Да, мужчина должен защищать женщину. Вот только в ту ночь у меня были шансы на спасение, а у орина Камли не единого. Вернее, был всего один — его сын. И он его не подвел. Не подвел и меня, ведь когда я бежала — замок пылал и это отвлекло всех.
Но это понимала я и, кажется, не желал признавать он.
Мой бедный Ярвен!
Он так и сидел на бревне, подавленный и сломленный. Измученный. Воин с такой ранимой душой.
А сколько про него жути рассказывали. Жестокий, бессердечный... Вранье!
Мне вдруг так захотелось подойти к нему и обнять. Сказать, что та ночь давно прошла... Но что-то останавливало. И я продолжала сидеть в этих треклятых кустах и не двигаться. Чего-то ждать.
Ярвен поднялся и скинул плащ, за ним сапоги, штаны... Оставшись в длинных подштанниках, он повернулся ко мне спиной и распахнул рубашку. И прямо так вошел в мутные холодные воды реки.
Шаг за шагом, все глубже и глубже. А после и вовсе поплыл.
Посидев еще немного, наблюдая за тем, как он вымещает злость в этом ледяном потоке, я поднялась и выбралась из своего укрытия. Сухая трава привычно колола стопы. Ветер забирался под плащ, отнимая тепло, заставляя мелко вздрагивать. Пройдясь по полянке, остановилась у сваленного ствола дерева, собрала скинутые мужские вещи и села. Обняв себя руками, уставилась на своего долгожданного, но такого сложного мужчину...
Ярвен заметил меня не сразу, только когда поплыл к берегу. Остановившись, он обтер лицо ладонью и нерешительно замер, скрытый по плечи темной водою.
— Астрид! — В его голосе звучало удивление. — Что ты здесь... делаешь?
— Сижу, — пожав плечами, усмехнулась и развела руками. — Жду тебя.
— Ты босая, — он бросил взгляд на мои ступни. — Иди в палатку и возьми мои носки, а под них намотай портянки. Можешь порезать все, что хочешь. Вечером я сам сошью тебе кожаные ботинки.
— Хорошо, — я не сдвинулась с места, а он ждал. Терпеливо. И его не заботило, что поздняя осень, а он в воде.
— Астрид... — тихо выдохнул он. — Я прошу...
Но я покачала головой. Зачем мучить себя, мучить его? Растягивать эту боль и позволять ей выгрызать души. Для чего? Есть он и я, все прочее мы преодолеем.
— Выходи, Ярвен, — улыбнувшись, похлопала по бревну рядом с собой. — Нечего мерзнуть, я все равно никуда отсюда не денусь.
Мой генерал недовольно нахмурился, не привык, что кто-то ставит его в такое положение, когда волей-неволей, а придется подчиняться. Его взгляд стал тяжелым и суровым.
— Астрид, послушай... — начал было он...
— Нет, это ты послушай меня, Ярвен, — резко перебила я его. — Выходи немедленно! И мне все равно что у тебя там на груди. Хватит этого всего! Нам давно поговорить пора.
— О чем? — Его губы зло изогнулись.
— Ну хотя бы о том, что ты Шим! — не стала ходить вокруг да около я. — И о том, что случилось много лет назад в замке моего отца. По-моему, это хорошая тема.
Он снова замер. Вскинул голову и, казалось, пошатнулся. Побледнел. На него в этот момент смотреть было страшно. Столько ужаса и боли в темных очах.
— Ярвен, выходи из воды, или я пойду к тебе, и тогда мерзнуть будем вместе. Ты меня знаешь, я слов на ветер не бросаю.
— Астрид, я тебя прошу — уйди. Я оденусь и приду к тебе поговорить. Ты лера и...
— Лера?! — Что-то надломилось у меня внутри. — Я не лера, Ярвен! Нет больше той маленькой золотоволосой девочки. Нет ее! Умерла она много лет назад в замке, когда увидела, как из спины ее отца дядя выдергивает кинжал. Вот тогда ее не стало. Я послушница богини Яники и мне нравится то, кем я стала. Что ты там прячешь? Что я шрамов не видела? Ты даже не представляешь себе, с чем я только не сталкивалась в этой жизни. Выходи немедленно, Ярвен, и хватит этих недомолвок и тайн. Я устала от них! Хоть ты мне душу не терзай!
Тяжело вздохнув, он медленно пошел к берегу, и чем больше открывалась его грудь, частично прикрытая рубашкой, тем отчетливее проступала чернота с правой стороны. Нет, это были не шрамы и не грубые рубцы.
