— Обними меня, Ярвен, — выдохнула между поцелуями. — Обними и никогда больше не отпускай. Я так ждала тебя. Верила, что однажды наши дороги сойдутся. Сама не понимала, зачем я тебе, но ждала, и только это давало сил жить дальше. Просыпаться, стуча зубами от холода, вжимать колени в ноющий от голодной боли живот. Ты нужен мне любой, Ярвен. Нужен такой, какой ты есть, способный любить, защитить и согреть. Я так хочу твоего тепла.
Зарывшись лицом в мои волосы, дракон прижал мою голову к своей груди. Молчал.
Но в его объятьях ощущалось столько нежности. Подняв руки, я обвила его шею и запустила пальцы в короткие жесткие волосы. Мокрые, немного слипающиеся от речной воды.
— Тебе нужно обтереться, — пробормотала, касаясь губами кожи его груди. — Пойдем в палатку, Ярвен.
— Там, наверное, дети, — шепнул он еле различимо, — и мне совсем не хочется разжимать руки.
— Но я босая, а ты в мокрых вещах... — Отстранившись, я заглянула в его темные, но теплые глаза. — А еще там удобный и широкий матрас.
— Я совсем все забросил, Астрид, — на его губах появилась шальная улыбка.
— В лагере есть Тагар, — напомнила ему.
— Действительно, пусть вымещает пар, обустраивая лагерь.
Закивал мой дракон и, чуть присев, обхватил меня под колени. Рывком поднял. Засмеявшись, я уперлась в его плечи.
— Я отнесу тебя в тепло, моя лера. Мы найдем, чем временно заменить обувь, а вечером я раздобуду кожу и мех и сошью тебе сапоги. Поверь, я неплохо справляюсь с подобной работой.
— Я верю, — пользуясь тем, что в таком положении выше, обхватила ладонями его голову и, склонившись, поцеловала.
— Никогда даже представить не мог, что ты будешь такой, Астрид.
— Какой? — выдохнула я где-то в глубине души, желая услышать что-то красивое и ободряющее.
Я ведь и сама до конца не понимала, какая я — босоногая лера.
— Ты смелая и решительная, моя колючка. Все такая же бойкая и острая на язык. О тебе можно только мечтать, желать...
— Не надо обо мне мечтать, — я провела подушечками больших пальцев по его скулам. — Вот уже на руки взял, а теперь неси меня в палатку и люби.
— Действительно, пора уже, — за нашими спинами появилась Ксани. — Сюда уже потихоньку народ крадется, полюбоваться на вас. По лагерю только и слышно — Ярвен Шрам со своей женщиной, как голубки, воркуют.
— А где дети? — я усмехнулась, глядя на подругу.
За ее спиной тут же обозначился Тагар, со времени нашего перехода он и вовсе превратился в ее извечную тень. Приручает лев свою лисицу, пусть и медленно, но верно.
— Они в палатке у жрицы, — произнесла Ксани и обернулась на своего мужчину, хмыкнула, но смолчала. — За них, Астрид, не переживай. Мальца я потом заберу к себе и попробую что-нибудь сшить для него. Тут эта... Яська рвется помочь с одеждой.
— И близко не подпускай ее к моим детям! — неожиданно зло рыкнула я. — Пусть она держится от них подальше!
— Астрид, ничего она им не сделает, — мягко осадил меня Ярвен.
— И близко не подпускай, Ксани! — упрямо повторила я. Она кивнула.
— Иди уже, Ярвен, — Тагар указал в сторону нашей палатки. — Выясните уже все между собой и успокойтесь. Холода скоро, дел по горло.
— Спасибо, брат. Сочтемся.
Я и пискнуть не успела, как мой дракон закинул меня на плечо и понес вперед. Между деревьев и через строящийся загон для лошадей, вдоль относительно сухой площадки для телег. Я ловила на себе любопытные взгляды его людей, слышала шепотки и смешки. Мужчины! Хуже сплетников не найдешь! Ну и ладно. Затащив меня в палатку, Ярвен крепко задёрнул полог и, подойдя к матрасу, опустил на него.
Отойти не успел — я схватилась за его ремень и дернула на себя, вынуждая опуститься на колени рядом. Он тихо засмеялся, но не стал мне мешать стаскивать с него мокрую рубашку
— Зачем ты ее только снова на себя напяливал? — проворчала, выдергивая рукава.
