— Хорошо, но нам понадобится много хвороста. Тело человека не так легко обратить в пепел.
— Не понадобится. Просто доверьтесь мне.
Элизабет похожим жестом рук, только в обратном порядке, приказала земле вернутся на свое место, и она так и поступила, мощными потоками стекаясь в яму. Через минуту от импровизированной могилы не осталось и следа, только теперь томатные культуры лежали хаотично корнями на поверхности.
— Положите Катерину на землю, — сказала Элизабет, закончив погребение убийцы.
Батор без возражений перенес тело и опустил на землю перед ведьмой. Сейчас, когда он не видел лица, скрытого под белой простыней, осознать смерть королевы стало значительно проще и боль утраты нахлынула с большей силой. Он задержался у неподвижного тела, делая вид, что поправляет простынь, вытирая при этом катившиеся по щекам слезы. Не годится мужчине его статуса показывать чувства, но уж слишком долго он держался. Батор почувствовал как на плечо опустилась рука.
— Не нужно прятать от меня своих слез, они не делают вас слабее. Катерина много для вас значила, так что не бойтесь быть живым.
Батор прикрыл лицо рукой и тихо заплакал. Ему было чуждо это состояние, он чувствовал себя неловко и даже стыдился, но ничего не мог с этим поделать. Элизабет за его спиной тоже плакала, не убирая руки с его плеча. Человеческое тепло и поддержка нужна была ей не меньше чем Батору. Она боялась, что вновь начнется истерика, но ее не случилось. Это были последние, самые горькие слезы, которые принесли осознание, что все это правда, а не страшный сон, и Катерины больше нет.
Пять минут спустя, когда слезы отступили оставляя лишь головную боль, Элизабет щелкнула пальцами и по ладони медленно разлилось пламя превращая ее в своеобразный факел. На этот раз Батор совсем не удивился, видимо слишком много чудес повидал он за последние пол часа — привык. Девушка подошла к телу и подпалила край белоснежной ткани, местами обильно пропитанной кровью несчастной. Она могла бы воспламенить ее дистанционно, с помощью все той же магии амулета, но посчитала этот вариант не уважительным по отношению к покойной.
Они присели на хлипкую с виду скамейку, под небольшим навесиком и уставились на бушующий огонь, который провожал Катерину Форингей в последний путь. Батор отметил для себя не естественно большое пламя, жар от которого ощущался на добрых девять футов, и это на вскидку, может и дальше. Полыхало так, будто предварительно ткань тщательно пропитали горючим маслом. Но объяснив себе это все той же магией, мужчина отогнал эту мысль. Тем более его отвлекло движение, которое он уловил боковым зрением. Рыцарь незамедлительно отреагировал резко повернув голову вправо, рука при этом рефлекторно потянулась к мечу, но это был всего лишь Люцифер. Оборотень уселся на одной линии со скамейкой, уставив взгляд в огонь. Батор был не из тех, кто верил в наличие разума у животных, даже магических, но сейчас он буквально видел скорбь в огромных, желтых глазах черного, как сама тьма, кота. На мгновение ему даже показалось что кот плачет, а может и нет. В этом он был не уверен, но крохотная, сверкающая на свету, капелька определенно скользнула по мохнатой щеке. Вероятно он успел привыкнуть к новой хозяйке, или даже полюбить. Кто знает? Но определенно точно Люциферу было жалко королеву. А если все же верить в наличие у него разума, то можно было подумать, что его гнетет чувство вины. Но это Батору показалось совершенной глупостью, в которую поверить он не мог.
— Я поеду с вами, — нарушила вдруг тишину ведьма.
— Что? Вы вернётесь со мной в замок? — удивлённо спросил Батор.
— Да. Я займу место Катерины. Буду матерью Вильяму и женой Ричарду.
— Спасибо, — мужчина явно воспрял духом.
— Вы верно рады, что все так сложилось?
