Слишком глубока его вера в свое несовершенство. Еще бы, он ведь был так красив, так любим всеми девочками. Самый первый среди ровесников. Самый талантливый и одаренный!
Гордость отца!
И вдруг такое... Я еще раз взглянула на его тело. Ничего страшного в черных участках, покрытых переливающейся чешуей, не видела. Да, необычно, но не отталкивает.
Может, я действительно слишком много встречала на своем пути настоящих уродов. Убогих душой. Возможно, стала слишком черствой, чтобы сочувствовать из-за такой мелочи, как шрамы. Наверное, все было именно так.
Стараясь избежать моего взгляда, генерал быстро застегивал мелкие пуговицы на рубашке.
— И что было дальше после вашего спасения? — меня начинало нервировать его молчание.
Ярвен словно замыкался в себе.
— Я жил, — отойдя от меня, он развернулся к реке.
— И как ты жил? — недовольно вздохнув, нагло обошла этого угрюмого дракона и встала перед ним, жирно намекая — никуда уже не денусь. Смирись, прими и люби.
— Не знаю, как я жил, Астрид. Отец оправился от ран. Но мы стали отдаляться друг от друга. В ту ночь я сделал неправильный выбор, и он, глядя на мое изувеченное тело, не смог мне этого простить.
— Я не понимаю, — смутившись, только и смогла что моргнуть.
Ветер, играя, растрепал мне волосы, бросив прядь на глаза. Ярвен заметил это и, протянув руку, завел ее мне за ухо. Его взгляд скользнул по моему лицу. В темных очах запульсировал зрачок и вытянулся в тонкую нить. Несколько долгих мгновений меня разглядывал зверь, но генерал моргнул, и его глаза снова стали человеческими.
Поджав губы, он продолжил рассказ:
— Отец, Астрид, всегда мечтал, что наш род станет большим. Мечтал о внуках. Ведь у него был всего один сын. А в итоге я его, конечно, спас, но лишил всякой веры в счастливое будущее. Это был крах всех его надежд. Его планов. Все, что занимало его — это как найти маленькую девочку в огромном мире. Найти избранную его пропащего сына.
— И все равно я не понимаю, — отчего-то его слова вызывали во мне отторжение. — Никто ведь не умер!
— Почему никто? Я умер, Астрид. Я! Отец понимал, что ты магичка и связи со мной, скорее всего, не ощущаешь. Найди я тебя, какова вероятность, что ты бы приняла меня такого, — он указал на свою изуродованную часть лица, а затем на свое тело. — К тому же, ты могла быть уже женой и матерью. Для меня — это конец, ведь другой мне уже не нужно. Я твердо знал — ты моя избранная. Знал!
Он опустил голову. А потом, обхватив за талию, притянул к себе. Уперевшись носом в мои волосы просто стоял так не двигаясь. Мелко моросил дождик, ветер немного стих, будто устыдился нам мешать. Где-то рядом послышались чужие голоса. Лагерь потихоньку обустраивали.
Но все это там, а здесь я обнимала мужчину, стараясь забрать его душевную боль.
Но не могла, он не желал ею делиться.
— Ярвен, — шепнула, желая разговорить его еще больше.
— Я всегда знал, что ты моя золотоволосая лера, — хрипло признался он. — Все пытался привлечь твое внимание. Каждый раз, когда ты пробиралась к тому забору, понаблюдать за мальчишками, я из кожи вон лез, чтобы продемонстрировать, какой умелый и сильный. Между нами была ощутимая разница. Я уже готов был принять новое имя, ты — еще совсем дитя. Но как же меня задевало твое безразличие.
— Ты, наверное, поэтому с Яськой к реке таскался? — не удержалась я.
— Все мы туда таскались компанией. Ее внимание меня не трогало, но как-то придавало мне вес в твоих глазах. Я хотел, чтобы и ты заинтересовалась мною, глядя на остальных. Глупо, но чего уж поделаешь, я был бестолковым мальчишкой.
— Дураком был, дураком и остался, — я покачала головой. — Цветочки мне таскать нужно было и сладости!
— Астрид, между нами была пропасть в несколько лет разницы в возрасте, — он издал тяжелый смешок. — Меня бы засмеяли, начни я ухаживать за тобой в открытую. Это сейчас я понимаю, каким действительно был дураком, а тогда мир виделся иначе. Твой отец не давал согласие на нашу связь. Единственная дочь лерда и вдруг — избранный дракон. Согласие он дал только, когда пришло известие о войне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И дядя знал? — до меня медленно доходило, что же случилось в ту страшную ночь.
