— Ты вообще зачем в крипту полез?! Предупредить не мог?
— Случайно получилось, — Кощей рваным движением оказался за спиной демоницы, осторожно обнял ее сзади, положив подбородок на плечо. — Не смотри на меня.
Эква замерла, боясь неосторожным движением потревожить хрупкое равновесие. Она могла бы рассказать, что его вид ее совершенно не смущает. Она даже без головы его видела. Но демоница понимала, что это разное.
— Случайно?! — Эква готова была спорить с Кощеем о чем угодно, тянуть время. А пока лихорадочно просчитывала варианты и вероятности. Что ей делать?
— Ну да, я собирался в Париж. Помнишь, у меня там неоконченное дело осталось? А эта железная курица почему-то взяла и остановилась в Чехии. Пожрать, наверное, захотела.
— Рейс в Париж, значит, с пересадкой в Праге, — демонице не нужно было открывать расписание полетов, чтобы убедиться, что такое возможно, только если выбрать самостоятельную стыковку разных авиакомпаний. Шанс случайно купить подобный билет болтался где-то около нуля.
— Я тоже пожрать захотел. Вышел, а она взлетела. До следующей курицы часа три, вот и пошел прогуляться. Смотрю, крипта. Дай, думаю, загляну, — нагло врал Кощей шепотом на ушко Экве. А потом тон его посерьезнел: — Принцесса, я не хотел умирать. С энергией ритуала я бы не справился. А у тебя шансы были. Мне нужно было всего лишь подстраховать тебя так, чтобы ты не догадалась. Иначе по своей демонической природе ты пересчитала бы вероятности, основываясь на моем близком присутствии. И не отдала все свое внимание призыву. Вот только появление призрачного дракона даже я не ожидал. Это легенда среди некромантов. Наш Святой Грааль, философский камень. Этакая линия горизонта, к которой можно стремиться, но никогда не достигнуть.
— И что будет с тем заклинателем, кто призовет дракона? — голос Эквы тоже опустился до шепота. Демоница прикрыла глаза. Это все «эльф на пляже», она думать и анализировать нормально не могла. Смутная мысль маячила где-то на грани сознания, стучалась, просилась ее осознать.
— Он станет вне рангов. Вне рамок. Сияющий.
Щелк. Эква явственно услышала этот звук в своей голове. Сияющий — это почти «пылающий». Или «огненный». Демоница в долю секунды оказалась у бара, сцапала не глядя одну из своих коллекционных бутылок и возникла напротив Кощея.
— Пей!
Кощей недоуменно покосился на литровую бутылку абсента, но возражать не стал. Открыл и сделал глоток. Потом еще один. И еще. Он сам не заметил, как осушил бутылку. Ярко-зеленая жидкость огненной горечью разлилась по венам, проникая в каждую клеточку тела, заставляя их воспламениться. Новая непривычная энергия поглотила Кощея, меняя, перестраивая его. Заклинатель засмеялся от переполняющего его огненного восторга. Другой источник силы! Как все просто, а он собрался умирать.
Эква отступила на шаг назад, будто боялась обжечься. Как все элементарно. Ядвига же говорила про «огненную воду». Хотя некромантка и сама не подозревала, полагая, что это про горячие подземные ключи. Легенды для сказочных существ сбываются. Это разлитый коктейль разбудил заклинателя от комы. С пришествием тринадцатой силы, два мира стоят в суперпозиции, накладываются друг на друга, стремясь срастись. И пока не наступит слияние, возможны аномалии и парадоксы. Проваливание очередной Избранной в червоточину времени — один из примеров. Но самое неоспоримое доказательство стояло сейчас перед демоницей, Третьей из Двенадцати, Хранительницей Равновесия. Эква отступила еще на шаг. Стоящее рядом существо пугало и завораживало. Сияющий. Другого слова не подобрать. Высший заклинатель костей, сила которого была возведена в абсолют. Его кожа светилась, будто покрытая алмазной пылью. Волосы вились огненной волной по плечам. Эква ощутила смутное беспокойство внутри, только зарождающееся, еще не до конца ясное. Равновесие нарушено? Кажется, сам мир еще не определился с тем, так ли это. Выжидал, взирал на новоявленное существо. Что, если он заставит свою хранительницу уничтожить эту аномалию? Сможет ли она? И в данный момент Эква думала отнюдь не о своих силах. Она потянулась к незримым нитям, но мировые струны вокруг сошли с ума, они переливались, вибрировали, выскальзывали из рук демоницы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Сияющий открыл глаза. На Экву посмотрела вечность. Сила. Чуждая, которую демоница никогда не сможет подчинить или выпить.
