Среди «блатных» Стась числился в «правильных» ворах, и многие были уверены в том, что он, во благо воровскому закону, готов на любые жертвы. А в самых секретных отчетах, посылавшихся Беспалым в управление МВД, Ерофеев фигурировал как агент по кличке Горбатый, истинного имени которого, кроме Беспалого, не знал никто.
Глава 40 Не лезь на рожон
Разместив вновь прибывших по баракам, Беспалый отправил дежурного офицера за Щеголем. Так он поступал только в исключительных случаях, и Щеголь по рангу посыльного уже без труда мог судить о серьезности разговора. В этот раз пришел старший лейтенант Кузьмин — значит, случилось что-то очень важное.
В комнате начальника зоны было по-холостяцки просто: стол, два поцарапанных стула, в углу старенький «Рекорд». Единственным украшением остались пестрые занавески, вышитые под лубок.
Едва Щеголь перешагнул порог, как Беспалый жестко произнес:
— Хочу тебе сказать, Стась, что если ты сейчас не поднимешь свою задницу, то твоему сытому царствованию придет конец.
— В чем дело, начальник, говори, не тяни кота за муди, — занервничал Щеголь.
— В нашу зону направили Варяга.
— Смотрящего России?
— Да, его самого. Для меня, поверь, это тоже было полной неожиданностью.
— Почему именно сюда? Что, мало зон по России?
— В этом-то и весь вопрос. Полагаю, одна из причин в том, что Варяга не желает принимать ни одна козырная тюрьма в России. Все боятся, что заключенные могут забузить. А получить бунт зэков — это все равно что сесть на горящий ящик с динамитом. Конечно, его могли таскать годами по пересылкам, но это тоже чревато — неизвестно, до чего он может договориться с друганами. Самое лучшее для такого — запихнуть куда-нибудь в глубинку, где он не особенно известен. Скорее всего, именно поэтому была выбрана наша колония. К тому же она образцовая!
— У тебя колония «сучья», начальник. Почему такого вора, как Варяг, направляют сюда?
Беспалый пожал плечами:
— Может, они хотят превратить его в суку?
— Ошибаешься, начальник, такого вора, как Варяг, сукой вряд ли сделаешь, — в голосе Щеголя послышалось раздражение. — Скорее всего, он сам любую зону перекует в воровскую.
— Ну это мы посмотрим, — сквозь зубы процедил Беспалый. — Мы его парашу хлебать заставим, или нам грош цена. И этого я добьюсь с твоей помощью.
— Шутишь, Александр Тимофеевич? — задумчиво сказал Щеголь. — Ты хочешь, чтобы я заставил хлебать парашу смотрящего всея Руси? А ты не подумал, что раньше, чем я подам сигнал, меня зэки пришпандорят гвоздями к стенке, да так, что потом не отдерешь.
Беспалый смерил Щеголя долгим, изучающим взглядом:
— А ты не ссы, Стась! Еще не вечер, не так страшен черт, как его малюют!
Беспалый не стал раскрывать Щеголю всю правду. В этот раз дело обстояло куда сложнее — вместе с извещением о приезде «высокого гостя» он получил депешу из ФСБ, в которой предписывалось оставить Варяга в живых, но поставить крест на его воровской карьере. Один из вариантов морального уничтожения смотрящего — скомпрометировать его перед другими осужденными. А когда ореол померкнет, тут и наступит момент, чтобы использовать Варяга в каких-то серьезных политических играх.
— Ошибаешься, Стась. Тебя никто не будет распинать, ты ведь не Христос. Это была бы для тебя слишком большая честь. Скорее всего, зэки зарыли бы тебя в землю живьем. — Щеголь сидел напротив Беспалого с вытаращенными от возмущения глазами, кулаки его стали непроизвольно сжиматься. — Ладно, ладно! Я пошутил, — наконец заулыбался Беспалый. — Можешь не беспокоиться: этого не случится, ты мне слишком дорог, чтобы я так просто расстался с тобой. У нас выйдет все, как я задумал.
— Мрачно шутишь, Александр Тимофеевич! А насчет того, чтоб так просто сломить Варяга, — Щеголь покачал головой, — сомневаюсь. Но я готов служить. Что для этого нужно?
— Для этого ты должен строго придерживаться всех моих инструкций. Не мне тебя учить, что братва умеет отличать фальшь от искренности. Один неверный шаг — и тебя прирежут, как барана. Мы будем идти очень хитрым путем.
— Неужели ты дашь мне на Варяга компромат? — Щеголь поднял на Беспалого глаза.