Это был зверь!
Вернее, часть его, застывшая в обороте. Черная чешуя переливалась на солнце. Бок, видимо, часть бедра, грудь и плечо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я внимательно рассматривала своего мужчину, он молчал, выйдя из реки, и терпеливо ждал моей реакции. А я не понимала, как такое могло произойти? Что с ним?
— Ранний оборот, — услужливо подсказал Ярвен. — Я слишком рано обернулся, увидев, как над отцом заносят топор. Его спас, себя — нет. Это уродство...
— Это всего лишь покрытая чешуей кожа, — исправила я его и поднялась. — И не более того.
Услышав меня, Ярвен умолк и отвернулся. Подойдя к нему вплотную, потянула за мокрую ткань рубашки и стянула ее с могучих мужских плеч. Подняв руку, очертила линию перехода между смуглой бронзовой кожей и темной гладкой чешуей. Мой дракон продолжал молчать и не мешал мне рассматривать его. Зайдя за спину, убедилась, что на ней следов зверя нет. Скользнула пальцами вдоль позвоночника мужчины, наслаждаясь видом его мощно развитых мускул.
— Ты вырос куда крупнее, чем я думала, Шим! — Я обошла его и, остановившись, поймала взгляд дракона. — Но признаюсь тебе, я полюбила другого и зовут его — Ярвен Шрам! Он мне более по сердцу, со всеми его рубцами и чешуйками. — Моя ладонь прошлась по измененной коже. Теплая и такая гладкая. — А теперь расскажи мне все, Ярвен.
Сдвинув брови, он поднял руку и коснулся подушечками пальцев моей щеки.
— Ты босиком, Астрид, а земля холодная.
— Не заговаривай мне зубы, муж! — хмыкнув, я сделала последний разделяющий нас шаг и прижалась к его холодному обнаженному телу. — Вот теперь я еще и мокрая, так что в твоих интересах не молчать.
Прикрыв глаза, он странно улыбнулся, почти счастливо. Но вдруг снова стал мрачным.
— Что ты хочешь знать, моя лера?
— Всё, — поднявшись на цыпочки, я коснулась губами его подбородка. — И желательно все с самого начала.
— Я... — он, наконец-то, нерешительно обнял меня, притягивая к себе ближе, и в то же время я поймала его взгляд, устремленный к мокрой рубашке, валяющейся у наших ног.
Ему было явно непривычно без нее.
— Ярвен, ты сильный. Ты генерал. Твое тело... В нем нет уродства!
— Прекрати, Астрид! — резко оборвал он меня. На лице моего дракона заиграли желваки. — Я прекрасно знаю, как выгляжу, и научился с этим жить, но не стоит демонстрировать это...
— Что «это»?
Я приподняла бровь и медленно провела ладонью по его животу. Он вздрогнул. И причиной этому стал не резкий пронизывающий порыв ветра. И не упавшая с неба первая капля дождя. Подняв голову, обнаружила стремительно набегающие черные тучи. А Ярвен стоял и не шевелился, не реагируя на столь резкие изменения погоды. Я снова скользнула подушечками пальцев по этой странной коже и вдруг поймала себя на мысли — этому огромному мужчине вообще чужда ласка. Он непривычен к ней, и даже не осознает, как правильно реагировать на прикосновения.
— Так стало с момента твоего первого оборота?
— Да, — процедил он сквозь зубы, — я ущербный!
— Легче словами, дракон! — мне неприятно было слышать такое. — Я не позволю оскорблять своего мужа даже тебе. Так что выбирай выражения при мне!
— Астрид!
— И советую услышать меня! А теперь я хочу знать, так было после первого же оборота?
— Да, — он тяжело усмехнулся и кивнул. — Когда над отцом занесли топор, я совершил оборот. Неосознанно. С перепугу, наверное. Вырвалось черное пламя. Но что-то пошло не так. Зверь был не готов. Он почти не слышал меня. Все, что я помню — это как взлетаю с отцом в когтях.
— Ты? — я удивленно отстранилась. — Я видела это, прячась в телеге жриц Яники. Огромный черный дракон. Свирепый, ревущий, а в его лапах кто-то без сознания. Но я всегда думала, что видела орина Камли. Что это его зверь унес тебя с места казни.
— Нет! Это был я, — Ярвен нагнулся и поднял рубашку, выжал ее, встряхнул и продел руки в мокрые рукава.
А я окончательно поняла — легко с ним не будет.
