Мужчина сделал несколько нетвердых шагов, его слегка покачивало от выпитого, и уставил заплаканные, покрасневшие глаза на Катерину. Пристально осмотрел с ног до головы.
— Если ты королева, я тогда король Ричард Справедливый, и знаете что, ваше высочество? Я собираюсь вершить правосудие.
Бугай ринулся вперёд как только договорил. Катерина конечно не надеялась, что он ей поверит, но попробовать стоило. Он вынул из-за спины руку и поудобнее перехватил увесистый топор. Катерина вскрикнула увидев скрытый до этой поры предмет, и что было сил толкнула деревянное ведро вперёд, оно с глухим стуком ударило мужчину по голове. Бугай покачнулся и повалился набок, потеряв баланс. Катерина выиграла драгоценные секунды и решила не тратить их в пустую, она забежала в дом, захлопнула дверь и опустила засов.
Сердце бешено колотилось в груди. Она прильнула к двери и прислушалась, мужчина на улице что-то зло бурчал. Катерина судорожно соображала, что будет делать если он на этом не остановится и попытается проникнуть внутрь. Если бы только продержаться до возвращения Люцифера, но это казалось чем-то нереальным, обычно оборотень покидал дом на несколько часов и предопределить его возвращение мог лишь слепой случай. Можно было бы спрятаться в подвале, в дальней ее комнате где не так холодно, предварительно заперев все двери, и тем самым потянуть время до возвращения Люцифера. И был ещё один выход во внутренний дворик, на огород, можно покинуть дом и убежать от него подальше, спрятавшись в лесу.
— Открывая, старая сука! — донеслось с улицы и дверь загромыхала от града ударов.
Катерина вскрикнула от испуга, отпрыгнула от двери в сторону и схватила первый попавшийся под руки предмет, это был металлический совок. Она вцепилась в него как в оружие, способное уберечь от сошедшего с ума мужчины, и забилась в угол справа от двери.
— Открывай, или я выбью эту чёртову дверь! — доски снова загрохотали, прогибаясь под увесистыми ударами.
Катерина очень надеялась, что после внезапного появления Батора, с вероломным выбиванием этой самой двери, Элизабет магически усилила ее, или что-то вроде того. У бугая был топор, так что при желании он мог разобрать дверь на маленькие щепки.
Не успела Катерина подумать об этом, как раздался треск и на уровне лица из доски показался металлический треугольник лезвия. Она снова вскрикнула от неожиданности, а бугай приступил с остервенением вонзать топор в одно и тоже место.
— Люцифер! Пожалуйста! — закричала Катерина и слезы окропили ее лицо, — Люцифер! Ну где же ты?!
Доска с диким стоном выплевывала щепки в комнату после каждого удара топора. Разъяренный мужчина рубил до тех пор, пока в двери не образовалось небольшое окошко. Он втиснул в него лицо, обдирая лицо о раздробленные края древесины, но не обращая на этот досадный факт никакого внимания. Алкоголь сильно притупил боль, да и что эти царапины в сравнении с предвкушением сладкой мести? Его глаза бешено вращались в глазницах в поисках ведьмы, но в плохо освещённом коридоре казалось никого не было.
— Ведьма! Выходи старая! Я все равно тебя найду! — прокричал он в прорубленное оконце.
Катерина по прежнему стояла в углу, справа от двери, сжимая в руках металлический совок. Он не мог ее увидеть с этого ракурса, для этого пришлось бы просунуть всю голову, но его лицо слегка выпирало над дощатой плоскостью двери и она решила этим воспользоваться. Катерина перехватила ручку совка поближе к краю, размахнулась, прицелилась, и изо всех сил впечатала его мужчине в лицо. Раздался хлюпающий хруст сменившийся металлическим звоном и грохотом. Лицо мужчины исчезло, в двери зияла черная дыра. С улицы доносились невнятные угрозы, ругань и проклятия.
