друга, потому что связаны прочными нитями бывших и настоящих любовных отношений.
— Вы видели убийцу, мисс Бакли? — детектив настаивал, он знал, что именно сейчас может получить правильный и однозначный ответ.
— Нет, — сказала Элис. — Как я могла его видеть?
— Видели не глазами, я понимаю, но во сне чувствовали, как кто-то вошел, ощущали его присутствие… Настолько явственно, что можете назвать имя.
— Не понимаю, о чем вы. Кто входил? Никто не мог… Я думала об этом все время… Никто.
Прокол. Не успел. Элис очень быстро перешла из состояния сна к бодрствованию, он пропустил нужный момент. Конечно, для суда признание не играло бы никакой роли, но нить все-таки была бы у него в руках.
— Извините, — сказал Дайсон, — я хотел поговорить о вашем брате, но вы так внезапно заснули, что я вынужден был позвать на помощь доктора Волкова.
— Мой брат… — Элис поднялась и села, ухватившись обеими руками за запястья Дайсона так же, как минуту назад хотела ухватиться за доктора Волкова. — Что с ним?
— С ним случилось несчастье.
— Фред умер?
Дайсон услышал за спиной странное хрюканье, похоже, доктор Волков то ли плакал, то ли пытался подать Элис одной ей понятный знак.
— Да, — коротко сказал детектив.
— Господи, — произнесла Элис, и во взгляде ее появилось странное выражение, которое Дайсон не смог сразу определить. Он ожидал душевной боли или иного похожего чувства, но Элис смотрела иначе. Как? Что с ней происходило?
— Господи, — повторила Элис. — Значит, Фреда тоже убили.
Покорность судьбе. Да. Вот что появилось в ее взгляде.
В прошлом году серийный убийца Горен изнасиловал и задушил сестер Луизу и Бритни Лаудер. Третья сестра — Френсис — пришла к Дайсону, они долго беседовали, и девушка сказала: «Теперь моя очередь». «Что вы, — бодро заявил он, вовсе не ощущая нужной в таких случаях уверенности, — мы вас в обиду не дадим. Этого типа непременно возьмут сегодня-завтра». «Значит, он убьет меня раньше», — безнадежно произнесла Френсис — точно таким тоном, как сейчас Элис.
Френсис Лаудер убили через час после того, как она покинула участок. А вечером убийцу взяли — как Дайсон и обещал.
— Элис, — произнес доктор Волков, — я рассказал старшему инспектору о работе Сола.
— Все? — спросила Элис, прислушиваясь к чему-то в себе самой.
— Нет.
— Надо рассказать все, — сказала Элис.
— Конечно, — подтвердил Дайсон. — Об этом я и толкую. Первое: вы знаете, кто входил в лабораторию Туберта и, следовательно, был его убийцей. Второе: вы сказали, что Фреда убили, хотя я не говорил об этом, — значит, имя убийцы знаете и в этом случае.
— Имя убийцы? — переспросила Элис. — Он. Высший разум. Галактоид.
— Пожалуйста, Элис, — детектив держал ее руки в своих и не собирался выпускать, — пожалуйста, мы уже прошли этот путь почти до конца. Не нужно меня запутывать.
— Я не запутываю, — сказала Элис. — И… Я не хочу умирать!
Столько внутренней энергии было вложено в эти слова, что Дайсон отшатнулся. Ему показалось, что ладони Элис стали горячи, как чайник со вскипевшей водой, но в следующее мгновение это ощущение пропало — напротив, руки Элис были холодны, особенно кончики пальцев, Дайсону захотелось согреть их, прижать к щекам, как это недавно делал доктор Волков.
Старший инспектор отогнал навязчивое желание.
— Вам угрожают? — спросил он.
— Сначала Сол, — произнесла Элис, глядя в пространство, — потом Фред. Сол — потому что не спал и был опасен. Фред — потому что это была его идея. А теперь, конечно же, я.
— Или я, — сказал Волков. — Тоже подходящая кандидатура.
— Ты нет, — покачала головой Элис. — Ты не знаешь всего.
— О симбиозе? Сол с Фредом мне всего не рассказывали, верно, но кое до чего я дошел сам, а остальное нашел в компьютере.
— Доктор Волков, — с тихим бешенством произнес Дайсон, — пожалуйста, пройдите в другую комнату. Я вас позову, когда мы с мисс Бакли закончим.
— Я могу вообще уйти, — с детской обидой в голосе заявил Волков.
— Нет, — отрезал Дайсон. — Но в другой комнате вам будет удобнее.
— Алекс, — сказала Элис, — я бы выпила чаю.
— Будет выполнено, — усмехнулся Волков и пошел в кухню, где минуту спустя демонстративно загремел посудой.
— Он не знает жалости, — произнесла Элис. — Сол мог бы объяснить вам, но он его убил. И Фред тоже мог… Послушайте, вы говорили с Фредом. Наверняка он пытался объяснить…
Пытался, — подумал Дайсон. Фредерик Бакли пытался сделать все, чтобы никто не догадался о его связи с сестрой Флоберстон. Он готов был даже взять на себя убийство, лишь бы эта связь не раскрылась. Чего он боялся? Скандала? А разве самообвинение в убийстве — не скандал, причем куда больший? Карьера загублена, суд, присяжные…
Почему Бакли взял на себя убийство Туберта?
Впервые вопрос этот показался Дайсону не таким простым, каким выглядел вначале. У Бакли была — должна была быть — куда более серьезная причина, чем нежелание впутывать Мэг Флоберстон. Какая? Что он пытался объяснить и чего Дайсон не захотел понять?
— Мы о многом говорили, — медленно произнес детектив. — Ваш брат все время пытался увести разговор в сторону от убийства.
— Фред не мог…
— Да, мисс Бакли, теперь я понимаю, он втолковывал мне что-то, что считал важным, а я не понимал.
— О симбиозе?
— Фред не упоминал этого слова, иначе я бы запомнил.
— Но он должен был говорить о Вселенной, о комплексном разуме…
— Конечно, — кивнул Дайсон. — О чем еще может говорить астроном, когда хочет перевести разговор на нейтральную для себя почву?
— Вы так это восприняли?
— А как я еще должен был воспринять, мисс Бакли?
— Вы должны были выслушать его!
— Я его выслушал, — сухо произнес Дайсон. — И не уловил смысла. Попробуйте теперь вы. Если, конечно, вы в состоянии… Для себя вы уже объяснили эту проблему — как и кто проник в лабораторию, взломав код, как и кто убил Соломона Туберта. И еще: как и кто мог убить вашего брата Фреда. Тоже, кстати, в запертой комнате.
— Как и кто… — повторила Элис, обхватила колени ладонями, забилась в угол дивана, на детектива не смотрела, похоже, она вообще не видела ничего вокруг себя, погрузившись в собственные размышления так глубоко, что уже и выбраться на поверхность реального мира не смогла бы без посторонней помощи.
— Спросите еще — почему? — сказала она. — На этот вопрос я могу ответить. Он защищает себя. Единственное разумное существо во Вселенной. Мы — его часть. Клетка в сложнейшем организме. Фред назвал его галактоидом. Сол называл симбиозавром. Улавливаете разницу? Они по-разному относились к идее симбиоза — Фред практически, а Сола больше интересовал философский смысл…
— Дорогая мисс Бакли, — проникновенно сказал Дайсон, положив ладонь на колено женщины, — поймите, наконец: меня не интересует философия, меня не
