять, чтобы Антон принимал все как должное.
Время близилось к обеду. Поднявшись с кровати, Антон подошел к окну. На улице вовсю пекло солнце. По больничному двору, засаженному акациями вперемежку с тополями, бродили больные и посетители. Неожиданно почувствовав, что открылись двери, он обернулся. В палату, в сопровождении Дарьина, вошла Марина.
– Вот это да! – удивился он. – Ты как здесь оказалась?
Застигнутый врасплох ее появлением, он произнес это испуганно и неприветливо, непроизвольно отразив в интонации истинные чувства. С каждым разом ему было все тяжелее встречаться с нею. Несмотря на то что брак у них был фиктивный и ни к чему не обязывающий, а Марина знала о существовании Регины, Антон видел, что она ничего не может поделать с неожиданно проснувшейся любовью и дорожит каждой минутой, проведенной вместе. Прекрасно понимая, что он принадлежит другой, она страдала, хотя и старалась это скрывать, опасаясь причинить ему неудобства. Спокойно смотреть на это Антон был не в силах.
– А ты не рад? – в глазах Марины появилась растерянность. Она остановилась на полпути к нему и, пытаясь скрыть неловкость, сделала вид, будто ищет, куда поставить пакет с гостинцами.
«Какая я свинья, – подумал Антон. – Воспользовался ее добротой для решения своих шкурных проблем, а взамен подарил боль, которую ничем не измерить!»
Впервые за время своих злоключений Филиппов пожалел, что его не убили.
Спохватившись, он подошел к ней, взял из рук сумку и нежно поцеловал.
С момента похищения он не часто вспоминал о «супруге». Появившиеся поначалу опасения, что Гурно попробует использовать Марину в качестве орудия воздействия на него, не подтвердились. Ни в одном из разговоров он не угрожал расправиться с женой. Деньги были спрятаны в корпусе большого китайского термоса, который стоял на кухне на самом видном месте. О том, что находится в нем, Марина знала. Антон предупредил ее, что если он исчезнет и в течение месяца не появится, то часть суммы она может оставить себе, а часть должна передать Регине, адрес которой находится там же.
Предусмотрел он и вариант на случай его похищения с целью выкупа. Денег за него не отдавать и говорить, что брак фиктивный, а он на правах квартиранта.
Увидев ее лицо, он понял, что все это время Марина сильно переживала. Она осунулась и похудела. От этого ему вдвойне стало неловко.
В это время Дарьин кивком головы указал Грише на дверь и вышел. Марина, обвив шею Антона руками, повисла на нем. От резкой боли в боку он согнулся.
Она побледнела.
– Извини…
– Ничего, – Антон постарался улыбнуться. – Это я от неожиданности.
Они присели на кровать.
– Каждый день звонил Навродский. Интересовался, появился ты или нет. Меня успокаивал, что все будет нормально.
– А как он узнал, что я исчез?
– Я позвонила. Ты же мне его телефон давал…
– Фу ты черт! – Он ударил себя по лбу и засмеялся.
– Говорил, что теперь нужно только ждать. Подавать на тебя в розыск – значит усугубить твое положение. Он был абсолютно уверен, что с тобой все в порядке.