— Кощей! — Эква невольно отшатнулась. Существо сморгнуло, удивленно посмотрело на демоницу и начало блекнуть. Кожа стала обычно-белой, глаза вернули лукавый зеленый оттенок. Вот только волосы Кощея остались ярко-рыжими, цвета огня и крови. Мировые незримые нити, только что возбужденно гудевшие, успокоились, легко подчинились хранительнице. Будто и не было никакого нарушения Равновесия.
— Принцесса, у меня выросли ослиные уши? Или радужные крылышки? — заклинатель, почти такой же как всегда, покосился на рисунок на этикетке бутылки, которую продолжал сжимать в руке. Не дождавшись от демоницы ответа, он в несколько шагов оказался у большого зеркала в резной раме, за которым любила прихорашиваться Эква. — Кости мамонта, я рыжий!
— Тебе нельзя больше пить алкоголь!
— Ты как сварливая жена, — Кощей неуловимым движением оказался рядом с демоницей, подхватил ее на руки и закружил. Энергия переполняла заклинателя. Он и сам не ожидал такой скорости. Все рефлексы выросли, мышцы и жилы пели от переполняющей их силы. Это было настолько прекрасно, что хотелось смеяться и резвиться неразумным щенком. — Сварливая жена, которая распекает пьянчужку-мужа. Обещаю, что буду аккуратен. Поставим с тобой ряд опытов, чтобы понять, сколько мне можно пить. Равновесие даже не шелохнется, хранительница моя.
Эква рассмеялась от неуместного сравнения. А потом неожиданно расплакалась, как будто не древняя демоница, а маленькая девочка, уткнувшись в плечо Кощея. Он живой! Все-таки живой и в порядке. Почти. С этим «почти» они как-нибудь разберутся. Ну, а рыжие волосы — это такие мелочи.
82. Россия. Москва. Настоящее время
Ракель осталась в гостях у Арины Воробьевой. Неофициально познакомилась с двумя демонами, ее охраняющими. С полным составом Совета Двенадцати Хранителей ей предстояло встретиться уже после инициации и тесного общения с призрачным драконом. Ракель пока не представляла, что ей предстоит сделать с этим сказочным, потусторонним существом. Она-то и видеть его могла не всегда. Призрачный дракон то появлялся, то исчезал бесследно как чеширский кот. И мир для Коэн тоже мигал. Из обычного, привычного, превращался в нереальный и обратно.
— Мам, а ты знаешь?.. — еще одни дракон возник посреди гостиной. А это точно был дракон, несмотря на иную форму и раскраску, Коэн теперь ни за что бы не перепутала. Крылатое трехцветное существо кинулось к Арине, но тут заметило присутствие Ракель и замерло, широко распахнув переливающиеся желтым глаза с вертикальными зрачками. Его облик поплыл маревом, и вот уже на тонких ножках стоял трехцветный козленок. Часто-часто заморгав, козленок отвернулся, а потом и вовсе исчез.
— Это был Химера, триединое существо. Дракон и два демона-полукровки в одном теле. Ты уже знаешь эту историю? — Арина говорила спокойно, но Ракель поняла, что ее новая знакомая злится. Уж слишком побелели костяшки сжатых в кулаки рук. Именно на нее злится. Глаза так и сверкают из-под ресниц. Коэн привыкла считывать невербальную информацию.
— Можешь сказать напрямую, что я сделала не так? — Ракель не стала играть словами, предпочитая прямые, пусть и неудобные вопросы. У нее слишком мало информации.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Бросив мужчину, ты предпочитаешь забыть и его ребенка?
Ракель недоуменно моргнула. Такого обвинения она явно не ожидала. Да, она общалась с сыном Карла, тот ластился к ней и даже называл мамой. Но ведь он такой маленький. Что он понимает? Наверное, всех нянек мамами зовет. Она успела к нему привязаться и скучала, но гнала от себя эти мысли. Лезть к чужому ребенку…
И тут к Ракель пришли воспоминания. Не так как бывало во сне, наяву это происходило еще ярче. Образы вспыхивали в ее мозгу, заслоняя реальную видимую картину. Она почти ощущала мужскую руку, лежащую на ее выпуклом животе. «Сын, пинается», — произнесенное губами Карла Зиге. Нет, демоном Хайлелем. Тогда, в шестнадцатом веке она была беременна! Ракель поняла, что задыхается, не может глотнуть ставший неожиданно густым воздух. Сын. У нее должен был родиться сын. Мальчик с такими же как у нее самой голубыми глазами и улыбкой Карла. Закашлявшись, Ракель все-таки сумела вдохнуть. А то что слезы выступили — это ведь от кашля, не так ли? Не обращая внимания на находящуюся в комнате Арину, Коэн нащупала смартфон. На этот вопрос она должна получить ответ именно от него.