Катерина надеялась, что бугай потеряет сознание от удара, но похоже он лишь ещё сильнее разозлился. Времени было немного, пренебречь им было бы ошибкой с ее стороны. Дыра в двери была достаточно большой, чтобы запустить руку и нащупать засов, поэтому оставаться тут было совсем не безопасно. Бежать в лес ночью тоже не лучшая идея, рассчитывать на встречу с Люцифером не приходилось, а помимо него там обитает много опасных тварей. План был следующим: бежать в подвал попутно распахнув заднюю дверь. Бугай решит, что она сбежала и ринется в погоню, а она тем временем отсидится в подвале. Конечно если он все же раскроет обман — ей несдобровать. Хоть двери в подвальных комнатах и выглядят крепкими, они все же остаются деревянными, но рискнуть стоило.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И вот, Катерина, не выпуская из рук свое нелепое, и неэффективное оружие, ринулась в кухню для осуществления своего спасительного плана. У нее было время пока бугай приходит в себя после удара, были все шансы выжить в эту ужасную ночь, но… Да, в ее судьбу в самый решающий момент вмешалось это подлое «но», которое всегда все портит.
Она бежала по кухне в сторону подвала, как раз огибала таз, в котором недавно нежилась омывая тело парящей водой, когда голову прострелила адская боль, ноги подкосились, перестали слушаться и она рухнула на пол едва не расшибив голову о край стола. Приступ настиг ее в самый решающий момент, если бы у нее была ещё хотя бы минута, все обернулось иначе. Тело сковали судороги, мысли затмевала невыносимая боль, но Катерина изо всех сил старалась вспомнить где сейчас находиться банка с чудесным зельем, что варила ей Элизабет. Сейчас даже один глоток этого зелья мог исправить ее состояние, угомонить приступ и позволить спастись. Время ещё было, но она никак не могла вспомнить где оно. Приступы застигали ее каждый раз врасплох, в совершенно непредсказуемых местах. Несколько раз выручал Люцифер, притаскивая банку, но чаще она сама могла добраться до нее, на что уходило уйма времени. Катерина попыталась вспомнить где в последний раз произошел приступ, вроде бы на кухне, а значит и банка где-то рядом. Она с трудом открыла глаза, тусклый свет свечей делал больно и по щекам побежали неконтролируемые слезы. Она обвела взглядом комнату и увидела желаемое на тумбочке, у дальней стены, и из последних сил поползла к ней, превозмогая боль. Мышцы закаменели от судорог, каждое движение причиняло боль, но она продолжала ползти на локтях к своему спасению.
За спиной послышались сначала шорохи, а затем раздосадованные крики бугая. Он пытался просунуть руку в отверстие в двери, но оно оказалось слишком маленькое и достать до засова не вышло. Тогда мужчина заглянул в дом и торжествующе рассмеялся. Его нос был свернут в бок, лицо измазано кровью, но казалось сейчас его это совсем не беспокоит.
— Что, старая, ждёшь меня? Я до тебя доберусь, будь уверенна. Бежать некуда! А твоего злобного пса похоже нет дома, никто тебя не спасет.
Он убрал лицо от щели и снова принялся его рубить, расширяя.
Катерина застонала от боли и ужаса. Она была уже рядом с тумбой, но это только пол дела. Она приподнялась на локте и попыталась вытянуть руку — ничего не выходило, судороги усилились. Она закричала от досады. Собралась с силами и снова попыталась, получилось коснуться банки, но пальцы не желали разжиматься чтобы ухватить ее.
— Ну давай же. Давай!
Рука дрогнула и банка устремилась вниз. Катерине показалось, что время замедлилось, банка словно угадила в тягучий кисель — так медленно она падала. Катерина успела подумать, что больше никогда не увидит семью. А от двери продолжали доноситься ритмичные удары топором, отдаленно напоминающие сердцебиение.
Банка коснулась деревянного пола и разлетелась вдребезги, как и надежда на спасение. Из груди Катерины вырвался истошный крик. В памяти всплыли лица Ричарда и Вильяма и слезы с новой силой хлынули из глаз.
— Я так просто не сдамся, — прохрипела Катерина дрожащим от боли голосом, — Я справлюсь. Слышишь!? Черт тебя побери, я справлюсь!
Она энергично подползла к луже и принялась пить. На полу много собрать не удалось, но в одном из осколков донышка было пару глотков. Она понимала, что взять его в трясущиеся руки не выйдет, поэтому склонилась и ухватила зазубренный осколок зубами. Губы нещадно резали в кровь острые края, но Катерина не обращая на это внимания, запрокинула голову, заливая в рот остатки зелья. Часть жидкости потекла по шее и щекам, но что-то попало и в рот. Она откинула осколок в сторону, легла на пол и стала ждать, надеясь что этого хватит. По щекам тонкими струйками сбегала кровь, губы окрасились в алый цвет.