— Я не выставляю себя, Астрид. И считаю, что мои люди должны знать обо мне как можно меньше. Достаточно того, что они понимают — кто ты для меня. Это уже опасно. Врагов у меня немало. Многое из того, что болтают обо мне на дорогах — правда. Я далеко не всегда милостив и часто просто расчищаю себе путь пламенем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Но разве здесь небезопасно? В лагере, — откинув рубашку подальше, скользнула рукой по груди своего дракона. Пробежалась пальчиками по темной чешуе и опустилась на твердый словно камень мужской живот. Дракон вздрогнул, я легко улавливала его реакцию на свои ласки.
— Нигде не безопасно, Астрид. Я не знаю, что в головах моих воинов. Кого они встречают в лесу, с кем говорят во время вылазок. И мне кажется странным, что дезертиры так часто в последнее время нападают на наши стоянки. Знают, где проще украсть, где легче поджечь. Они осведомлены, когда меня не бывает в лагере. И это неслучайность. Я заслал в лагерь дезертиров и бешеных своего человека, но все, что смог выяснить — у меня такой же засланец сидит. Но кто? Не могу выловить. Осторожный гад. Умный. Да и чего им надо — все никак не пойму. В тех отрядах руководят мелкие букашки, которые просто исполняют приказы. Кто над ними стоит — узнать сложно, а порой и невозможно.
— Но ты же сказал, что заслал человека, — душу кольнула тревога.
— И все, что он мне сказал — кто-то из наших. Лицом не светит, в лагерь их не приходит. Вот оттого и моего шпиона там не видит. И вот на этом все!
— Яська! — выпалила я. — Чего думать?!
— Нет, не она. Ее я проверял в первую очередь. Но нет... Я прошу тебя никуда не отходить от лагеря и не шататься в лесу.
— Никуда не полезу, — пообещала и кивнула, сначала неуверенно, потом замотала головой активнее. — И детей при себе держать буду. Мало ли.
— Я так понимаю все — наши пострелы, — усмехнулся Ярвен.
— А ты против? — я подняла на него взгляд.
— Нет, — он улыбнулся и потянулся ко мне, беря в плен мои губы. — Конечно же, нет, — выдохнул, опрокидывая на матрас...
Через несколько мгновений мою душу покинули все тревоги. Остался лишь мужчина, скользящий ладонями по моей коже, оставляющий легкие, как мотыльки поцелуи на шее и спускаясь все ниже к груди. Его руки исследовали каждый изгиб моего тела. Проведя по внутренней стороне бедер, Ярвен раздвинул мои ноги и удобнее устроился между них.
По палатке разлетелся первый тихий стон моего удовольствия...
Глава 22
Лениво выныривая из сладкого дневного сна, положила руку рядом и прошлась ладонью по матрасу.
Пусто. Сбежал!
Хоть веревками этого мужчину к себе вяжи. Можно подумать, без него там палатки не поставят, и Тагар отчет от разведчиков не выслушает. Распахнув глаза, уставилась в сторону плотно закрытого полога. Лагерь жил своей жизнью. Где-то ругались мужчины, скрепили колеса повозок, ржали лошади. С вышины доносились трели птиц. И в воздухе витал аромат мясной похлебки.
Живот тут же заурчал, напоминая, что я с утра так ничего в рот и не отправила толком.
Это побудило подняться.
Одевшись, перерыла сундук Ярвена и все-таки нашла скрученные практические новые шерстяные плотные портянки. Жалко их было портить, но и ноги морозить как-то не особенно желалось. Обмотав их вокруг стоп, закрепила. Поднялась и, накинув сверху на мужскую тунику тяжелый плащ Ярвена, поспешила из палатки.
Стоило отодвинуть полог, как по глазам ударил свет яркого полуденного солнца. Он ослепил на несколько долгих мгновений.
Но стоило опустить голову и проморгаться, как рядом со мной стремительно проскочил розовенький гребешок и шибко весело виляющий чешуйчатый хвостик. Обернувшись, закатила глаза и покачала головой. Лючи не зря так спешила — из ее пасти вываливался просто неприличных размеров плоский кусок, кажется, окорока свиного.
— Шафат совсем из ума выжил так тебя баловать? — задала я вопрос непонятно кому. — Или сперла, негодница?
Глаз Лючи покосился на меня, что еще больше усилило подозрения.
Это чем же таким важным занят повар, что не заметил, как у него столь солидный шмат увели. Отбирать у любимицы честно уворованное, конечно, не стала. Не обеднеют, а в следующий раз внимательнее будут.