Подполковник Беспалый давно изучил своего подопечного. Иногда ему казалось, что Щеголь не умеет удивляться, и даже самая ошеломляющая новость лишь едва отражалась на его костлявом лице. На самом деле Стась гениально умел сдерживать эмоции и порой своей невозмутимостью напоминал идола. Единственное, в чем он давал слабину, так это в сентиментальности. Но подобная слабость была присуща едва ли не всему племени воров. Беспалому не однажды приходилось выслушивать от блатных щемящие истории о загубленной юности, видеть горькие слезы при исполнении «Мурки» или какой-нибудь другой блатной песенки, и в эти минуты всегда казалось, что беседуешь не с вором-рецидивистом, за плечами которого по нескольку ходок и убийств, а с наивным подростком, тоскующим по материнской ласке.
— Ты меня поражаешь своей наивностью, Стась. Еще один такой вопрос, и я подохну от смеха. Если даже компромата на Варяга и нет, то его нужно будет сварганить. Жизнь ведь гораздо богаче и сложнее, чем нам порой видится. Варяг не мальчик, у которого все впереди. Он успел натворить уже столько, что многим хватит на несколько жизней. И мне не верится, что он ни разу не споткнулся — просто надо внимательно порыться в его прошлом. Я сделаю все от меня зависящее, да и ты уж постарайся, порасспрашивай людей. Если нам удастся провернуть это веселенькое дельце, то почему бы тебе не стать смотрящим по нашему региону?
От Беспалого не ускользнуло, как лицо Стася при этих словах напряглось, а сам он приосанился.
— Вижу, ты крепко обо всем подумал, Тимофеич. По рукам. Но только как ты себе все это представляешь? Вот, скажем, завтра, по-твоему, я должен идти к нему на поклон как к смотрящему?
Беспалый уже не однажды мысленно прорабатывал аналогичную ситуацию. Он и сам неясно представлял себе всю картину с законным — оставаясь в заключении, вор не терял своего прежнего могущества, и в его силах было приговорить даже начальника колонии к смерти только за невежливое обращение к своей персоне. Александр Беспалый очень хорошо знал такие зоны, где истинными хозяевами были «воры в законе», а начальник безропотно исполнял их волю.
Беспалому такая участь не грозила — сразу же посадив Варяга на иглу, он решил подчинить себе само сознание смотрящего; а дальше как можно быстрее Варяга нужно скомпрометировать или опустить с помощью беспредельщиков.
— Первое, что я тебе посоветую, Щеголь, это не лезть понапрасну на рожон. Если представится возможность стать его другом, не отказывайся. Хотя мне известно, что Варяг очень недоверчив и чрезвычайно осторожен, как старый покусанный волк. Но если тебе удастся завоевать его доверие или, коли повезет, сделаться его приятелем, то это нам на руку. Может, ты узнаешь кое-что о тайнах российского «общака», тебе потом это очень поможет при продвижении наверх. Когда же почувствуешь, что помощь Варяга тебе уже не нужна, — вот тогда и толкнем весь арсенал компромата. Варяг долго был при «общаке», а там ведь всегда не все гладко и чисто, — Беспалый усмехнулся. — Может, недостача какая вскроется. Может, еще что… Ты дружи с ним, Стась. А остальное за тебя отмороженные сделают. Ну, на сегодня все, дуй в барак. И с богом!
Глава 41 Не верь легавому!
Буквально через день к вечеру Щеголь сам напросился на встречу с Беспалым. Он лично знал, Александр Тимофеевич терпеть не может самодеятельности, и если сам не вызывал своего верного пса, то ужасно не любил, когда тот скребся непослушной лапой у него под дверью. Но Щеголь уже с утра ощущал свербящее беспокойство. Он чувствовал, что на зоне происходят вещи странные и необъяснимые, и не мог дождаться, когда начальник кликнет его сам и раскроет ему глаза на последние события. Но просто так, без повода, идти к Беспалому было тоже нельзя. И Щеголь решил повод найти, тем более что вся зона только и судачила о семерых не то «чокнутых», не то больных, которых привезли с последней партией и разбросали по разным баракам.
Значит, Варяг прибыл на зону не один.
Также Щеголь хотел поподробнее расспросить у Беспалого, что случилось в камере, куда поместили в край обессилевшего Варяга. Да и расстрел на этапе со станции сильно тревожил Щеголя. Вопросов было больше, чем ответов. Когда Щеголь вошел в кабинет, Беспалый сидел за столом. Перед ним горела настольная лампа. Видно, он работал, а Щеголь прервал его. Теперь выволочки не миновать. Беспалый никому не спускал ошибок. Щеголь виновато стоял в дверях, переминаясь с ноги на ногу и исподлобья поглядывая на конвоира.
— Ну что тебе? — недовольно спросил Беспалый, едва охранник вышел в коридор. — С делом пришел или так просто — поздороваться?