— На нашу беду, ави Рамси знал все. Он был в зале, когда упрямый лерд Фахар, наконец-то, сказал мне «да». Он понимал — магам не одержать победу, и в нашем браке рассмотрел спасение для своей дочери. Но все же просил подождать твоего взросления. Я был не против, хотя мне очень хотелось забрать тебя... Между ними вспыхнул спор. Отец, лерд Фахар, ави Рамси. Мне нужно было спешить на бал, и хоть ты и сказала, что не будешь со мной танцевать, но я даже выучил ваш вальс. Так хотел закружить тебя по залу. И пусть ты была еще маленькой, но я видел в твоих глазах обещание счастья. Я знал, что мы вырастим, что ты превратишься в красивую женщину, и я готов был ждать. Но взрослые все ругались. Ави Рамси был в ярости — родниться с драконами, когда объявлена война, равно предательству. Они всё кричали и кричали. Не выдержав, я покинул зал. Спустился на первый ярус и вдруг меня схватили.
Он умолк и резко сжал меня в объятиях. Крепко — как мог. Опустив голову на его плечо, прикрыла глаза.
— А мне казалось — ты меня не замечаешь, Ярвен, — шепнула, печально улыбаясь. — Все подглядывала за тобой издалека и злилась, когда ты смотрел на других девочек. Я здоровалась с тобой — ты упрямо молчал. Я вела себя как настоящая лера во время завтраков — ты не поворачивал головы в мою сторону. Иногда мне чудилось, что этот противный мальчишка даже не знает о моем существовании.
— Нет, я смотрел только на тебя, Астрид, — выдохнул он мне в волосы. — Яркая, солнечная малышка с такими чистыми голубыми глазами. Смешливая и гордая. Слишком самостоятельная и чрезмерно сообразительная. Я видел только тебя. Мечтал о дружбе, но совсем не знал, о чем говорят с маленькими девочками. Видел, какая ты гордая и боялся, что мои манеры за столом тебя не впечатлят. Ты вежливо здоровалась, а я дар речи терял. Все готовил какой-нибудь вопрос, чтобы поговорить, но... Все невпопад... Как часто после той ночи я корил себя за трусость. Вспоминал тебя девочкой и все гадал, какой ты стала. Слышал твою боль в своей груди и боялся смыкать глаза. В какой-то момент меня постигло отчаянье. Отец корил меня за то, что я спас его, а не тебя, и я был с ним согласен. Твои поиски ничего не давали. Все, что мы знали — ты жива. Постепенно мною завладела жажда мести. Рамси разрушил нашу жизнь. Исковеркал ее. Я пытался соединиться со своим зверем, совершить оборот и, когда у меня это получилось, собственная магия сожгла кожу на лице. Но это не остановило. Я уже был уродом. Чего уж там. Каждый оборот убивает меня, Астрид. Но, пока есть время я достану Рамси, и он ответит за все. А для этого я должен предоставить тебя императору.
— А если я скажу «нет»? — отстранившись, заглянула в его лицо.
— Я все равно отведу тебя к нему, — глаза генерала стали суровыми и непримиримыми. — Я не жилец, но у тебя есть будущее.
— Без тебя у меня его нет, Ярвен, — усмехнувшись, склонила голову набок. — И мести мне уже не нужно. Жизнь коротка и тратить ее на Рамси я не собираюсь. Лучше я потрачу ее на тебя. На нас...
Не дожидаясь возражений от своего упрямого страдальца, я потянулась и коснулась его губ своими. Прикрыла глаза и позволила себе несколько мгновений чистого счастья. Обжигающие ладони Ярвена медленно, немного несмело продвигались от моих бедер к ягодицам. Сжав их, дракон глухо зарычал и резко перехватил у меня инициативу. Его жесткие и в то же время такие мягкие, чувственные губы неистово терзали мои, ласкали и покусывали.
Так голодно, так нетерпеливо.
Бешеный напор этого мужчины находил отклик в моем сердце. Мне хотелось покориться ему, отдаться и ощутить над собой его сокрушительно-нежную власть. Столько лет одна, холод, голод, одиночество в окружении таких же осиротевших женщин. Ни надежды на счастье... Но сейчас я купалась в нем, впитывала в себя и пыталась согреться в крепких, надежных горячих руках огромного, сильного мужчины.