— Рад? Чему именно? — уточнил мужчина с абсолютно растерянным лицом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Королева мертва, а значит вашей супруге — Мари ничего не угрожает. Теперь просто незачем пытаться снять проклятие, нет больше смысла. Можете и дальше жить и радоваться жизни, — ведьма выдержала небольшую паузу, — если она конечно вас вообще когда-либо радовала, — она говорила сухо и безразлично уставив взгляд куда-то в даль, будто минуя пламя, грядки с овощами и невысокий деревянный заборчик.
Ответил Батор не сразу. Он не смотрел на ситуацию с этой точки зрения, но теперь задумался.
— Да. Вы правы, — не охотно произнес мужчина в подтверждение, лукавить не хотелось да и не было смысла — ведьма видела его насквозь, — Но это совсем не говорит о том, что я желал королеве смерти, или что я не скорблю о ней, — добавил он в свое оправдание.
Элизабет промолчала. Да и что тут еще скажешь? Каждый должен правильно расставлять приоритеты в жизни, и на ее взгляд у Батора с этим был полный порядок.
— Скажите мне Элизабет, — начал было рыцарь но прервался не на долго, подбирая нужные слова, — почему вы согласились на эту аферу? Подругами вы перестали быть больше десяти лет назад. Власть и хорошая жизнь? По началу я так и думал, но ведь вам это в тягость верно?! Я много думал об этом и в итоге так и не нашел ответа.
— Клятва. Мы никогда не прекращали быть подругами, — бросила Элизабет в ответ, невольно потирая ладонь с шрамом.
— Клятва? О чем вы? — переспросил Батор не понимая о чем речь.
— Когда мы были маленькими, и наша дружба с Катериной казалась такой крепкой, почти не рушимой, мы поклялись на крови. Тогда, в те далёкие времена, я даже не подозревала к каким последствиям это может привести.
Батор все еще не понимал о чем речь, это отчетливо читалось на его лице.
— Мы поклялись, что будем дружить до конца жизни и помогать друг другу в любой сложившейся ситуации. Будь я человеком — эти слова просто канули бы в небытие. Глупая, по детская наивная клятва просто забылась бы, после того как наши жизненные пути разошлись, но увы. Кровь ведьмы текущая в моих жилах крепко запечатлела все сказанное в тот вечер, и не позволила нарушить данное обещание, — она тяжело вздохнула и в этом вздохе Батор услышал нотки сожаления, — Когда она вошла в мой дом, в тот самый день прося помощи, я просто не могла отказать. В нашем мире, мире магии, у таких поступков страшные последствия. Сейчас когда она мертва — заклинание потеряло силу, клятва разорвана.
— Тогда почему вы все же согласились вернуться со мной? Если так, то вы не обязаны больше помогать королеве, хотя я уверен, что она хотела бы этого.
— Да, она бы хотела. Катерина сильно переживала за свою семью. И пусть клятвенного заклинания больше нет, подругой она останется для меня навсегда, — сказано с теплом и болью.
В этот момент Батор осознал в полной мере насколько самоотверженный поступок она совершила по отношению к королеве. Ощутил всю тягость ноши свалившейся на Элизабет. Он робко взял ее за руку и сказал:
— Отныне я ваш верный слуга, и не смотря ни на что, сохраню секрет — будьте уверены. Простите меня за сомнения, за все простите.
— Ничего, — отмахнулась ведьма, — я все понимаю. Такова ваша работа. Ну, а вы, Батор, неужели сможете и дальше жить с Мари после всего, что узнали?
— Не знаю, — тяжело вздохнув ответил мужчина. — Она не ведала, что творит.
— Это не оправдание, — парировала Элизабет, — Магия лишь воплотила ее ненависть, сделала более ощутимой.
— Да понимаю я! — слегка повысив голос воскликнул Батор и тут же отдернул себя, — Понимаю. Просто я не представляю жизнь без нее, поэтому скорее всего просто смирюсь и буду продолжать окутывать ее любовью и заботой, — он хмыкнул, найдя глупой мысль, которую хотел озвучить, но все же сделал это, — Быть может, когда-нибудь, она полюбит меня так же сильно как Ричарда.
